— Возможно. Попадаются следы древней радиации. Но я думаю, эти чужаки ушли намного дальше атомной эры. Предположим, только предположим, что они могли управлять погодой, нарушать равновесие коры планеты. Мы не знаем пределов их силы, не знаем, как они ею пользовались. Когда-то у них тут была колония, иначе не было бы курсовой ленты. И это все, в чем мы уверены.

— Предположим, — Росс перевернулся на живот, положив голову на руки, — мы откроем кое-что из их знаний…

Губы Эша дернулись.

— Приходится идти на этот риск.

— Риск?

— Ты бы дал ребенку оружие, которое мы нашли в вымершем корабле?

— Естественно, нет! — резко ответил Росс, уловивший намек. — Вы считаете, что нам нельзя доверить эти знания?

Ответ ясно читался в выражении лица Эша.

— Тогда зачем вся эта операция, охота за тем, что может принести одни лишь неприятности?

— Все та же старая дилемма. А если красные найдут раньше? Не забудь, при розыгрыше лент они получили их немало. Получаются качели: мы продвигаемся в одном месте, они в другом. Приходится участвовать в гонке, иначе проиграем. Они, должно быть, так же яростно прочесывают свои колонии, как и мы. Поэтому, если понадобится, мы и отправимся в прошлое.

— Да я-то вполне смог бы обойтись без знаний лысых. Но признаюсь, мне хочется узнать, что тут произошло — две, пять, десять тысяч лет назад.

Эш выпрямился и потянулся. Впервые за все время он улыбнулся.

— Знаешь, а я с удовольствием поплаваю возле этого манящего пальца Карары. Может, она права, и нам здесь повезет.

Росс старательно сохранял невозмутимое выражение, готовя обычный ужин.

Даже глубоко под поверхностью воды море здесь теплое; цвета подводной странной жизни Росс еще мог назвать, оттенки же — нет. Кораллы, животные, выглядящие как растения, растения, замаскированные под животных, — все разновидности, населяющие океаны Земли, имели здесь свои соответствия. И поселенцы давали им привычные названия, хотя крабы, рыбы, анемоны и водоросли в здешних мелких лагунах вовсе не были идентичны земным организмам. Беда в том, что слишком уж их много, огромное богатство морской жизни привлекает взгляд, удерживает внимание и потому мешает работать, искать неестественное, не природное, такое, чему здесь нет места.

Острова Гавайки оглушали чувства, зачаровывали поселенцев, но и море имело свое очарование. Росс решительно обогнул лес кружевных водорослей, слегка раскачивающихся в воде, цвет их менялся от светло-зеленого до почти черного и далее к таким оттенкам, которые он не смог бы определить. Среди качающихся длинных опахал таятся рыбки-призраки, настолько прозрачные, что в них можно рассмотреть недопереваренную пищу.

Земляне начали свой поиск с полчаса назад, скользнув в воду с каноэ и направляясь теперь к контрольному пункту на конце острова-пальца. Опытные ныряльщики выстроились широкой дугой; эти мужчины и женщины в океане как дома, они смогут сделать столь необходимое Эшу открытие, если только оно действительно существует.

На Гавайке загадка громоздится на загадку, подумал Росс, отводя своим гарпунным ружьем водоросли, чтобы заглянуть за них. Туземная жизнь на планете, по-видимому, всегда в основном сосредоточивалась в воде. Поселенцы обнаружили на островах лишь несколько разновидностей небольших животных. Самое крупное из них — обитатель нор, зверек, похожий на обезьяну, передвигающийся на задних лапах, а передние вооружены когтями, которыми животное пользуется как человек руками. Тело у него безволосое и, подобно хамелеону, способно менять окраску, сливаясь с почвой и скалами, где оно живет. Голова сидит непосредственно на плечах, без всякой шеи; на самой макушке торчат круглые выпуклые глаза, а нос — всего лишь вертикальная щель. Широкой сильной пастью он легко справляется с панцирями существ, которыми питается. На взгляд землян, отвратительное создание. Но насколько они смогли установить, это здесь высшая форма наземной жизни. Маленькие грызуны, две разновидности бескрылых птиц и странный набор рептилий и земноводных — вот и все обитатели островов и одновременно добыча жителя нор.

