– Вы закончили с кухней, Юлия? – Влад с папками и дисками в руках вышел из кабинета в поисках вместительного пакета.
– В этой семье хозяйство вел муж, потому никаких сюрпризов от кухни ожидать не приходится. Но, конечно, я все тщательно осмотрела. Револьвера в банке с перловкой не обнаружено.
– Очень хорошо! – кивнул Влад и проследовал в коридор, где, кажется, он видел пару пакетов у галошницы.
– Это берете с собой, в качестве домашнего задания? – поинтересовалась помощница.
– Да, покопаюсь более тщательно на досуге.
Юля принялась за исследование нижних отсеков элегантной высокой горки, потом залезла на стул, чтоб осмотреть верхние открытые полки. Всякой всячины тут хватало: супруги любили сувениры. Очень разные. Инкрустированная перламутровая шкатулка, к примеру, соседствовала с грубой стеклянной фигуркой разухабистого десантника с гармошкой.
– Сверчков в десанте служил? – крикнула Люша.
– Ви, мон ами, – ответствовал «начальник».
Сосредоточенность и хваткость Люши уже импонировали Владу. Он, оказывается, в присутствии посторонней тетки мог спокойно работать. Видимо, потому, что она умудрялась тоже искать и анализировать, а не попусту глазеть и ойкать.
Пыли на полках обнаружилось немного. У дальних стенок ее скопилось чуть больше, видно, хозяин не зацикливался на уборке и смахивал с краю, для виду. В левой нише, по центру, выделялось темное пятно: здесь недавно стоял прямоугольный предмет. Размером примерно двадцать пять на пятнадцать сантиметров. Коробка, книга, очередная шкатулка? «После убийства предмет и убрали? Но кому что-то понадобилось передвигать в такие скорбные дни? А может, это копилка? Или еще что-то ценное, срочно проданное Сверчковым? Расходы-то на похороны оказались огромные. Хотя все это кажется полным бредом. У таких людей есть счета, кредитки да и просто сердобольные боссы».
– Влад? Можно вас на минуту? – позвала Люша.
Когда Загорайло вышел из кабинета, она обратила внимание на бледность оперативника и капли пота на лбу.
– Вам нездоровится? – Люша спрыгнула со стула, подошла к «начальнику», категорично, по-матерински потрогала его лоб.
Влад отстранился, но Люша уставилась в него:
– Вы когда ели? И что?
– Кофе пил. В девять.
– А сейчас пятый час! Вечера! Пошли-ка на кухню!
– Юлия Гавриловна! Давайте договоримся, – надменно поднял подбородок еще сильнее побледневший детектив.
– Владислав… э-э… батькович! – рубанула ручонкой перед носом начальника помощница. – Из обморока мне будет вас выводить гораздо труднее, чем напоить горячим сладким чаем. Бутерброды я, кстати, привезла. Вы любите сыр чеддер?
– О Господи! – актерски закатил глаза Влад, но в кухню поплелся безропотно.
В необъятном холодильнике Михайловых нашлось множество консервов, баночек с кисломолочными продуктами, батон сырокопченой колбасы и кастрюля супа. С фрикадельками. Два ломтика колбасы Люша экспроприировала в пользу Влада. От остального тот в негодовании отказался.
Люше же хватило и одного привезенного бутерброда с сыром. Два других плюс яблоко она впихнула в коллегу.
Попив чаю, Влад повеселел.
– Спасибо, Юлия. Вы спасли мне жизнь, – прижал он тонкую руку к груди.
– Рада стараться, – скорчила гримаску Люша, намывающая чашки. – Я всегда на задания беру фураж. Мало ли что! – Она стряхнула руки, не решаясь вытереть их о засаленное полотенце.
– Что у них, бумажных полотенец или салфеток нет? – поозиралась сыщица и непроизвольно распахнула нишу для мусорного ведра под раковиной.
В ведре она обнаружила картонную коробку из-под салфеток с вырванным краем. На дне коробки лежало несколько розовых бумажных листиков.
– И зачем их выбросили?
Влад подошел к Люше, рассматривающей коробку, отстранил ее от ведра, заглянул внутрь.
– А вы что же? Ведро не проверяли? Это азбучная истина для сыщика – поиск улик в мусоре.
– Простите. Забыла, – сникла Люша.
