Старик встал, подошел к шкафу и с нижней полки достал папку на тесемочках. В ней лежала книжка, очень потрепанная, но в кожаном переплете. Он открыл ее и пролистал.

— Украла, чертовка! — сказал он с печалью в голосе.

— О чем вы? — переспросил Ефим.

— Тут схема дома лежала. Очень подробная. Отец рисовал. В ней все ходы, проходы и потайные двери в стенах были обозначены. Заходила тут ко мне одна краля из исторического музея. Только она в руках дневник держала.

— Давно заходила? — спросил Гриша.

— Да нет. В начале ноября. Красивая такая, любезная. Усадьбой интересовалась. Хотела ее внести в статус памятников архитектуры.

Ефим порылся в карманах и достал конверт с фотографиями. Выбрал одну из них и показал старику.

— Эта барышня вас навещала?

Тот долго вглядывался, потом кивнул.

— Она. Только ко мне она пришла брюнеткой и в очках.

Гриша глянул на снимок. На нем была изображена Соня.

— Мы знаем эту женщину. От нее ни вреда, ни пользы. Но схему вы наверняка на память знаете. В доме есть склеп. А под ним есть помещения?

— Должны быть, — сказал Митяй. — Вот только на схеме они не обозначены. Ее же рисовал отец, а он не мог знать всего. Если собрать все ценности в доме, то понадобится поезд. А красным ничего не досталось. Один сервиз на двадцать четыре персоны из китайского фарфора династии Мин чего стоит. Его императрица Екатерина подарила своей фрейлине княгине Салтыковой за службу отечеству. Семья очень дорожила этим подарком. Сто восемьдесят шесть предметов в чемодан не положишь. А золотые каминные часы швейцарских мастеров весом в два пуда… Я уж не говорю о табакерках Фаберже и прочей мелочи. Среди прочего имелся кулон с бриллиантом в двести двадцать карат. Такого даже в императорской семье не было. Трофей. Турецкий султан подарил, сдавая ключи от крепости во вторую русско-турецкую войну, когда Ушаков разбил весь турецкий флот. А золотая сабля, преподнесенная генералом Скобелевым Денису Салтыкову! Там на эфесе изумрудов больше, чем поместится в руке. Из дамасской стали. Не затупляется. Князья жили в музее. А новой власти достался шиш с маслом. Все проходы мой отец еще в двадцатые годы облазил. Тогда и схему составил. Там даже в потайных комнатах пусто. Ни черта он не нашел. Куда все делось? Вывезти не могли. Впереди море, но весь берег патрулируется. На воде военные катера. За спиной горы. Так в горы такой груз не поднимешь, да и кто тебя туда пустит. По документации чекистов офицеры высшего ранга в плен не попадали. И солдаты таких людей не расстреливали на улице, как о них говорят теперь. Смекалистые мужики служили у Фрунзе. А деревенский мужик свой расчет понимает. Князь Андрей был генерал-лейтенантом. И погоны он не сорвал бы ради спасения шкуры. Честь тогда стоила дороже золота. Мамаша их тоже простушкой не была. Во время Первой мировой войны в особняке госпиталь открыла и раненых перевязывала. Двумя медалями награждена. А по жизни все были милыми приветливыми людьми. Вот отца моего из помоев вытащили. Не то бы подох с голодухи.

— У семьи Салтыковых было две усадьбы. В одной сейчас располагается отель «Источник». Там в свое время жил младший сын княгини, и по идее у них тоже есть склеп и потайные ходы. Почему там никто не ищет сокровища?

— Потому что это поздняя постройка. Идею потайных ходов взяли с западных образцов. Тогда это было модно. Чертежи князь Борис привез из Англии. По ним и строили. А в малой усадьбе есть склеп. Это уж так положено. Вот только входа нет. Заколотили новые владельцы.

— Вы это точно знаете?

— Да. Сам видел. Дочь меня к ним в ресторан водила на свой день рождения. Дальняя угловая стена. Вход был там. А теперь везде деревянные панели. Так что ресторан находится над склепом. Но кому он сейчас нужен? Костям князей почести отдавать? Эта девушка с фотографии тоже про склеп спрашивала. Но ее больше интересовали чердаки и подвалы. Она очень удивилась, узнав, что в малой усадьбе нет никаких хитростей. Особняк сам по себе неплохой, но ценности не представляет. Сокровища в нем не спрячешь. Их тут же найдут.

