Рядом с ним упал Локет. Но Карары не было, и Росс почувствовал слабую надежду. Она вырвалась на свободу до того, как пираты бросили свою сеть. Он видел, как вокруг собираются люди. Туман искажал их очертания. Потом его прокатили по палубе и сбросили в люк. Росс, падая в глубину, на мгновение испытал дикий ужас.

Сколько времени он оставался без сознания? Не очень долго, решил Росс, открывая глаза в темноте. Он слушал звуки корабля и лежал неподвижно, стараясь прийти в себя. Потом попробовал согнуть руки. Ленты плотно прижимали их к бокам. Теперь ленты не казались скользкими, они высохли и застыли. И от их запаха Росс почувствовал тошноту. Но как ни старался, ослабить их не смог. Он затих и лежал, тяжело дыша, зная, что легкого пути для бегства нет.

Непонятная речь, крики, раздававшиеся на палубе, — все это сбивало Росса с толку. Может, на корабль пиратов напали? Росс попытался прислушаться, отгоняя боль в голове и недоумение.

— Локет? — он хорошо помнил, что гавайкийца сбросили в тот же люк.

Единственный ответ — негромкий стон и какое-то бормотание в темноте. Росс перекатился в том направлении. Он не моряк, но почувствовал, что на корабле что-то изменилось. Раньше все сотрясала слабая вибрация, теперь же она прекратилась.

— Выключили машину! — какая-то часть мозга юноши продолжала придерживаться привычных терминов. Корабль теперь покачивается на волнах, он не двигается вперед.

Наконец Росс наткнулся на тело.

— Локет!

— Аххххх!.. Огонь… огонь!.. — еле слышный ответ был совершенно непонятен землянину. — Он у меня в голове… огонь…

Сильный крен откатил Росса в другую часть трюма. Послышался громкий голос, по палубе затопали шаги.

— Огонь… аххх… — голос Локета перешел в крик.

А Росс застрял между двумя распорками и, несмотря на все усилия, никак не мог освободиться. Качка стала сильнее. Вспомнив попавшие на риф корабли. Росс подумал, не ждет ли и этот такая же судьба. Но та катастрофа произошла во время бури. А сейчас, если не считать тумана, стояла спокойная ночь, море гладкое.

Но тряска последних минут, должно быть, обострила его сообразительность: а что, если у фоанн есть свой способ защиты от нападения с моря, и это его результат? Дельфины… Что заставило Тино-рау и Тауа так странно повести себя? И если корабль пиратов сейчас неуправляем, это самое подходящее время для бегства.

— Локет! — Росс осмелился позвать погромче. — Локет! — он весь напрягался, пытаясь порвать высохшие ленты, которые связывали его с плеч до бедер. Но те не поддавались.

На палубе снова раздался шум. Корабль все-таки сдвинулся с места. Землянин услышал звуки, которые не смог определить, но корабль перестал раскачиваться. Локет застонал.

Насколько мог судить Росс, они уходили в море.

— Локет! — ему так нужна информация, он должен ее получить! Не знать, что происходит, — это вызывало у него крайнее раздражение. Если они теперь пленники на корабле, который уходит от острова… При этой мысли Росс вновь начал бороться с лентами, пока не упал, вымотавшийся и отдувающийся.

— Россе? — Только гавайкиец мог произнести его имя со свистом.

— Я здесь. Локет? — конечно, Локет.

— Да, я здесь, — голос гавайкийца звучал слабо, как у тяжелобольного.

— Что с тобой случилось?

— Огонь… огонь в голове… пожирает… — Локет говорил с долгими паузами между словами.

Землянин удивился. Какой огонь? Локет явно испытывал не только грубое обращение пиратов. Весь корабль испытал это. И дельфины… Но о каком огне говорит Локет?

— Я ничего не почувствовал, — сказал он скорее себе, чем гавайкийцу.

— У тебя не горит в голове? Так, что невозможно думать…

— Нет.

— Это волшебство фоанн. Огонь съедает человека, становишься ни на что не способен.

Карара! Росс вспомнил те несколько секунд, когда дельфины словно сошли с ума. Карара что-то крикнула о фоаннах. Значит, что бы это ни было, дельфины ощутили это, Карара тоже, и Локет. Но почему Росс Мэрдок ничего не почувствовал?

