– Но это займет много времени. К тому же где уверенность, что шторм случится именно в выбранный нами день?
Хоть Корис и возражал, но Саймон чувствовал, что сенешаль примет его план, а значит, опрометчивого вторжения на территорию врага можно не опасаться, по крайней мере пока голова Кориса будет занята Верленом.
– Что касается времени, – Саймон свернул карту, – то за минувшие сутки мы кое-что сделали. Я послал сообщение сокольникам, и они, должно быть, уже рассредоточились в горах близ Верлена. Разведчики из отрядов защитников границы отлично знают каждый уголок в тех местах и найдут самые короткие тропы. Сулькарские моряки в гавани Сиппара готовят к плаванию одно из заброшенных суденышек: ставят новые паруса и загружают трюм камнями, чтобы казалось, будто идет обычное торговое судно с грузом. А на флагшток подымут торговый флаг Ализона. Вот только шторм…
– Шторм!.. – рассмеялась Джелита. – Саймон, неужели ты забыл, что ветер и волны – наши слуги? Я позабочусь и о том и о другом, когда придет час.
– Но ведь… – Корис взглянул на нее вопросительно.
– Ты думаешь, мне это не под силу, Корис? Как бы не так! – В ее голосе звенела радость. – Мне бы только вернуть мой камень, и тогда уж не сомневайся! И потому, Саймон, пока ты расставляешь сети для Фалька, я поспешу в Эс за тем, что снова должно принадлежать мне.
Он согласно кивнул, но в душе появилась смутная боль. Ему казалось, что ради него Джелита рассталась с камнем без сожаления. А теперь выясняется, что едва она почувствовала зов Силы, едва поняла, что не утратила своего Дара, – и вот она уже вновь далека от него, вновь она не Джелита – его жена, но колдунья, непостижимая женщина, пристальный взгляд которой всех удерживает на расстоянии. Саймон ужаснулся при мысли, что колдовство опять встанет между ними глухой стеной. Усилием воли он остановил эти тягостные раздумья и сосредоточился на подготовке операции в Верлене.
Все участники операции были уже оповещены о ее начале, но не с помощью сигнальных огней на холмах, которые могли насторожить карстенских соглядатаев, а с помощью колдуний или верховых нарочных. Отряды, патрулирующие предгорье, были малочисленны – всего по пять – десять человек – и держались пока разрозненно, вплоть до решающего приказа.
Корис вел переговоры с Эннером Осбериком, чьи торговые корабли стояли в порту Эса после того, как от Сулькара ничего не осталось. Попытки использовать Горм в качестве базы оказались безуспешными: люди не хотели оставаться на проклятом острове с его Сиппаром – городом мертвецов. Цитадель Сиппара колдуньи окружили невидимым барьером, дабы никто не мог использовать со злым умыслом достижения чужой цивилизации. Отец Эннера Осберика погиб в Сулькаре, и сын питал беспредельную ненависть к кольдерам и им подобным. Молодой Осберик прекрасно знал море, и пусть он не мог управлять штормами, подобно колдуньям, но умел устоять в любой шторм, а его люди всегда были готовы сразиться с врагом. Опасность его, как всех молодых и смелых людей, только воодушевляла, и он согласился принять участие в операции.
Осуществление замысла уже началось, и оставалось только согласовать время атаки. Саймон занял наблюдательную позицию, распластавшись на вершине скалы. День был пасмурный, но он хорошо видел башни Верлена через трубку с линзами из прозрачного кварца – своего рода бинокль. Осмотрев стены крепости, Саймон начал разглядывать риф, тот самый, что приносил добычу обитателям крепости, – он торчал из воды, как клык. Именно на этот каменный клык Эннер должен посадить корабль-приманку, чтобы выманить из Верлена подданных Фалька.
Хмурое небо и сырой воздух предвещали шторм, но им-то была нужна управляемая буря, чтобы в нужное время она сработала на них. Саймон продолжал рассматривать берег, но его голова была занята другим.
Джелита уехала к Владычицам, уехала в Эс, ликующая, счастливая оттого, что не утратила своих колдовских способностей. С тех пор он не слышал о ней ничего.
