— Пока, — голос его был совсем тихим, — пока в наших силах очень не многое. Возможно, Рудо и Ангарл сумеют проследить их путь. Но мы не можем пуститься в погоню.., пока…

Снова я поняла его мысли. Он, должно быть, надеялся, что зрение вернется к нему. Или хотел использовать свою Силу для излечения. В нашем путешествии он будет командовать, а не подчиняться. Я понимала, что это не только моя битва, но и его. Хотя Грифон попал в руки Роджера по моей глупости.

У меня ужасно болела голова, и Налда принесла мне настой трав. Я подозревала, что это заставит меня уснуть, и хотела отказаться, но лорд Янтарь присоединился к уговорам Налды, и я не смогла противиться.

Затем Налда сказала, что приготовила специальную мазь для глаз. Лорд Янтарь позволил ей сделать перевязку, хотя я видела, что в целительные свойства этой мази он не верит. Налда увела лорда Янтаря с собой.

Я уже засыпала, когда ко мне пришла Унгильда.

Она встала над моей постелью и смотрела на меня так, будто за эти несколько часов у меня изменилось лицо.

— Значит, твой жених мертв, Джойсана, — сказала она. Я уловила удовлетворение в ее голосе.

— Да, мертв.

Я ничего не чувствовала. В течение восьми лет Керован был для меня только именем. Как можно горевать по звуку? Зато я ощущала жгучую ненависть к обманщику. А мой жених… Да, он умер. Но он никогда и не жил для меня.

— Ты не плачешь! — Унгильда смотрела на меня с той же злобой, что и раньше.

— Как я могу плакать по тому, кого никогда не знала? — спросила я.

Она пожала плечами:

— Каждый должен горевать.

Мы больше не были связаны родственными узами — с тех пор, как кровавая война обрушилась на нашу землю. Если бы я жила в Иткрипте, я бы, конечно, выполнила все формальные церемонии траура, как требовалось традициями. Мне было жаль, что из-за предательства погиб хороший человек. Но больше я ничего не могла сделать для него.

Унгильда достала из кармана какой-то мешочек.

Я уловила аромат трав и поняла, что это букет, который кладут под подушку тем, у кого болит голова.

— Это мешочек моей матери. Сегодня он ей не нужен, — грубо сказала Унгильда, будучи уверена, что я откажусь.

Я изумилась, но не слишком. Теперь мы в одинаковом положении. Унгильда больше не считала меня счастливицей. Я поблагодарила ее и позволила положить мешочек под подушку.

Запах трав сделал свое дело. Вскоре я уже не могла держать глаза открытыми. Помню еще, как Унгильда пошла к двери, а затем.., я, должно быть, провалилась в сон.

— Налда? — спросил я и повернул голову, хотя ничего не мог видеть.

— Да, лорд, — ответила она. Я немногословно поблагодарил ее за заботы. Она не старалась относиться ко мне, как к беспомощному калеке. Напротив, вселяла в меня уверенность в успех лечения.

— Госпожа Джойсана?

— Спит, мой лорд. Тяжелых повреждений нет.

Удар был сильным, но кости целы, так что ничего страшного.

— Люди уже приехали?

— Когда они появятся, то сразу придут к тебе.

Поешь немного. Человек должен быть сыт, чтобы сохранить свои силы. Открой рот…

Она кормила меня с ложечки, как ребенка. Не мог же я отказать ей?

Однако во мне зрел гнев: я нахожусь в таком беспомощном состоянии, что не могу ничего сделать сам и мне нужна нянька!

Налда отвела меня к постели, я лег, но сон не шел.

Я будто ждал, что меня призовут к оружию, хотя отдавал себе отчет, что, вероятно, мне уже никогда не суждено принять бой.

Я думал о Джойсане, о ее стремлений вернуть хрустальный шар. Она права, талисман нужно забрать у Роджера во что бы то ни стало. Он не погиб во время бури. Может, спаслись и остальные? Хлаймер, леди Тефана, Лисана…

Я поднял руку, пощупал повязку — еще влажная. Я был уверен, что все это бесполезно.

Роджер… Если он пришел за Грифоном, значит, он узнал о нем от Ривала или от Яго. Узнал, что я послал его Джойсане. Зачем ему нужен талисман?

Мне так мало известно о Древних, а сейчас это очень важно.

