- Аластор!!!

- Ты слишком носишься с этим сопляком, Альбус! Ещё два месяца назад надо было взять щенка в оборот, и его папенька, сиятельный лорд Малфой, был бы в наших руках! – Грозного Глаза прорвало, долго копившаяся ненависть ко всем аристократам вообще и к Люциусу Малфою в частности прорвалась наружу.

- Мистер Грюм, прекратите это немедленно!!! – на всегда добродушного и немного смешного старого волшебника страшно было смотреть. Немудрено, что, услышав такие слова, сказанные тем самым тоном, аврор немедленно замолчал и, отвернувшись от студента, отошёл к окну. - Мистер Малфой, вы можете быть свободны, но я прошу вас подумать над моим предложением.

Драко откланялся и, обещав выполнить просьбу директора, как можно быстрее покинул его кабинет. Нахождение в одной комнате с таким настроенным против аристократов психом выбивало его из колеи.

Накинув мантию-невидимку, он поспешил в Гриффиндорскую башню. Проскользнул в спальню к Гермионе и наткнулся там на хохочущих во всё горло друзей и… Кэна.

- Интере-есно! И что это тут происходит? – Дрей плотно притворил за собой дверь в спальню.

Присутствие в маленькой комнате Кэннета, этого весёлого и шумного человека, сняло неприятный осадок с его души, появившийся после допроса. К тому же, он переживал за Миону и Марка – ведь, насколько ему было известно, после ночного происшествия допрашивали всех студентов, к какому бы факультету они ни принадлежали. Школу буквально наводнили дознаватели Аврората и представители Визенгамота. Даже Северус не смог присутствовать на допросе своего крестника: как только он появился по вызову директора, его как декана провинившегося факультета сразу окружили блюстители порядка и едва не разорвали на части, добиваясь ответов сразу на десяток-другой вопросов. Он и сейчас, похоже, отбивался где-то от этой орды.

В общем, юноша ожидал чего угодно… только не этой милой картинки, где его друг и любимая девушка чуть ли не катались по полу от хохота вместо того, чтобы отбиваться от наседавших на них авроров.

- Как что? Допрос. По всем правилам. Вон, даже протокол пишу, - аврор насмешливо кивнул на зависшее в воздухе самопишущее перо и пергамент. - И какого Мерлина тебя понесло в этот коридор? Что, нельзя было найти менее очевидное место для свиданий?

Самопишущее перо переместилось на новую строчку и каллиграфическим почерком вывело: «Вопрос к студентке шестого курса факультета Гриффиндор Гермионе Джейн Грейнджер, магглорожденной: - Не выходили ли вы за пределы гостиной после 23.00? Ответ: - Нет. Я спала и никуда не отлучалась из своей спальни».

Драко, заглянувший в пергамент, едва сдержал истерический смех, но его выдало фырканье, теперь он понимал, почему его друзья так веселятся:

- Хороший вопрос. Мы с Мионой как раз и собирались поискать такое место.

- Ага, зато теперь, как я вижу, вы его нашли. Да, кстати, я привёз тебе копию портрета твоего прадеда, а то я вам не сова, чтобы каждую неделю письма носить. И еще там тебе письмо от отца и какие-то книги от Кэса. Ребята покажут. Но на будущее – постарайтесь больше не высовываться. Это ж надо?! Заклятие Непроходимого Тумана! Да вашего директора чуть кондрашка не хватила. А стёртые неизвестно чем воспоминания? Эксперт из Св. Мунго чуть кипятком не писал! В общем, ладно, мы постараемся замять что можем. А вы уж тут держитесь.

- Кэн, все наши выходы из замка перекрыты. Ничего не получается, - Марк разочарованно развёл руками. - Не подскажешь, что делать?

- А у вас головы на что? Вас трое – вот и думайте, время на это есть…

- Ну, Кэ-эн, - состроил умоляющую рожицу Маркус – в этой ипостаси недокормленной жертвы магглов жалобность действовала безотказно. Непонятно, в чём тут было дело – то ли это Магия Иллюзий так защищала своего Мастера, то ли вид худенького полудетского личика с огромными зелёными глазищами, скрытыми нелепыми очками, будил родительские инстинкты. Мерлин его знает… только ни на Снейпа, ни на весёлого аврора все это нисколько не действовало. Единственно, что Кэн ответил на умоляющую гримасу юноши, было:

- Мда-а, а ведь Кэс меня предупреждал… Ладно, талантливые вы наши, отвечу правду. Когда мы восстанавливали Защиту, то думали не о похождениях укушенных бешеной мантикорой шестикурсников, а о безопасности всех студентов. Так что пытайтесь найти лазейку сами. Мерлин в помощь. Не забудьте только сообщить, если что-то получится.

