– Шеф! Вот это сюрприз! Заходите. Вы прежде не посещали мою скромную обитель, да? Заходите… и вы тоже, сержант.

Мужчины прошли в большую, шикарно обставленную гостиную с верандой, выходившей на залив. По одной из стен, защищенные стеклянным экраном, вились орхидеи всех форм и расцветок. Убранство комнаты было выдержано в белых и лимонно-желтых тонах. На широком диване с белыми и желтыми полосами полулежа расположилась прекрасно сложенная девушка, ее иссиня-черные волосы падали на золотистые загорелые плечи. Она была в белом кимоно, из-под распахнутых пол которого виднелись загорелые бедра.

Поглядев на нее, Бейглер решил, что ей двадцать три или двадцать четыре года. Ее лицо напоминало мордочку китайского мопса… оно было привлекательным и очень непростым.

– Это Джина Ланг, – сказал Харди. – Она заботится о моем кровяном давлении.

Улыбнувшись, он обратился к девушке:

– Не уходи, Мопсик. Эти господа – из полицейского управления. Шеф полиции Террелл и сержант Бейглер.

Джина посмотрела на полицейских и устроилась поудобнее на диване. Она протянула свою красивую ручку к бокалу с лаймовым соком и джином. Затем отвела взгляд в сторону.

– Ну, джентльмены, – сказал Харди, – что будете пить?

– Вы знаете Сью Парнелл? – спросил Террелл «полицейским» голосом.

На мгновение улыбка сползла с лица Харди. Она тут же появилась снова, но Террелл и Бейглер успели заметить, что вопрос привел Харди в замешательство.

– Сью Парнелл? Постойте… я должен знать ее?

Джина, повернув голову, уставилась на Харди. Ее черные глаза растерянно изучали его лицо.

– Не морочьте мне голову, – рявкнул Террелл. – Знаете ее?

– О да… старый, старый огонек, который давно угас, – сказал Харди. – Вы не ответили, что будете пить.

– Ее убили этой ночью, – сказал Террелл.

Улыбка исчезла с лица Харди.

– Сью убита? Боже мой! Кто это сделал?

Его игра не произвела впечатления на полицейских. Они знали, что Харди – один из самых опытных профессиональных игроков на побережье.

– Где вы были прошлой ночью? – спросил Террелл.

Бейглер сел и вытащил свой блокнот.

– Не подозреваете ли вы меня? – воскликнул Харди, уставясь на Террелла.

– Вопросы задаю я. Давайте, Харди, вы отнимаете у нас время.

– Где я был прошлой ночью? – произнес Харди и шагнул к дивану.

Он сел возле босых ног Джины.

– Я находился дома… верно, Мопсик?

Джина потягивала свой напиток. Она задумчиво поглядела на Харди, который тоже посмотрел на нее. Мышца на его щеке напряглась.

– Да? – медленно выговорила она. – Прошлой ночью? Я должна помнить, где ты находился прошлой ночью?

– Подумай немножко, – сказал Харди, и Террелл заметил, что хозяин квартиры с трудом сдерживает гнев. – Позволь мне напомнить тебе: мы просмотрели фильм, который я снял, когда мы были в Ки-Уэст. Это было в восемь часов. Затем в течение часа я занимался монтажом пленки, а ты в это время слушала новый долгоиграющий диск, который я подарил тебе. Затем мы снова посмотрели ленту. В начале одиннадцатого мы сели играть в джин рамми, и ты меня обставила, вспоминаешь? Затем мы легли спать.

Джина посмотрела на Террелла, затем на Бейглера; потом она снова уставилась на Харди.

– Единственное, что я помню, это как мы легли в постель, – сказала она. – Такое не забывается.

Харди набрал воздух в легкие и беспомощно развел руками:

– Мопсик, это важно. – В его голосе прозвучала сталь. – Выражайся яснее. Эти джентльмены хотят знать, где я находился прошлой ночью. Ты – мой единственный свидетель. Я был с тобой до половины седьмого утра… так ведь?

После долгой неловкой паузы Джина сказала:

– Да, верно. Теперь я вспомнила точно.

Харди повернулся к Терреллу:

– Значит, я был здесь. Так что же случилось с мисс Парнелл?

Террелл посмотрел на Харди. Это алиби не нравилось ему… его нельзя было проверить.

– Вам кто-нибудь звонил вечером?

– Нет.

– Вы выходили поесть?

– Нет… Джина приготовила ужин.

– К вам кто-нибудь заходил?