Моя рука лежала на лбу, тыльной стороной кисти к повязке. Сколько времени прошло так, я не знаю, но вдруг я почувствовал: что-то изменилось.

Браслет! Джойсана сказала, что он отразил луч хрустального шара. А значит… Я вскочил, сорвал повязку. Может, инстинкт, а может, затерянная память руководила мною, когда я поднес браслет сначала к левому глазу, затем к правому, прижимая его к смеженным векам.

Я опустил руку и открыл глаза.

Темнота! Я чуть не закричал от отчаяния. А потом… Свет! Совсем слабый, но свет! И тут я понял, что нахожусь в темной комнате и вижу сияние, еле пробивающееся сквозь щель под дверью. Я быстро вышел на улицу.

Ночь. Да, обыкновенная ночь. И нисколько не темнее, чем всегда.

Затем я поднял голову. Звезды! Звезды сверкали так ярко, так ободряюще…

Джойсана! Мне хотелось поделиться с ней моей радостью.

Дверь ее комнаты была закрыта. Налда сказала, что дала Джойсане снотворное, и теперь девушка будет до утра спать. Но даже если я и не мог сообщить ей о чуде, то должен хотя бы взглянуть на это дорогое мне лицо,. Из-за двери пробивался слабый свет.

Наверное, она оставила гореть свечу.

Я вошел, стараясь не стучать копытами, затаив дыхание.

Постель была пуста. Легкий плащ, которым Джойсана укрывалась, был откинут в сторону.

В углублении на подушке что-то темнело. Я наклонился и увидел мешочек, набитый травами, от которого исходил сильный запах. Среди травы прощупывалось что-то твердое.

Я ахнул, и мешочек упал на пол. Вокруг моего браслета появилось голубое сияние, как будто туман окутал его. Объяснении не требовалось. Рядом Темное зло!

Я подцепил мешочек кончиком кинжала и бросил его на каменный стол, поближе к свету. Затем распорол его и выпотрошил, обнаружив предмет размером с монету. Он был черный, пронизанный красными жилками… Впрочем, нет, не жилками. Красные линии образовывали буквы — почти как на моем браслете.

Эта вещь обладала Могуществом. Но Темным Могуществом. Любой, прикоснувшийся к ней…

Джойсана! Как это зло попало в ее комнату? Меня охватил страх, я позвал Налду, которая, вероятно, была где-нибудь рядом. Мой голос громким эхом прокатился по дому. Я снова крикнул и услышал ответ.

— Лорд, — в дверях стояла Налда. — Что…

Я указал на постель.

— Где госпожа?

Налда вскрикнула, бросилась вперед. На ее лице отразилось изумление.

— Но.., где она может быть, лорд? Джойсана спала, я дала ей снотворное. Могу поклясться тремя клятвами Гунноры, что она не должна была проснуться до утра…

— Ты оставляла это в постели? — стараясь не обнаруживать свой страх, я кончиком кинжала показал на распоротый мешочек и его содержимое.

Она наклонилась, принюхалась.

— Лорд, такой мешочек мы собрали для леди Ислоги, когда ей было плохо и следовало удержать ее в постели. Это хорошие травы, клянусь!

— Ты положила сюда и это? — кончик кинжала указывал на дьявольский предмет.

Налда снова наклонилась. Когда ее глаза встретились с моими, она была перепугана.

— Лорд, я не знаю, что это, но в этой вещи таится зло! — и вдруг:

— Лорд.., твои глаза.., ты прозрел?

Я отодвинул ее в сторону. Только что неописуемая радость переполняла меня и весь мир, теперь же моим сердцем овладела страшная тревога за судьбу Джойсаны. Неужели она стала пленницей Темных сил?

— Да, прозрел, — коротко ответил я. — Однако леди спала рядом с этим, и теперь она исчезла. Не знаю, что с ней произошло, но мы должны найти ее.

И как можно быстрее!

Поднятые по тревоге люди обыскали всю крепость сверху донизу. Так как мост был поднят на ночь, то добраться до берега Джойсана не могла, но и в крепости прятаться было негде — мы обыскали все.

Озеро! Я стоял на мосту, глядя в воду, от которой отражался свет факела. Роджер — только он мог совершить это.

Но его здесь не было, когда Джойсану укладывали спать. Значит, ему кто-то помогал. И этого человека нужно найти, узнать от него всю правду.