Дон начал изучать, как питаются люди в хозяйстве Фалепенах, решив собрать наиболее точные сведения. Очень трудно получить данные о том, что люди едят при разных обстоятельствах (представьте себе задачу установить количество объедков, выброшенных из тарелок в мусорный ящик, или же выяснить, заглядывал ли Джонни сегодня утром в коробку с печеньем и сколько штук он при этом съел). Но Дои резонно утверждал: чем больше будешь стремиться к точности, тем ближе подойдешь к истине в своих подсчетах. Итак, воспользовавшись неоценимой помощью Яни, он начал регистрировать все, что съедалось за месяц в хозяйстве Яни — Фалепенах.

Сразу же стало ясно, что от меня пользы было как от козла молока. В то первое утро Дон и Яни взвесили все плоды хлебного дерева и кокосовые орехи, заготовленные на этот день. Затем, чтобы установить разницу в весе между сырыми и готовыми продуктами, они стали дожидаться, пока плоды и орехи подготовят к варке. Я им не был нужен ни при взвешивании, ни при ожидании, а потому потихоньку ушел посидеть с Фаголиером и полюбоваться горизонтом. Дои тем временем установил (наряду со многими другими вещами), что из двадцати очищенных зрелых кокосовых орехов весом двадцать семь фунтов и пять унций[42] получилось одиннадцать фунтов и тринадцать унций копры, которую в тот день должны были использовать в хозяйстве Фалепенах для приготовления пищи.

Разговоры о необходимости изучить особенности питания ифалукцев мы вели с самого приезда. Тщательное исследование того, что люди едят и в каком количестве, как они добывают пищу и насколько она питательна, лежит в основе любой попытки разобраться во взаимоотношениях между людьми и окружающей средой.

Каждый из нас» имел свое мнение относительно подхода к этой трудной работе. В конечном счете мы собрали данные за один месяц по четырем хозяйствам. По двум из них эту работу провел Тед и по двум — Дон. Вспоминая теперь об этом, я не могу понять, почему оказался в стороне от этого дела, ведь характер питания долгое время являлся предметом моего особого интереса. Мне кажется, что это было связано с рациональным распределением сил. Тед и Дон хорошо разбирались в этом вопросе, и вдобавок у каждого из них были свои преимущества: Тед знал местные обычаи и язык, а Дон был тесно связан с бесценным Яни. Ежедневна» запись данных о потребляемой пище быстро вошла в правило; вообще у нас очень скоро выработалось четкое распределение повседневных обязанностей, благодаря чему одну и ту же работу не делали двое. Мне кажется, нам вполне удалось осуществить рациональное разделение труда, хотя иногда это получалось бессознательно.

Результаты этой работы были обобщены Доном и Тедом. Подробный отчет будет опубликован в научном журнале, но я, пожалуй, могу здесь дать краткую сводку.

В состав четырех хозяйств входило сорок человек (мужчин, женщин и детей); средний вес одного члена семьи составлял девяносто пять фунтов. Средние нормы суточного потребления основных продуктов питания на душу составляли: свежих плодов хлебного дерева — сто семьдесят пять граммов; спелой мякоти кокосовых орехов — сто тридцать граммов; рыбы — сто пять граммов; таро — семьдесят граммов; перебродивших плодов хлебного дерева — шестьдесят граммов; хачи (сока цветочных стеблей пальмы) — четыреста пятнадцать кубических сантиметров; молока из незрелых кокосовых орехов — семьдесят пять кубических сантиметров; мякоти незрелых кокосовых орехов — около тридцати пяти граммов.