Мир моря и островов, какая же разумная жизнь некогда на нем обитала? Или тут была только галактическая колония и до прибытия звездных исследователей местной разумной жизни не было? Росс внезапно остановился и завис над темным углублением в виде блюдца. Края углубления заросли водорослями, но в этих очертаниях ощущалась какая-то правильность…

Росс поплыл по окружности блюдца. Если принять во внимание все эти водоросли, облепившие края и искажающие очертания… да, что-то не свойственное природе здесь есть! Углубление слишком правильное, слишком ровное. Росс решил удостоверится в этом. Чувствуя прилив возбуждения, он начал спускаться в чашу, стараясь найти доказательства своей догадки.

Сколько лет, веков все это медленно зарастало морскими растениями, одни процветали, умирали, другие поселялись на их останках? И теперь с большим трудом можно разглядеть, что углубление образовалось не естественно.

Держась одной рукой за гавайкийский коралл, более гладкий, чем земные породы. Росс рукоятью гарпунного ружья принялся расчищать ближайшую стену блюдца, пытаясь заглянуть за два больших куста водорослей. Ружье отскочило, здесь такое хрупкое орудие ему не поможет. Но, возможно, ниже будет легче рассмотреть.

Впадина оказалась глубже, чем он первоначально предположил. Стало темнее. Исчезли красные и желтые цвета, и Росс увидел такие оттенки синего и зеленого, которые незаметны с поверхности. Он включил фонарь, и в его свете вернулись цвета мелководья. Розовые в луче фонаря водоросли за пределами освещенного пространства становились темно-изумрудными, словно тоже обладали способностями хамелеона или обитателя нор.

Росса слегка отвлек этот феномен, и поэтому он нарушил основное правило ныряльщика — никогда не увлекаться окружающим настолько, чтобы забыть об осторожности. В какой момент он понял, что внизу появилась какая-то тень? Когда неожиданно бросилась врассыпную окружавшая его стая рыб-призраков, и он повернул вслед им фонарь? И случайно краем луча осветил какую-то тень, какое-то колебание воды в глубине?

Росс повернулся спиной к стене блюдца и направил луч фонаря вниз. И увидел существо, которое могло появиться только в кошмарах его родной планеты. Впоследствии Росс узнал, что это существо вовсе не так уж велико, как показалось ему вначале, в эти первые бесконечные мгновения ужаса. На самом деле оно не больше дельфинов.

Росс тренировался в населенных акулами морях Земли, его инструктировали о возможности появления опасных жителей глубин. Но такие существа могут быть только в сказках, как драконы из древних легенд. Чешуйчатая голова с большими глазами, сверкающими в луче фонаря холодной и мрачной ненавистью; огромная, полная зубов пасть на рогатой морде; длинная извивающаяся шея, а под ней почти не видное чудовищное тело.

Ни гарпунное ружье, ни нож на поясе не защитят его! Но повернуться спиной к этой поднимающейся голове Росс не мог. Он прижался к стене углубления. Существо, зависшее перед ним, не торопилось нападать. Оно явно его видело и двигалось неторопливо, как охотник, уверенный в исходе схватки. Но свет как будто мешал ему, и Росс продолжал направлять луч фонаря прямо в эти полные злобы глаза.

Шок от неожиданной встречи проходил; Росс сунул ласт в щель стены, чтобы прочнее удерживаться на месте, нащупал рукой коммуникатор-соник у себя на поясе и нажал кнопку тревоги: теперь дельфины смогут передать его сигнал всем пловцам. Голова дракона перестала раскачиваться и застыла на чешуйчатой неподвижной колонне шеи в центре блюдца. Ультразвуковые колебания либо обеспокоили, либо удивили охотника, заставив его насторожиться.

Росс снова нажал кнопку сигнала. Все сильнее становилось убеждение, что если он попытается уйти, то погибнет; нужно оставаться на месте. Теперь голова дракона покачивалась всего лишь в нескольких дюймах ниже уровня его ног в ластах.