– Нет.

– Значит, я должен поверить вам и этой женщине?

– Надеюсь, этого достаточно.

Террелл повернулся к Джине:

– Если этот человек причастен к убийству и вы нас обманули, вы станете его пособницей… это тяжкое обвинение. Вы не передумали?

Прежде чем ответить, Джина отхлебнула из своего стакана.

– Я не имею привычки лгать.

– Что ж, я вас предупредил, – сказал Террелл.

Он кивнул Бейглеру, и полицейские покинули квартиру Харди.

Закрыв за ними входную дверь, Харди произнес:

– Спасибо, Мопсик, ты сыграла превосходно.

– Да? – сказала девушка, потянувшись за сигаретой.

Пока она зажигала ее, Харди прошел к бару и налил себе неразбавленного виски. Вернувшись, он опустился в кресло возле Джины.

– Кто такая Сью Парнелл? – спросила она.

– Так, пустое место, – ответил Харди, улыбнувшись. – Шлюха, если хочешь знать.

Она не спускала с него глаз.

– Понятно. Где ты был на самом деле прошлой ночью, Ли?

Он неловко поерзал.

– Мопсик… я тебе говорил. Я был с ребятами.

– Тогда почему ты не сказал это копам?

– Они стали бы проверять. Двое парней не в ладах с законом. Они не захотели бы говорить с Терреллом.

– Хорошие у тебя друзья, верно?

– Это бизнес, Мопсик. Никакие они не друзья. Они на меня работают.

– Ты вернулся в половине третьего. Ты мог убить эту женщину.

– Мог, но не убивал. Оставим эту тему, ладно? – решительным тоном сказал Харди.

– Мне не хотелось бы, чтобы когда-нибудь ты назвал меня старым, старым огоньком, который давно угас… шлюхой, пустым местом, – тихо промолвила Джина. – Мне бы это не понравилось.

– Я не стал бы говорить так о тебе, Мопсик… ты это знаешь.

– Если бы ты так сказал, если бы огонек действительно угас, я бы заявила легавым, что перепутала дни, что была с тобой не в пятницу, как ты утверждаешь, а в четверг.

Они долго смотрели друг на друга. Его поразила жесткость ее взгляда; Харди стало не по себе.

– Послушай, Мопсик, довольно об этом. Поедем в кино или куда-нибудь еще. Хочешь, я поведу тебя в клуб «Коралл»?

– Ты водил туда Сью Парнелл?

Харди встал. Лицо его сделалось багровым; обходительность исчезла. Сейчас он казался опасным и злобным.

– Слушай, Джина…

– Мопсик, дорогой. Называй меня так всегда и не злись. Нет, сегодня мы не пойдем в клуб «Коралл». Отправляйся играть со своими друзьями. Я буду развлекаться одна.

Держа бокал в руке, она встала с дивана, прошла через гостиную и скрылась в своей спальне.

Харди посидел в кресле, его кисти сжимались и разжимались. Затем он, хлопнув дверью, скрылся в своей спальне.

Реклама «Сыскного агентства Хеа» обещала качественное обслуживание и быстрые результаты.

Руководил агентством Хомер Хеа, а помогали ему дочь Люсиль и зять Сэм Керш. Клиенты и полиция называли их «нечестивой троицей».

Хомер Хеа, которому скоро должно было исполниться шестьдесят пять лет, был крупным и тучным, с головой, по форме напоминавшей репу, толстым носом и проницательными маленькими глазами-буравчиками; обвислые усы скрывали его безжалостный, хищный рот.

Его двадцативосьмилетняя дочь была миниатюрной, худенькой. Заостренные черты лица и блеск черных глаз-бусинок придавали ей сходство с опасным, настороженным хорьком.

Муж Люсиль, Сэм Керш, мог сойти за ее брата. Он тоже напоминал хорька. У Сэма были такие же, как у жены, жирные темные волосы и нездоровый цвет кожи. Если бы Хомер Хеа не предложил будущему зятю место в сыскном агентстве, Сэму и в голову бы не пришло жениться на Люсиль. Он с жадностью поглядывал на любую блондинку, отвечающую его высоким требованиям, но неплохие доходы, которые приносила ему работа в агентстве, заставляли его мириться с обществом Люсиль.

На следующее утро после убийства в «Парк-Мотеле» Хомер Хеа сидел за письменным столом на изготовленном по спецзаказу кресле, вмещавшем его необъятную тушу. Он удивленно разглядывал Джоан Парнелл.