- И как отсюда выходить – тоже не понятно. – Майор недовольно цокнул языком, ткнув пальцем в экран наладонника. – Ты посмотри только, все эти холмы – он провел линию от старой военной базы до южной границы территории Радара, – фонят так, что можно яйца вкрутую варить.
- Что тебе сказать, Серег…сюда же мы как-то попали. Теперь уж пойдем, куда поведут. Другого выхода нет.
Само собой, связи здесь тоже никакой не было. Литерный даже радовался этому обстоятельству. Последний персональный приказ из штаба отбил у капитана всякую охоту извещать вышестоящие инстанции о чем бы то ни было, здесь происходящем.
Отдышавшись, отряд двинулся дальше, постепенно приближаясь к виднеющейся на востоке высоковольтной линии.
- Хм…- заметила Рита, - странно. Здесь совсем нет аномалий. Сколько идем – ни одной еще не встретили.
- Ну, меня это почему-то не сильно расстраивает. – Ответила Лава.
Дойдя до ближайшего столба, увешенного фестонами «ржавых волос», они повернули и двинулись строго на север вдоль ЛЭП. Литерный заметил впереди какой-то странный шевелящийся холмик. Сталкеры достали бинокли.
- Ага…- протянул Груздь, - похоже, жрут, гады. Ну, как я понял, метров с двадцати они нас не учуют.
Это были недавние знакомцы, «перекати поле», пирующие на останках какого-то крупного животного. Видимо, здесь собралось сразу несколько кустов, потому что туша сплошь поросла свежими сочными побегами неприятного черно-багрового цвета. Внезапно труп задергался, и один из шаров тяжело откатился в сторону, отодрав от туши недюжинный шматок мяса. Протолкнув его поглубже в середку, «перекати-поле» замер, переваривая пищу.
- Аллочка, ты интересовалась, что будет, если они нас поймают? – спросил Штеф. – Ну, и как тебе?
- Да-а-а…- протянула Лава, - тяжко жить без огнемета…слабой женщине…
- А кого это они пользуют-то? – с интересом спросил Круглов. – Вроде не кабан…
Литерный увеличил разрешение бинокля.
- «Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной» - продекламировал он, не сдержавшись.
От такого комментария проводница даже споткнулась, обалдело выпучив глаза. Ну, еще бы. Нечасто в Зоне цитируют Бодлера. А зря.
Животное было размером со среднюю лошадь. Да и вообще, капитан бы сказал, что это лошадь и есть. Точнее, была. Ее потомок всего лишь приспособился к специфике выживания в зоне. Острые копыта, раза в два длиннее и шире, чем у обычных лошадей, могли оказаться опасным оружием. Короткий, лысый хвост, реденькая чахлая грива. Головой мутант был похож скорее на бультерьера-переростка, чем на благородные творения Клодта в родном для капитана Питере. Горбатый широкий нос, крохотные, косо посаженные глазки, широкие у основания, маленькие уши. В открытой пасти Буцефала местного разлива белели крупные клыки, сильно подмочившие имидж лошади, как убежденного вегетарианца. Рассмотреть остальное тело мешал сплошной слой растительности.
- Вот это зубки… - восхитилась проводница. – Хотя я не удивляюсь. Разве здесь без клыков выживешь?
- Никогда не слышал про лошадей в Зоне. Вроде бы все, кто с копытами, здесь перемерли после второго взрыва… - удивился Наждак. – Ну, кроме кабанов, конечно.
- Сдается мне, это потомок лошадей Пржевальского, завезенных сюда из заповедника «Аскания-Нова», если не ошибаюсь, в 1998 году. Они прекрасно прижились здесь, получив полную свободу. Из всех травоядных копытных лошадь – самое умное животное. Да и постоять за себя они всегда умели. Тем более вольные, не одомашненные. Поэтому, видимо, и выжили.
-Ох, непросто будет завалить такую тушу …- оценивающе пробормотал Круглов. – Какой ты там стишок-то читал…про лошадь что-то?
