Минут десять в хвосте очереди я все-таки вытерпела, не без интереса изучая каменную кладку стен, замысловатые геральдические знаки на дверцах стоящей рядом кареты и проплывающие по небу облака, но вскоре не выдержала и аккуратно тронула бока Барракуды каблуками, уже приготовившись к очередной порции брани, на сей раз на свою голову. К моему величайшему удивлению, никто и не подумал орать. Более того, меня беспрекословно пропустили вперед, к самым воротам, а стражники, увлеченно переругивающиеся с низеньким, лысоватым, но все равно изумительно красивым эльфом в короткой куртке и широких штанах, замолчали и даже попытались вытянуться по стойке 'смирно'. Я, немало удивившись такому нетипичному для нелюдей поведению, осмелилась кивнуть, и была потрясена еще больше, когда ворота передо мной распахнули чуть ли не с поклонами приседаниями. Окончательно обнаглев, я повелительно чмокнула губами, направляя Барракуду в открывшийся проход, и гордо выпрямилась в седле, не сделав ни одного движения, дабы достать кошелек и оплатить проезд. Как ни странно, все восприняли это так непринужденно и естественно, словно я поступила, как полагается, и никто не ожидал от меня ничего иного. Странно. Что это с гордыми и надменными эльфами приключилось? Конечно, за сорок лет могло произойти многое, но не менталитет же целой расы поменялся, в самом деле!
Селение было маленьким, чистеньким, уютным, умилительно пасторальным и ненастоящим, как фотографии провинциальных европейских городков. И жизнь здесь наверняка текла спокойная, размеренная, неспешная, без серьезных происшествий и потрясений. На улицах, как во всех эльфийских поселениях - полным-полно цветов и деревьев, соседи предпочитают отгораживаться друг от друга не каменными кладками, а живыми изгородями, кипенно-белые голуби безбоязненно расхаживают по дивной красоты дорожному покрытию, а над большинством домов гордо развевается флаг, ясно указывающий на клановую принадлежность хозяев - золотой кленовый лист на благородном изумрудном фоне. Красиво смотрится. Вообще эльфы символику и геральдику весьма уважают. Помнится, в бытность мою невестой принца у меня даже платье одно было, предназначенное для официальных церемоний - темно-зеленое, роскошное, очень тяжелое, украшенное аппликациями в виде кленовых листьев. И ожерелье к нему прилагалось просто потрясающее - все те же листья, тоненькие, золотые, в причудливом переплетении нанизанные на широкую цепочку и позвякивающие при каждом движении. Наряд этот я не любила - уж слишком вычурным и пошло-дорогим он мне казался. Да и таскать его на себе было удовольствием весьма сомнительным.
Даже удивительно, что в таком маленьком городке открыли такую большую гостиницу. Я нашла ее довольно быстро, положившись на самый надежный способ розысков чего бы то ни было в незнакомом населенном пункте - просто неспешно поехала, куда глаза глядят, посматривая по сторонам и обращаясь за помощью к аборигенам. Один из них, на удивление любезный и галантный эльф, и указал мне правильное направление движения, а также очень популярно объяснил, как отличить здание гостиницы от всех прочих. Следуя его подробным указаниям, я углубилась в прихотливое переплетение улиц и переулков и вскоре наткнулась на искомое общественное заведение - высокое, солидное строение из серого камня под хорошенькой ярко-красной черепичной крышей, с большими окнами и ставнями нараспашку. Во дворе суетилось представителей разумных рас с полсотни. Похоже, в путь собирался не то торговый караван, не то свадебный поезд, не то все вместе.
Решив, что в подобной толчее и давке, когда каждый занят исключительно собой да еще теми, кто носится в непосредственной близи, на меня не обратят особого внимания, я направила Барракуду к воротам и была неприятно удивлена тем нездоровым ажиотажем, которой поднялся во дворе. В ноги мне никто не кланялся и в шею не гнал - не до того путешественникам было - но глазели все, и исправно, будто разом позабыв обо всех насущных делах и хлопотах. Пристальные взгляды меня не смутили, но заставили насторожиться, да настолько, что я даже подумала, не стоит ли мне развернуть лошадь и поискать пропитания где-нибудь в другом, менее людном, эльфном и гномном месте.