– Но здесь ничего нет, кроме пустой банки йогурта и шкурок от колбасы. Чего вы расстраиваетесь?
Люша вдруг рванулась в комнату, залезла на стул, поставила коробку-салфетницу на загадочное место – она поместилась именно на незапыленную часть.
– Смотрите, Влад! Ее убрали отсюда совсем недавно! Ничего не брали, а коробку взяли и выкинули?
– Ну и что? – искренне удивился Влад.
– Но зачем коробку с салфетками выбрасывать?
Влад протянул руку, взял у Люши картонку, покрутил.
– Она порвалась. Вот и выкинули. Сверчков или Михайлов в метаниях схватили салфетку из коробки, порвали ее и… все. Шварк в мусор!
Люша слезла со стула и озадаченно заходила по комнате.
– А какой смысл держать салфетки под потолком? Вы вот можете их достать?
– Ну, с усилием, – Загорайло дотянулся до верхней полки.
– И это с вашим ростом! Да вообще бред какой-то – хранить салфетки на раритетной стенке, среди сувениров «со смыслом» да Библии старинной с серебряным корешком. Вот как совместить Библию с копеечными салфетками? Или с богемской вазой?
– По-моему, вы мудрите. – Влад сел в кресло. – Не наркотики же хранил там Сверчков. Или Михайлова – оружие?
Люша, пожав плечом, села рядом.
– Как знать. А что у вас с рабочей версией?
– Ну, есть кое-что, – загадочно прищурился начальник. – Но требует обдумывания и общения с некоторыми товарищами, вернее, господами.
– Гнете линию Отбросова? Или как там этого?.. – Шатова пощелкала пальцами.
Влад расхохотался. Люша отметила, что улыбка ему идет. И она заулыбалась дружелюбнее.
– Он – Набросов, Юлия Гавриловна. Кличка – Бассет.
Люша услышала позывные своего мобильного из сумки, лежавшей в прихожей. Она не успела подбежать и, ликуя, перезвонила мужу, который за последние недели впервые разыскивал ее сам.
– Да-да! – изобразила она деловитость.
– Ты где носишься? Я дома – голодный-холодный, а изба неметеная, печь не топлена, – за шутливостью Люша услышала тревогу.
– Дела, – ответствовала она загадочно и сухо.
– Что за дела? – резко спросил Саша.
– Сейчас нет возможности говорить. Я буду, Сашуль, не раньше… восьми. Суп в холодильнике, оладьи на столе в желтой миске.
– Да опустошил я твою миску! – перебил ее недовольный муж. – Ты все-таки в расследование решила ввязаться?! – В его голосе зазвучали гневные нотки.
– Все-все, до скорой. Целую, – проворковала «коварщица» и захлопнула телефон. «Знай наших!» Новоявленная сыщица победоносно опустила аппарат в сумку и неожиданно поняла, что в течение дня НИ РАЗУ не подумала об измене мужа и уж тем паче не заплакала. Будто начисто забыла о пекущей душу беде.
«Какая умница моя мадам Быстрова!» – Люша мысленно расцеловала Светку и уставилась, уперев руки в боки, на необъятный встроенный шкаф.
Шубы, куртки, сапоги, пледы, подушки, чемоданы, портпледы – Люша устала от перелопачивания вещей не меньше, чем от вскапывания огорода.
Ничто не «зацепило» ее. Ни в одном кармане, ни в одной сумке – ничего подозрительного. Может, она что-то упускает?.. Одну из верхних полок наполняли старые тетради – конспекты, несколько методичек и учебников. Большая часть на английском. Люша вспомнила листки с биографией Михайловой, которые успела пробежать глазами еще на кухне: Виктория окончила иняз. Потом – работа редактора на телевидении, в международном отделе. Экономический факультет новоиспеченного вуза позволил погибшей продвинуться по коммерческой лестнице в медийном пространстве.
Перебрав несколько верхних тетрадок для проформы, Люша запихнула их назад. Все! Финита! Голова больше не воспринимала информацию, внимание не концентрировалось. Вдруг в сыщице шевельнулось странное чувство тревоги. Что-то она определенно недоглядела в шкафу. Вернее, увидела, отметила, но не придала значения. «Переработала…» – вынесла вердикт Шатова. Но чувство «невыключенного утюга», недоделки не оставляло и позже, когда она прощалась с Владом, отдавала ключи соседке Галине Карзановой и говорила с ней.