— Ладно. Спасибо. Но мы еще к вам вернемся. Копию сделаем на ваших глазах. Так, чтобы ничего не пропало больше, — улыбнулся Григорий.

Оба приятеля вышли на улицу в задумчивости.

— Я думал, тебя Соня интересует, а не мифические сокровища.

— Сокровища интересуют Соню. Она знает, где искать. Мне в руки попал список этих богатств. Старик назвал лишь несколько предметов из этого списка. В одном он прав. Вывезти все это добро будет нелегко. Главной помехой могут стать хозяева. Их надо убрать. Отца уже нет. Остались сын, дочь и мать. В сына стреляли, на дочь тоже покушались.

— А мать можно оставить на закуску. Соня дает ей лекарства и делает уколы.

— Это не Соня, а монстр какой-то. Ты сам-то веришь в сказанное? А при чем тут Колпакчи? Чем он помешал?

— Тем, что слишком много знал. Возможно, он знал, как погиб Суконников. Свидетели Соне не нужны. Я думаю, она сделала его своим любовником. Так ей было легче к нему подобраться. К тому же он развелся с женой три месяца назад. На все эти вопросы есть ответы у адвоката Суконникова.

— Так он тебе и ответил. Не дождешься.

— А мы попробуем. Надо лишь сделать несколько снимков с видеопленки. Рубен Лангемак не мог не знать, что творится в соседнем генеральском доме. Тем более что там бывала Еланская.

— Жидкие аргументы.

— А мы их преподнесем с довеском.

Северный район города не пользовался популярностью. Очень далеко от моря и обратно надо идти в гору после утомительного времяпровождения на пляже. Здесь стояли старые пятиэтажки с крошечными квартирками.

Елена Макаровна Еланская наняла такси, проехалась по магазинам и поняла, что за ней никто не следит. Только после этого поехала в Северный район. Она отпустила такси и еще два квартала прошла пешком. На скромно одетую женщину в темных очках никто не обратил внимания. Она зашла в подъезд, поднялась на один этаж и долго вглядывалась в окно, рассматривая прохожих. Ничего подозрительного. Тогда она поднялась еще на два этажа и трижды нажала кнопку звонка. Дверь открылась не сразу. На пороге стоял крепкого сложения мужчина лет пятидесяти с посеребренными висками.

Елена вошла, захлопнула за собой дверь, и они обнялись.

— Не ждал. Почему не позвонила?

— Мой мобильник могут прослушивать. Сегодня у меня мент был, тот, что занял должность твоего заместителя. Кошмар, Кузьма! В городе начался какой-то беспредел. Ночью убит мой адвокат Рубен и мой сын Алешка. Якобы они стреляли друг в друга. Я не знаю, что думать. Сейф Лангемака пуст. А в нем хранились дарственная на дом и все мои важные бумаги. Я осталась ни с чем. У меня даже ксерокопий нет.

— Это Кешкина работа.

— Он что, рехнулся? Собственного сына застрелил. Хотя у него из стола пропал пистолет. Кто же еще мог его взять?

Мужчина сел на диван и налил себе водки. Она последовала за ним.

Квартира выглядела убого. Тут даже мебели не было, но на полу стоял новый телевизор, видимо купленный жильцом.

— Упустил гада, — стиснув зубы, процедил Кузьма. — Он же все понял и ждал нас. Поэтому теперь и прикинулся покойником. А через пару месяцев объявится как ни в чем не бывало и скажет, будто по делам уезжал. С женой развелся, оттого и писем ей не писал. Из банка уволился. Свободный человек. Но он где-то здесь затаился. Рядышком. Мой нос его чует. Я это понял, как только Мерзоев исчез. Он его шлепнул. Теперь моя очередь. Мы один на один остались. Кто первый. Либо я его, либо он меня. Без твоей помощи мне не обойтись, Лена.

— Двери дома открыты. Охраны нет. Но он не приходит. Догадывается. А если Егор Мерзоев попал в его лапы, то знает, что ты рядом. Но Колпакчи он не мог убить. Миша был его преданным псом. И потом, не в его стиле резать людям глотки.

— Ты знаешь, это не мы. Мишка отстегивал нам долю и не мешал. К тому же только он мог достать шикарных баб для твоего проекта. Я все для тебя делал, лишь бы ты была довольной. Деньги вкладывал в твою студию. Ты должна найти Кешку. Кто первый выстрелит, тот и прав. Ради этого и вернулся.