- Ага, чтобы вы и этот лаз перекрыли? Благодарим покорно, - Дрей отвесил насмешливый поклон Кэннету. - Ладно, сами что-нибудь придумаем, всё равно от вас никакой помощи ждать не приходится.

- Ну, вы и наха-алы! – Кэн расхохотался так заразительно, что у вымотанных недосыпанием, тревогой и допросами ребят даже настроение поднялось.

- Спасибо, Кэннет. Эти невежи вовсе не хотели тебя обидеть, - Гермиона в притворном гневе дала обоим друзьям по подзатыльнику, те склонились в преувеличенно подобострастных поклонах и на два голоса заныли:

- О, мудрейший и умнейший наиглавнейший аврор, простиии нас убогих…

- От-т, клоуны! Ладно, безобразники, будьте только предельно осторожны.

- Мы понимаем, Кэн, и постараемся найти выход из замка самостоятельно, не подвергая других опасности, - Марк ответил человеку, которого уже считал партнёром своего приемного отца, вполне серьёзно, отставив в сторону шутовской тон.

- Ладно, ребятки, мне пора, а то Грюм меня и так едва переваривает.

- А за что? – не удержалась от вопроса Гермиона.

- Да, как тебе сказать… в общем, это не для девичьих ушей.

- Вот-вот! Как что-то разгадать, так Гермиона, помоги! А как рассказать что-то интересное – это не для девушек. Так я и знала!

- Ладно. В общем, когда Грозный Глаз начал придираться к Кингсли, мы с ребятами терпели долго. Да и Шеклбот запретил нам реагировать на всякие идиотские подначки, но однажды, когда его не было, а наш заслуженный параноик вновь затянул старую песню «об аврорах, поднимающихся по служебной лестнице, подставляя всем желающим свой зад», мы не выдержали и… в общем, выставили нашего «наибдительнейшего» полным идиотом. Вот, собственно, и всё. Не знаю, почему он обвинил во всём именно меня… - плутоватая физиономия Кэннета попыталась приобрести выражение, свойственно святым на маггловских иконах, но потерпела в этом полное фиаско.

Друзья от смеха катались по кровати, особенно если учитывать, что те самые подробности, что утаил аврор, им шёпотом на ухо пересказывал оказавшийся в курсе скандала Драко. На этой весёлой ноте они и расстались.

А всю следующую неделю Гарри-Марк был занят так, что даже забывал поесть, и спал только по несколько часов в сутки. Он искал выход из Хогвардса, но пока что у него ничего путного не получалось. Кроме того, когда Забини с Ноттом на следующий после стычки день тайком принесли в Гриффиндорскую башню уменьшенные вещи Драко, Гарри с Гермионой пришлось решать ещё одну проблему. Мантия-невидимка, конечно, защищала их друга от взглядов гриффиндорцев, но пользоваться ею постоянно было опасно. Во-первых – Дамблдор видел сквозь неё, во-вторых – Полная дама могла заподозрить невидимку и рассказать о появлении странного жильца башни профессору МакГонагалл, ну и, наконец, в-третьих – каждый раз проходить в спальню Герми через гостиную было просто неудобно. Особенно если учесть крутой нрав лестниц, ведущих к девичьим спальням. Поэтому всю вторую половину дня в субботу Мио с Дреем просидели в библиотеке, разыскивая старинные планы замка и подробные чертежи факультетских спален и гостиных.

А вечером того же дня подруга отыскала раздосадованного неудачей Гарри и «вывалила» на него кучу собранной ими информации. Оказывается, спальни старост в Гриффиндорской башне раньше не относились к общежитию студентов, а были частью личных покоев Гриффиндора. У остальных Основателей тоже были личные комнаты, из которых на данный момент использовались только кабинет и комнаты директора, которые раньше были жилищем Ровены. Тайная же комната являлась частью покоев Слизерина. Кстати, в старинных записях упоминалось, что между этими апартаментами был какой-то прямой проход. Что касается комнат Гриффиндора и Хельги, то они считались утерянными, и местоположение их было давно забыто. На то, что покои Годрика находятся всё же в Гриффиндорской башне, любопытную и умеющую делать выводы девушку натолкнули старинные чертежи, на которых студенческие спальни имели несколько другое расположение, а две комнаты старост входили в состав каких-то покоев, чьё назначение на пергаментах не было указано.