Благородный муж с достоинством ожидает велений неба. Низкий человек суетливо поджидает удачу.

Пять вещей составляют совершенную добродетель: серьезность, щедрость души, искренность, усердие и доброта.

Благородный человек знает только долг, низкий человек знает только выгоду.

Раньше я слушал слова людей и верил в их дела. Теперь же я слушаю слова людей и смотрю на их дела.

Учитесь так, как будто вы не в состоянии достичь знаний, словно вы боитесь их потерять.

Блажен тот, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.

Не огорчаюсь, если люди меня не понимают; огорчаюсь, если я не понимаю людей.

Побороть дурные привычки легче сегодня, чем завтра.

Три пути у человека, чтобы разумно поступать: первый, самый благородный, – размышление; второй, самый легкий, – подражание; третий, самый горький, – опыт.

Благородный муж стремится говорить косноязычно, а действовать искусно.

Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов.

Будьте строги к себе и мягки к другим. Так вы оградите себя от людской неприязни.

Строить правильно отношения труднее всего с женщинами и низкими людьми. Если приблизишь их к себе – они станут развязными, если удалишь от себя – возненавидят.

Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, но в том, чтобы уметь подняться каждый раз, когда падаешь.

Благородный муж, привязанный к домашнему уюту, не достоин зваться таковым.

Кто повторяет старое и узнает новое, тот может быть предводителем.

Благородный человек предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к другим.

Всякая усиленная привязанность ко всему земному – страдание.

Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения.

Истинная вера – не показная вера в храмах, проявляющаяся в обрядах, обычаях, а скрытая в сердцах, созревшая в поступках.

Если не ранена рука человека, он может коснуться змеиного яда – не опасен яд здоровой руке; только для того безвредно зло, кто сам не творит злого.

Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя.

Будьте внимательны к своим мыслям – они начало поступков.

Умные не бывают учены; ученые не бывают умны.

Мудрец избегает всякой крайности.

Если вещь не годна для одной цели, ее можно употребить для другой.

Знающий много молчалив, а говорящий много не знает ничего.

Превосходный воин никогда не разгневается.

Когда нет врагов, то не бывает войны.

Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тем самым ценит свою жизнь.

Кто, зная границы своей деятельности, не приблизится к опасностям, тот будет жить долго.

Кто любит народ и управляет им, тот должен быть бездеятельным.

Кто свободен ото всякого рода знаний, тот никогда не будет болеть.

Путь человека постигает тот, кто сущность пса в себе убьет.

Человек стал человеком благодаря разуму.

Мудрость есть знание отдаленных причин, от которых зависит бытие остальных существующих вещей и ближайших причин вещей, имеющих причины.

Человек не может быть наделенным от природы добродетелью или пороком, так же как он не может быть прирожденным ткачом или писцом. Но он от природы может быть предрасположен к состояниям, побуждающим его скорее к одним действиям, чем к другим.

Искусство, цель которого – достижение прекрасного, называется философией или, в абсолютном смысле, мудростью.

Если я не проложу тропы к сердцу людей, они не будут общаться со мной, хотя они не будут ни за, ни против меня.

Безделье и праздность не только рождают невежество, они в то же время служат причиной болезни.

Врач должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва.

Кто счастья не ценил, тот близится к несчастью.

Это сильнейший защищает слабейшего, так что богам должно быть стыдно пользоваться защитой людей.

Умирает обыкновенно лишь то, что рождается. У рождения со смертью взаимный долг.

Душа не может обрести спасения, если она не уверует, пока обитает во плоти. Итак, плоть есть якорь спасения.

То, что происходит среди многих людей, не имеет одинакового результата. Потому ошибки людей в учении церкви должны были разниться. То же, что у многих оказывается единым, – не заблуждение, а предание.