Не было между ними и той мысленной связи, на которую Саймон уповал как на знак прочности их союза. Он готов был уже поверить, что недели, прожитые в Южном форте, оказались лишь сладким сном и что не было исполнения желаний, не было того мига, когда, казалось, они слились воедино и ему открылся мир по ту сторону собственного «я».
И снова Саймон похолодел от страха, подумав о том, что вот уже и растет между ними стена отчуждения. Нет, надо гнать прочь от себя все эти мысли, иначе он, подобно Корису, забудет обо всем на свете, сорвется с боевого поста и бросится на поиски любимой.
Времени оставалось мало. «Этой ночью необходимо навязать бой», – думал Саймон, убирая в карман на поясе наблюдательную трубку. Джелита перед отъездом подробно описала ему подземные ходы, и прошлой ночью он, Ингвальд и Дарстен спустились в пещеру, откуда они начинались. Там их взорам предстал древний алтарь, воздвигнутый богам, память о которых давно исчезла, как и прах тех, кто поклонялся им. Все испытали в подземелье какое-то странное возбуждение, от которого перехватывало дыхание, а Саймон даже вынужден был напрячь волю, чтобы унять дрожь в теле. Похоже, не только к услугам колдуний прибегали люди, которые много веков тому назад жили в этом мире, если до сих пор в его подземных тайниках противоборствовали эти странные и, как чувствовал Саймон, могучие силы.
Спрыгнув со скалы, он направился к расселине, где притаились трое разведчиков и один сокольник.
– Никаких известий?
«Глупый вопрос», – подумал Саймон. Он бы и сам в тот же миг узнал о ее прибытии, будь она здесь. Однако один из разведчиков, увидев командира, вскочил на ноги:
– Есть сообщение от сенешаля, капитан. Эннер Осберик снарядил корабль и готов сняться с якоря, но не знает, долго ли продержится ветер.
Ветер… нет, над стихиями Саймон не властен, это уж точно. И если Джелита не появится, им так или иначе придется начать боевые действия, подвергнув себя опасностям, которые несет настоящий шторм.
Послышался резкий птичий крик, и черно-белый сокол Ункара, снизившись кругами, сел на запястье хозяина.
– Сенешаль возвращается, – сказал сокольник.
Для Саймона по-прежнему оставалось загадкой это общение человека с птицей, но он давно убедился, что сведения сокольников всегда точны, а уж то, что разведка с помощью соколов стократ быстрее любой другой, и говорить нечего. Корис возвращался с патрулирования, и Саймон понимал, что сенешаль настроен выступить немедленно и что на этот раз придется ему уступить. Но где же Джелита?
Движения Кориса, как всегда, были собранны и экономны, и Саймон до сих пор поражался этому, глядя на его неуклюжее тело. Огромный топор Вольта был скрыт под походным плащом, но на голове сенешаля сверкал шлем с соколом, и уж кто-кто, а Саймон знал, что это значит: Корис готов ринуться в бой.
– Этой ночью мы выступаем! Эннер говорит, что ветер пока благоприятный, а что будет дальше – неизвестно. – Он помолчал и чуть смущенно добавил: – С севера никаких известий.
– Что ж, так тому и быть! Вальдис! Оповести всех: как только стемнеет – мы выступаем.
Юноша исчез среди камней со скоростью пущенной стрелы. Из-под открытого забрала сверкнули глаза Ункара.
– Похоже, будет дождь. Тем лучше для нас. Итак, Хранитель Границы, наш час – сумерки… – С соколом на запястье он последовал за Вальдисом, чтобы собрать своих людей.
Заката в этот вечер никто не видел – тяжелые тучи расстилались до горизонта. Усилилось волнение на море. Вот-вот должен был появиться Осберик на своем корабле-приманке.
У мародеров было три наблюдательных пункта: два на самом рифе и один на центральной башне крепости; в плохую погоду на всех этих точках стояли наблюдатели. Тех, что на рифе, можно было не опасаться, но с башни просматривались подступы к замку, и Саймона это беспокоило, хотя он отдал приказ, чтобы использовались все мало-мальские укрытия на этом пространстве. Надеялся он и на то, что атакующих прикроет дождь.
