Здание гостиницы продолжало подрагивать.

Салли одела вышитое жемчугом, плотно облегающее ее фигуру вечернее платье, которое нашла в шкафу спальни. Джейк вырядился в темно-синий шерстяной костюм, несколько мешковатый для него. Сейчас он выглядит, как щеголь пятидесятых годов. Они сидели у фортепиано, на крышке которого стояли два бокала и бутылка шампанского.

Комнату освещали двадцать три свечи — все, что Салли удалось найти в этой квартире. Темные портьеры скрывали окна, дверь лифта и балконную дверь.

Через плотные занавеси медленно просачивалась зловещая, пронизывающая до мозга Гостей тишина — она тяжестью ложилась на сердце, сжимала горло, замораживала огоньки свечей. Однако через какое-то время Джейк вырвался из этого завораживающего забвения, сильно ударил по клавишам, и громкий веселый припев рассеял тишину. Салли встала и, ритмично покачиваясь, начала громко и весело петь:

Левой рукой Джейк импровизировал аккомпанемент, а правой подал Салли листок бумаги.

— Спой второй куплет, — сказал он.

— О боже, Джейк! — воскликнула девушка. — Тут какие-то ненормальные слова! И как должна я петь эти кляксы?

— Эти ненормальные слова я нашел в интересном «списке самых важных небесных объектов», в одной из этих толстых книг твоего приятеля-интеллектуала. Мы должны создать соответствующее настроение, которое подходило бы к этой новой планете.

— Планеты-шманеты! Как мне это все надоело! Если бы не Хьюго, ты уже давно был бы под водой! Интересно, где он сейчас? Ну, хорошо, Джейк, играй.

Держа листок перед глазами, Салли снова начала извиваться всем телом:

— Вот это будет бомба! — заливаясь радостным смехом, крикнул Джейк. — Мы соберем за это чудо аплодисменты!

— Да, — согласилась Салли, протягивая руку за бокалом. — Но мне почему-то кажется, что мы будем единственными артистами в холодном, влажном театре.

Ричард Хиллери чувствовал странное возбуждение, когда маршировал по обочине дороги, на которой быстро высыхали лужи соленой воды, по направлению на запад от Ислип. Внезапно прямо перед собой он увидел двух небольших серебристых рыбок и маленького зеленого рака, неуклюже ползущего по свертку мокрой материи, которая, скорее всего, была студенческой мантией. Тут же, посмотрев на юг, Ричард увидел старые башни Оксфорда, а на них четкий коричневый след оставленный водой во время прилива. Он задержал дыхание, поднял руки и стоял так, словно намеревался прыгнуть с трамплина, — он вообразил себе, что плывет, как безумный, по водам Северного или Ирландского моря, которые только несколько часов назад заливали окрестности Оксфорда.

Все еще возбужденный, он рассмеялся, опустил руки и пошел быстрым шагом. Временами ему становилось не по себе при виде того, что выбросила на берег вода, особенно если это касалось человеческих трупов. Однако он твердо придерживался принципа, которым, может быть, пользовались все пешеходы во все времена: не смотреть на то, что не движется. В течение последних нескольких километров он несколько раз вынужден был напоминать себе о непоколебимости этого принципа. Пока что ни одна из мокрых фигур, которые он видел, не пошевелилась.

Ему повезло, потому что неподалеку от холмов Чилтерн, где он ночевал, он остановил автомобиль, который подвез его на значительный отрезок пути. Ричард отправился в путь ночью, сразу же после того, как увидел на востоке воду. На шоссе его подобрала супружеская пара, едущая из Литтворка. Они ехали в Оксфорд за сыном, о котором очень беспокоились. Они не верили в наводнения и были склонны недооценивать их. Супруги угостили Ричарда бутербродом и несколькими глотками кофе. Через какое-то время их движение замедлилось, так как на дороге скопилось огромное количество автомобилей. К утру они наконец добрались до залитой равнины Оксфорда и там, на размокшей болотистой дороге, застряли окончательно в дорожной пробке. Ричард попрощался с этими милыми людьми и вылез из машины. Пробке, казалось, не было конца, и Ричард уже не мог без сочувствия смотреть на своих попутчиков, сидевших в ошеломлении и отчаянии, не знавших, что делать.

Нужно составить план, думал он, быстро шагая в группе других людей и глядя на двойной поток обрызганных грязью автомобилей, медленно движущихся на запад Ричард прошел по забитому людьми и машинами мосту, который отделяло от бурлящей воды примерно метровое пространство, на другую сторону реки Червелл. Он подумал о том, соленая ли вода там, внизу, но не остановился, чтобы проверить.

Он также подумал, вошла ли в глубь суши вода, которая ночью вызвала наводнение, по руслу Темзы, или же она добралась сюда из далекого залива Уош на западном побережье Англии, где прилив обычно достигает десяти метров, заливая по дороге низину Фенландс, возвышение между Девентри и Бичестером и даже ущелья в горах Котсволрд. Но подобные рассуждения не приводили к возникновению плана, а солнце жгло ему спину.

Он также думал о том, насколько далеко в глубь страны прошла вода, но тут раздался тихий приглушенный шум мотора и люди двинулись ближе к дороге: двумястами метрами дальше маленький вертолет снижался для посадки. Пилот, молодая женщина в грязном переднике санитарки, выпрыгнула из кабины на землю и подбежала к единственному существу, которое не испугалось приземляющейся машины: к молодой женщине, сидящей в грязи, с ребенком на руках. Женщина-пилот забрала ребенка, заставила молодую женщину встать, подвела ее к вертолету и помогла сесть в машину. После этого, не отвечая на крики и вопросы людей из толпы, она быстро взобралась в кабину, и вертолет начал медленно подниматься в воздух.

Ричард, злой на самого себя, выругался и двинулся вперед. Подобные сцены наполняли его грустью и вовсе не приближали к принятию какого-либо решения.

Вскоре, однако, он все же смог обдумать определенный план. Прежде чем вода снова поднимется, необходимо во что бы то ни стало добраться до гор Котсволрд. Переждать прилив, затем во время отлива направиться в сторону Тьюксбери, пройти равнину Северна и добраться до гор Мальверн. Так, шаг за шагом, он дойдет наконец до Черных Гор в Уэльсе, где его, пожалуй, не настигнет даже самый большой в мире прилив. От такого чудесного плана он воспрял духом.

Конечно, было бы лучше вернуться на холмы Чилтерн или взобраться на не слишком высокие горы, находящиеся к востоку от Ислипа. Однако Ричард сумел вовремя предусмотреть тот факт, что эти места будут занимать толпы людей, продолжающие бежать на запад от Лондона. Кроме того, наибольшее отвращение будила в нем мысль, что он должен был бы теперь где-то остановиться, хотя бы в безопасном месте наверху, и там ждать в бездеятельности. Это было невыносимо — он чувствовал, что должен, обязан идти вперед. Кроме того, он хотел осуществить план, который составил с таким усилием.

Он сказал о своем плане двум пожилым мужчинам, с которыми шел уже пару часов. Первый ответил, что план этот совершенно нереален, сумасшедшая идея, и только. Другой заметил, что таким образом можно было бы спасти половину Англии и поэтому следует немедленно известить соответствующие власти. С этими словами он начал размахивать палкой, стараясь привлечь внимание пилота кружащегося над ними вертолета.