Подсчет питательной ценности этих продуктов — нелегкое дело: на Гавайях проводилась работа по изучению питательной ценности продуктов, потребляемых в тропиках Тихого океана; растет и литература, посвященная проблеме питания. Из этих скудных данных можно заключить, что пищевой рацион ифалукцев далеко не во всем соответствует принятым у нас нормам. Тем не менее ифалукцы производят впечатление нормально питающихся людей; у них незаметно каких-либо признаков недоедания. Я давно уже с подозрением отношусь к таблицам сравнительной калорийности рационов питания в различных частях земного шара. И в самом деле, большая часть населения земли страдает от систематического недоедания, но в то же время мне кажется, что наши диетологи не уделяют должного внимания тому, что и потребности в пище человека, живущего на Ифалуке, и человека, живущего в Нью-Йорке, могут быть разными.

Одна из трудностей при изучении пищевых рационов связана с учетом различного рода закусок и редко потребляемых продуктов. А ведь они могут играть важную роль для удовлетворения потребностей организма в витаминах и солях. Мы понимали важность этой проблемы, поэтому Тед и Дон прилагали все усилия, чтобы учесть и такие продукты питания. Здесь нам особенно был полезен Яни, который старался подробно запомнить и рассказать нам, что он и его друзья съели за день. Случайные «перекусы» вносят в питание ифалукцев значительное разнообразие. В том или ином виде они потребляют в пищу не менее тридцати видов растений (не считая лекарственных). Дон зарегистрировал восемьдесят восемь различных видов рыб, употребляющихся в пищу: но, по его мнению, в действительности их гораздо больше. Из продуктов животного происхождения ифалукцы едят также морских черепах, мясо кур и других птиц, изредка свинину и мясо собак. Кроме того, в пищу идет около семнадцати видов моллюсков, восемь видов ракообразных и некоторые другие дары моря.

Мы приехали в самый сезон сбора плодов хлебного дерева. Хлебные деревья росли повсюду; они приносили гораздо больше плодов, чем люди могли съесть, и гниющие паданцы были, по всей вероятности, основным рассадником мух, которые так одолевали нас; ближе к осени, когда количество хлебных плодов сократилось, мух тоже стало меньше.

В периоды созревания (первый период продолжается с июня по сентябрь, а второй, не столь богатый плодами, — с февраля но март) плоды хлебного дерева служат ифалукцам основной пищей, богатым источником крахмала. Эти плоды — важнейший продукт питания на большинстве островов тропического Тихого океана.

Большие крахмалистые плоды растут на красивом дереве, родиной которого является, но-видимому, Малайя. Вполне возможно, что это одно из самых древних культурных растений; главные разновидности его, дающие съедобные плоды, — бессемейные, поэтому их распространение целиком зависит от человека. Они размножаются побегами, которые пробиваются у основания ствола. Полинезийцам и микронезийцам приходилось возить с собой на каноэ драгоценные молодые растения во время длительных плаваний в поисках новых земель.

Известная экспедиция капитана Блая на корабле «Баунти» имела своей целью доставить молодые хлебные деревца с Таити в Вест-Индию, где, как полагали плантаторы, плоды их станут самой подходящей пищей для африканских рабов. Эта первая попытка ввезти хлебное дерево в Вест-Индию не удалась из-за вспыхнувшего на «Баунти» мятежа, но оно было благополучно доставлено туда одной из последующих экспедиций[43]. Однако плоды хлебного дерева так и не стали в Вест-Индии основным продуктом питания. Люди (даже рабы) нелегко привыкают к новой пище, а если это все же происходит (как, например, было с картофелем в Ирландии), то только благодаря ее явным преимуществам. По-видимому, ни один из народов, живущих за пределами Тихого океана, не нашел таких преимуществ у хлебного дерева.

Однажды утром я отправился с Томом и одним юношей из его хозяйства собирать плоды хлебного дерева. Юноша нес с собой длинную веревку, свернутую кольцом, и шест, к концу которого была накрепко привязана небольшая крестовина. Мы пробирались вслед за ним по лабиринту тропинок бундока к большому хлебному дереву. Паренек перекинул веревку через нижнюю ветку и шестом потянул второй конец ее вниз.