Он вскинул голову и бросил на нее такой взгляд, что она отшатнулась, как от удара.

– Да! – ответил он резко. Его глаза смотрели на нее колюче-насмешливо. – Такой же верный тип, к которому и вы принадлежите.

Его слова и тон заставили ее побледнеть. Анна и Мэттью казались немного встревоженными, и девушка нахмурилась, не понимая, что они думают и говорят друг другу без слов, обмениваясь напряженными взглядами.

Анна встала и подошла к проигрывателю, стоявшему на полке книжного шкафа.

– Думаю, – сказала она, – немного музыки нам не помешает. Она должна нас всех успокоить. Можно, Алан?

– Проигрыватель? Конечно, Анна! – Он подошел к ней и мягко отстранил. Затем вытащил одну из пластинок. – Думаю, вот эта как раз подойдет.

Анна взглянула на пластинку:

– Одна из моих самых любимых!

Алан еще не опустил иглу, а Лоррен уже знала, что это будет. И когда поплыла по комнате ее любимая мелодия, она, замерев, вслушивалась в слова, вспоминая, как эта песня звучала здесь же совсем недавно в обществе Алана. Послание к ней, как он тогда сказал…

И буду я тебя любить, моя родная,

Пока до дна не высохнут моря…

Лоррен резко открыла глаза, отважившись взглянуть на Алана. Он внимательно смотрел на нее с таким едким цинизмом, что ей показалось, будто ей в лицо плеснули кислотой. Лоррен быстро опустила ресницы.

Мелодия закончилась, Алан встал и выключил проигрыватель.

– Хорошая песня! – растроганно заметил Мэттью, глубоко вздохнув. – Ты тоже так думаешь, Лоррен?

Она кивнула, и он обнял ее еще крепче. Лоррен не стала сопротивляться – сейчас она нуждалась в поддержке и успокоении. Девушка не могла понять, почему Алан выбрал именно эту мелодию, но знала, что ответ на этот вопрос очень для нее важен.

– Это можно считать посланием от меня к тебе, – прошептал ей на ухо Мэттью.

Лоррен слегка отодвинулась, не желая допустить даже мысль об этом. Она взглянула на Алана, опасаясь, что тот мог услышать слова Мэттью, но он казался каким-то рассеянным и позабывшим обо всем. Он поставил еще одну пластинку, на этот раз спокойную, достал коробку шоколадных конфет, и пустил ее по кругу.

Лоррен предложила кофе.

– Если это тебя не затруднит, – сказал Алан, не глядя на нее.

Анна спустилась вниз вместе с Лоррен, чтобы помочь ей. На кухне они обнаружили ячменные лепешки, намазали их маслом и положили на тарелку, наполнили вазочку сырным печеньем и прихватили несколько маленьких кексов, которые испекла Берил, поставили все это вместе с чашками и кофейником на подносы и отнесли наверх.

Пока Лоррен разливала кофе, Анна разносила еду. После кофе Алан вытащил из ящика стола какие-то билеты и, помахав ими в воздухе, сообщил:

– Для прессы дали четыре билета на концерт. Кто-нибудь желает?

Мэттью поинтересовался программой.

– Не вспомню всего, – сказал Алан, – но главный номер – симфония «Из Нового Света». – Он повернулся к Мэттью и протянул ему два билета: – Берешь?

– Обязательно, спасибо, – ответил он и показал билеты Лоррен: – Идем?

– Я очень люблю эту симфонию, – кивнула она.

– Наши билеты останутся у меня? – спросил Алан у Анны.

– О-о! – воскликнула, просияв, та. – Я тоже пойду с вами?

– Я надеюсь на это.

– С превеликим удовольствием! Но может, у тебя есть еще кто-то… более очаровательный. Марго, например?

– Марго не интересуется музыкой, – кратко ответил Алан.

– Тогда я с удовольствием пойду с тобой, – Анна многозначительно улыбнулась, – даже если я отношусь ко второму сорту. – Алан взглянул на нее с любопытством, и Анна вызывающе на него посмотрела. Казалось, что они играют в какую-то свою игру. – Как мы туда доберемся? Каждая пара в отдельности? – Анна повернулась к Лоррен. – Выглядит довольно нелепо – ведь ты и Алан живете в одном доме, а каждый поедет отдельно…

– Я заеду за тобой, Анна, – почти грубо перебил ее Алан.

– А я заеду за моей любимой сестричкой, – сказал Мэттью, кладя руку на колено Лоррен.