- «Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим». – С усмешкой процитировал Литерный.
- Лучезарный серафим? – не поверил своим ушам Груздь. - Это кто ж такое сочинил-то? Прям как будто в Зоне человек погостил…оптимист, видать, был поэт-то…
- Да уж, весьма жизнеутверждающе…- вздохнула Лава.
В бинокль были отчетливо видны пулевые отверстия, зияющие в лошадиной голове. «Штук пять, не меньше. – Оценил Литерный безо всякого удовольствия. – И еще неизвестно, сколько по корпусу попаданий. Не хотела помирать лошадка-то…»
- Прошли-то всего ничего, а сколько сюрпризов... – Задумчиво проговорил Штеф. – И что-то они мне не нравятся. И лес этот странный…
- Меня больше интересует тот, кто эту лошадку положил. – Литерный шарил биноклем по гладкой пустой степи. – «Перекати-поле» на ворошиловских стрелков как-то не тянут…
- Они шли здесь. – Рита говорила с паузами, как будто переводила с другого языка. – Табун несся навстречу, их чуть не стоптали. Пришлось отстреливаться. Там дальше, за лошадью, лежат двое зомби.
- А остальные? – вскинулся Унтер.
- Дети живы. Остальные – все те же. Они прошли здесь часа три назад.
Обойдя по внушительной дуге кровожадное торжество флоры над фауной, отряд наткнулся на останки зомби. Оба живых мертвеца были практически нашинкованы страшными ударами острых конских копыт. Головы зомби раздавлены в лепешку, как гнилые орехи. Остатки тел глубоко втоптаны в раскисшую землю. Единственное, что можно было опознать – это замызганная и изодранная военно-полевая форма рядового-срочника.
- Я даже не могу понять, кто это был…из наших ребят…- голос Унтера дрогнул.
Литерный повернулся было успокоить парня, но наткнулся на взгляд, полный такой лютой ненависти, что аж опешил. «Да уж, вот так и становятся мужчинами» - обреченно подумал он. Еще одного человека коснулась своим дыханием Зона. Из добродушного, простецкого мальчишки он на глазах превращался в безжалостного, хладнокровного убийцу. Считающего себя в праве судить мир со своей стороны прицела.
- Минус три. – Подсчитала Лава. – Сколько их осталось?
- Пропало девятнадцать, включая Пряжинцева. Семнадцать срочников плюс старлей. Вот и считай. – Ответил капитан.
- Пятнадцать вооруженных зомбаков…- присвистнул Круглов. – Если че – мало не покажется, ага.
- Ну, мы тоже не пальцем деланные! – Груздь в очередной раз вскинул автомат, брякнув гипсом по подствольнику.
- Ага, не пальцем…пинцетом, блин. – Хмыкнул Наждак.
Отмахнувшись от процедурно-медицинских ассоциаций, сталкеры двинулись дальше.
Около часа шли быстро и молча, сберегая дыхание. Столбы высоковольтки один за другим уплывали назад, скрываясь из виду. Неожиданно прямо по курсу показалась черная полоса, сразу вызвавшая нехорошие ассоциации.
- Ну, твою ж дивизию ж…- протянул Круглов, одновременно с Литерным доставая бинокль.
- Это то, что я думаю? – спросила Лава. – Такой же хренов черный лес?
5
От потревоженной людьми рыхлой черной земли поднимался странный запах, напомнивший Литерному уроки химии в школе. Не то щелочь, не то кислота, не то еще какая-то дрянь. Во всяком случае, с природой этот аромат никак не ассоциировался. Влажная, пропахшая неживым тишина действовала угнетающе. Черный низкий потолок над головой тоже не прибавлял оптимизма.
Груздь на ходу достал пачку сигарет, но, неловко ухватив ее загипсованной рукой, выронил несколько штук на землю. Глухо ругнувшись, он наклонился подобрать дефицитное курево. Навстречу из земли шустро взметнулись черные жгуты, хлестнули по перчатке, сцапали сигареты и были таковы.