Карара обладает каким-то особым, неопределимым чувством, которое дает ей возможность общаться с дельфинами. Дельфины, в свою очередь, могут читать мысли Локета. Но для Росса такое общение закрыто.

Вначале он чувствовал ощущение стыда и утраты. То, что он не обладает такой способностью, унижало его. Как будто он калека, ему приходится использовать анализатор, чтобы понять других.

Но потом Росс коротко рассмеялся. Что ж, нечувствительность тоже может стать оборонительным оружием. Так и произошло у морских ворот. Он не потерял сознания, как другие. Если бы не случай, если бы пираты не захватили его перед этим, Росс мог бы сейчас оказаться хозяином корабля. Теперь он не смеялся, только сардонически улыбнулся собственной мании величия. Нечего думать о том, что могло бы произойти; нужно просто запомнить этот факт, чтобы потом к нему вернуться.

Сверху послышался скрип: открыли люк. Стало светлее, по трапу не торопясь спустился человек и остановился перед Россом, расставив ноги для равновесия, легко и привычно покачиваясь в такт кораблю.

Так Росс впервые лицом к лицу встретился с представителем третьей силы Гавайки — с пиратом.

Моряк был высок, с мощными плечами, руки сильнее, чем у жителей суши. Как и у стражников, спину и на грудь у него прикрывали защитные пластины, но только жемчужных оттенков. Голова обнажена, только от шеи ко лбу шла широкая чешуйчатая лента, поддерживавшая гребень, какой бывает у некоторых земных рыб.

Стоя так, с кулаками, прижатыми к бедрам, пират представлял собой внушительную фигуру, и Росс почувствовал в нем давнюю привычку к власти. Должно быть, это один из офицеров корабля.

Темные глаза с интересом разглядывали Росса. Свет с палубы пробивался из-за плеч пирата и хорошо освещал землянина, а Россу приходилось жмуриться. Но он старался ответить уверенным взглядом.

На Земле ему не раз спасала жизнь способность бестрепетно смотреть в глаза своим захватчикам. Может быть, здесь это не поможет, но пока это единственное оружие в его распоряжении.

— Ты, — нарушил молчание пират, — ты не фоанна… — он помолчал, словно в ожидании ответа — отрицания или протеста. Росс ничего не сказал.

— Нет, ты не фоанна, и ты не из этого берегового сброда, — снова пауза.

— Как что же попало в сеть Торгула? — он громко выкрикнул команду: — Веревку сюда! Вытащим эту рыбу и его спутника…

Локета и Росса подняли на палубу и бросили в центре толпы моряков. Гавайкийца оставили лежать, но Росса по приказу офицера поставили на ноги. Теперь он мог хорошо разглядеть сморщенные и почерневшие ленты, которые тем не менее не поддавались никаким усилиям, когда он попытался пошевелить руками.

— Хо!.. — офицер ухмыльнулся. — Рыбе не нравится сеть! У тебя есть зубы, рыба. Используй их, разгрызи сеть.

Одобрительный гул сопровождал эту насмешку. Росс попытался ответить достойно.

— Я вижу, ты не торопишься подойти поближе к моим зубам, — он использовал самые оскорбительные слова из своего столь ограниченного гавайкийского словаря.

Наступила тишина, затем офицер резко хлопнул в ладоши.

— Хочешь попробовать свои зубы, рыба? — спросил он, и в голосе его прозвучала угроза.

Может, он и напрашивается на неприятности, но Росс сделал следующий шаг вслепую. Часто в самых трудных ситуациях его выручал правильный выбор слов и поступков, верная догадка.

— На ком из вас? — он оскалил зубы. На мгновение ему показалось, что пираты буквально имеют в виду именно их.

— Вистур! Вистур! — послышалось несколько голосов.

Один из толпы сделал шаг вперед. Как и Торгул, он был высок и хорошо сложен, с сильными мускулистыми руками. На предплечье белел шрам, еще один — у челюсти. Он выглядел очень сильным борцом, закаленным и опасным.

— Хочешь доказать свои слова на Вистуре, рыба? — офицер задал вопрос формальным тоном, как будто это часть какой-то церемонии.