– Ну вот все и утряслось, – облегченно вздохнула Анна. – Спасибо за приглашение, Алан.

Он пожал плечами, опустился в кресло и закурил. Анна заглянула в свою записную книжку-календарь:

– Ой, как неудобно! Концерт совсем рядом с Рождеством. Ты уже сделала необходимые покупки, Лоррен?

– Нет еще, – ответила она и взглянула на Мэттью. – Я думала, что уже выполнила план по подаркам в этом году, но теперь у меня появились отчим и сводный…

– Если ты сейчас скажешь «брат», – прошипел Мэттью, дергая ее за волосы, – я сверну тебе шею, юная леди! Близкий друг, если тебе нравится, но не «брат», – он покачал головой, – только не это.

– Ладно, близкий друг, но я еще не знаю твоих вкусов. – Лоррен, морщась, потерла затылок.

– Я тоже не знаю твоих, но собираюсь тебе кое-что купить. Скажи мне, тебе нравятся бриллианты в платине?

Лоррен побледнела, голова ее пошла кругом.

– Хорошо, успокойся. – Мэттью похлопал ее по руке, забавляясь ее изумленным видом. – А то кто-нибудь подумает, что я делаю тебе предложение. Но этого я не собираюсь делать на публике. К тому же, как говорил мне отец, не следует так быстро брать препятствия.

Анна и Алан наблюдали за ними. Анна улыбалась, Алан безмолвствовал и хмуро курил уже третью сигарету.

– О! – притворно вздохнула Анна. – Где же мой бойфренд, который предложит мне бриллианты в платине?!

Все рассмеялись и расслабились, на что она и рассчитывала. Анна бросила взгляд на часы:

– Печально, но мне пора.

Она поблагодарила Алана за прекрасный вечер и, когда Мэттью предложил ее подвезти, с радостью согласилась.

Лоррен спустилась вниз проводить их, а когда вернулась в комнату Алана, чтобы забрать подносы, он уже собирал пустые чашки и тарелки.

– Я помогу вам все вымыть, – сказал он.

– Нет, спасибо, – холодно ответила она. – Это меня не затруднит и не займет много времени.

– Как хотите, – пожал он плечами.

Они одновременно ставили что-то на поднос, и их пальцы неожиданно соприкоснулись. Лоррен отдернула руку, словно обжегшись, и невольно подняла на него глаза. Алан смотрел на нее с таким выражением, что она невольно качнулась к нему. Но он не двинулся в ответ, а лишь полупрезрительно-полуудивленно поднял брови. Лоррен вспыхнула от унижения, быстро схватила поднос и почти выбежала из комнаты. Она была уверена, что за ее спиной Алан с торжеством победителя смеется над ее попыткой вернуться в его сад.

Собираясь на концерт, Лоррен купила новое платье, черное, с низким круглым вырезом и рукавами три четверти.

– Оно прекрасно подчеркивает твою фигуру, дорогая, – заметила Берил, одобрительно оглядев дочь.

– Я принимаю все твои комплименты с небольшой поправкой на то, что я твоя дочь, – сказала Лоррен, целуя ее в щеку.

– Но это правда! Ты совершенно по-другому выглядишь, как будто вылупилась из своей скорлупы, и ты перестала быть замкнутой.

– Скорлупа все еще здесь, – засмеялась Лоррен, – на всякий случай, вдруг понадобится опять спрятаться. Только ее никто не видит.

– Да, дорогая, – ответила мать, решив не перечить ей, – На твою длинную шею так и просится мой жемчуг.

– Если ты еще что-нибудь скажешь о моей шее, – сказала Лоррен, надевая жемчужное ожерелье, – я, наверное, превращусь в лебедя.

– Вот как раз этого ты уже добилась, – заметила Берил. – Теперь ты не гадкий утенок, а просто красавица!

– Да, мама, – прошептала Лоррен, подыгрывая матери.

– Тебя повезет Алан?

– Нет, Мэттью. Алан заберет Анну.

– Что за ерунда! Алан ведь живет здесь…

– Но он хочет поехать с Анной, – прервала ее Лоррен.

– Понятно, – протянула Берил, но Лоррен знала, что это не так.

Приехавший Мэттью поцеловал Берил в щеку, Лоррен – в губы. Увидев ее платье, он присвистнул от восторга.

– Это заставит их посплетничать, – сказал он, но не стал уточнять, кого это «их».