Впрочем, было уже поздно. Судя по широкой улыбке спешившего мне навстречу эльфа-хозяина - мой приезд заменил ему день рождения и новый год разом.
- Доброго утречка вам, госпожа! Спешивайтесь аккуратненько. Ручку подадите? Осторожно, ради богов, не зацепитесь! Лошадку позвольте. За нее не беспокойтесь - все в лучшем виде сделаем. В зал, в зал проходите, как раз пироги поспели!
- Лошадь не расседлывайте, я ненадолго, - попросила я, спрыгивая на землю и ловким финтом избегая заботливых ручек, уже потянувшихся поддержать меня.
- Как прикажете, - слегка поклонился хозяин, делая вид, что размахивал конечностями исключительно в восхищении моей красотой и ловкостью.
Что это за зараза всех эльфов побила? Сорок лет назад человек, да еще девушка, хорошо если презрительного взгляда удостаивался, а тут такая невероятная забота! Сервис просто на грани фантастики - до тошноты любезный и предупредительный нелюдь принял поводья Барракуды и едва ли не с реверансами препроводил к крыльцу, на которое я и поднялась, дивясь и настораживаясь все больше и больше.
Впрочем, грациозная эльфийка, наряженная в полосатое платье и аккуратный белоснежный передничек, на время пригасила мою подозрительность - она с лучезарной улыбкой повернулась на звук открывающейся двери, но, разглядев вошедшую, скорчила такую кислую мину, что я тут же возрадовалась и почувствовала себя вполне комфортно и привычно. Ну наконец-то хоть один эльф, ведущий себя нормально и логично для представителей надменной остроухой расы, явно почитающей себя венцом эволюции этого мира!
Но радовалась я недолго. Эльфийка с кривым оскалом, призванным заменить гостеприимную улыбку, не успела еще и начать приличествующие случаю вопросы, как вдруг с ее хорошенькой мордашкой признанной красавицы и сердцеедки произошла разительная перемена: и без того огромные глаза расширились еще больше, уши вопросительно дрогнули, а на губах засияла такая лучезарная усмешка, что я невольно прищурилась, боясь ослепнуть. Интересно, кто это за мной такой замечательный и представительный вошел?
Не сомневаясь, что дружелюбная гримаска, исказившая нежное личико остроухой красотки, предназначается не мне, я глянул назад, но не увидела никого, кроме встретившего меня во дворе эльфа, делавшего отчаянные знаки своей второй половине и едва не выскакивающего из кожи от каких-то лично мне непонятных чувств. При виде моих недоуменно вскинутых бровей он расплылся в такой же сияющей улыбке, что и эльфийка, и самолично проводил меня к угловому столу.
Я пугалась все больше. Нет, дело тут определенно нечисто. С чего бы высокомерным самовлюбленным эльфам едва ли не коврами передо мной расстилаться?! Может, Эло успел объявить на своих землях план-перехват, и подданные, просто горящие страстным желанием услужить своему монарху, сейчас, усыпив мою бдительность показной заботой, бросятся меня вязать?
Инстинкт самосохранения надрывался и буйствовал во мне, требуя немедленно хватать руки в ноги и мчаться из этого странного городка, теряя тапки. Кто знает, что здесь приключилось. Может, оно заразно?! Вняв этим истерическим воплям, я начала подниматься с лавки, на которую бухнулась в расстроенных чувствах, но желудок, сообразив, что здесь собрались ущемлять его права, взвыл так горестно и негодующе, что я вновь опустилась на покинутое было сидячее место и вперила нарочито мрачный и недовольный взгляд в дверь, за которой исчезла эльфийка. Та, словно почувствовав этот хмурый зрительный обстрел, тут же ужом выскользнула из подсобных помещений и с невыразимо торжественным лицом поплыла к моему столу. В руках ее слегка покачивался большой поднос, содержимое которого на некоторое время смирило меня со странным поведением аборигенов.
Но благостное состояние духа длилось недолго. Хозяйка, составив принесенные яства на стол, не убралась куда подальше, как, по моему мнению, ей следовало бы поступить, а уселась напротив и уставилась на меня такими восторженными глазами, что вскоре я почувствовала себя очень неуютно.
