– «Голубчик»! Да-да! Именно так и сказала бы. Обязательно бы «голубчиком», наверное, назвала! Какой у нее все-таки язык классный в этой «Кыси», да? Со всеми этими «голубчиками», «червырями», «огнецами» – правда, здорово? Ведь этот роман – один из лучших в современной литературе. И «Афиша» вот очень хвалила… Где только Толстая такие слова берет? – продолжала восхищаться Наташа, в общем-то недолюбливавшая Толстых по фамильным причинам – ведь это один из них, пусть и однофамилец г-жи Толстой, придумал эту размазню с шестью детьми, в честь которой назвали г-жу Ростову.
– Ну вот это я у Татьяны Никитичны как раз спросил, на счет слов. Сможешь прочитать в следующий раз, заныкаю тебе экземплярчик. Только, на мой взгляд, как раз в «Кыси» ничего выдающегося нет – очень умно переписать «451 по Фаренгейту» Брэдбери и ходить с видом победителя. Причем не слишком хорошо переписать – тоже мне подвиг. И после этого она считает себя великой русской писательницей?
– Неужели ты ей так и сказал? – обалдела Наташа от внезапно проснувшейся в Максе негламурности.
– Нет, конечно. Зачем женщину расстраивать? – даже удивился дурацкому вопросу Наташи Макс.
– А зря… – слегка разочаровалась Наташа. – Очень смешное интервью получилось бы! С перчиком! Ты бы его даже в «Собаку», я думаю, смог бы пристроить. Строчка за строчкой – глядишь, и в штат бы в «Собаку» пригласили… – вырулила наконец на по-настоящему интересный ей предмет беседы г-жа Ростова. – Ведь «Собака» – очень популярный журнал у вас в Питере.
– А зачем мне это? – флегматично поинтересовался Макс. – Мне и в своей газете неплохо.
– Затем. Чтобы больше получать. Чтобы тебя читало и знало больше народу. Ты же можешь. Попробуй послать им резюме или какое-то интервью предложить. Попечатаешься вначале внештатно, а потом, глядишь, и станешь там незаменимым штатным сотрудником. Будет круто!
– Да нужен я этой «Собаке», как пятая нога! – попытался отшутиться Макс. – И она мне не больше.
– Макс, я, между прочим, серьезно, – строго предупредила Наташа. – Ты понимаешь, что это ненормально? Ты уже десять лет сидишь на одном и том же месте, пишешь одни и те же дурацкие интервью с одними и теми же людьми и получаешь все те же 600 долларов. Тебе не кажется, что пора что-то в своей жизни поменять?
– Не кажется, – без особого желания развивать производственную тему отрезал Макс и уставился в окно. – Смотри-смотри, какой парень смешной пошел! Видела, какой у него хайер?
– Ма-акс! Не увиливай! Если ты боишься провала, то хочу тебе сказать, что совершенно напрасно. А хочешь – я поговорю с нашим Петькой Курочкиным, может, он тебя к нам во «Все удовольствия…» возьмет? Переедешь в Москву. Вы, питерцы, у нас нынче в моде. Поставишь на уши столицу. А?
– Наташ, давай закроем эту тему, – миролюбиво попросил Чусов. – Меня в моей работе все устраивает. И меня все устраивает в моей девушке. До тех пор, пока она не начинает «лечить» меня, требовать от меня денег, славы и прочая и прочая. Если тебе нужен знаменитый парень на «мерседесе», то ты зря потратила два года жизни. Не на того напала. Я таким никогда не буду. Андестенд?
– Ну что? Что тебя так держит в твоем дурацком «Ленинградском времени»? – начала кипятиться Наташа. – Где твои здоровые амбиции? Ты же мужчина! Ты должен желать завалить мамонта. А лучше двух! А потом стадо мамонтов!
– И что я потом должен делать с этой горой тухлого мяса? – усмехнулся Макс.
– Гордиться ты будешь этой горой мяса и радоваться тому, как растет уважение соплеменников к тебе. Понимаешь? Ты должен развиваться!
– Наташ, все, проехали! – уже довольно жестко произнес Макс.
– Ты просто очень ленив! «Прыгни, прыгни! Подтянись, подтянись!» – как говорили в одном мультфильме. На самом деле все не так сложно! Нужно просто захотеть и сделать усилие. Я тебе помогу.
– Наташа, – с трудом сдерживал раздражение, но не сдавался Макс. – Дело не в лени! Просто мне хорошо жить так, как я живу. Мне так удобно. Когда меня не узнают на улицах, и когда в меня не стреляют в подъезде. Когда мы с тобой спокойно сидим в кафе на Невском и спокойно разговариваем. Мне интересно жить простой обывательской жизнью, понимаешь? И дело совсем не в нежелании делать усилие! Пойми же ты! Даже если сейчас сюда зайдет Костя Эрнст, встанет передо мной на колени и будет слезно умолять вести передачу «Большая стирка» вместо Андрея Малахова за сто тысяч миллионов долларов в месяц, я откажусь! Просто потому, что это не в сфере моих интересов…
– А что же тогда в сфере твоих интересов? – саркастически усмехнулась Наташа. – Вечное детство, «одолжите три доллара до получки» и компьютерные игрушки? Вот это твои интересы?
– Да! Вот это мои интересы! – подтвердил Макс. – Еще в сферу моих интересов входит одна дурочка, которая, к сожалению, считает, что цель моего существования на этой планете – обменять каждый час своей драгоценной и короткой жизни на как можно большее количество зеленых бумажек.
– Но ведь это же интересно! – сделала последнюю попытку атаковать г-жа Ростова. – Это же так классно – повышать свой профессиональный уровень, встречаться со все более интересными людьми! Иметь другие возможности! Ведь твоя газетка никогда не пошлет тебя в Лондон делать интервью с Мадонной! А вот «Все удовольствия…» вполне могли бы послать. Ты бы хотел сделать интервью с Мадонной?
– Нет, – равнодушно ответил Чусов. – Совершенно не хочу. Ты пойми, я своих героев не люблю и не ненавижу. Я к ним, как токарь к деталям, отношусь. И мне все равно, какую заготовку мне на станок поставили. Я выполню все те же самые операции, выдам продукт, получу по таксе и отправлюсь жить своей личной интересной жизнью. Чего и тебе советую – смотри на жизнь проще, и она к тебе потянется.
– Ты ненормальный! – тоном завершающего осмотр доктора подвела Наташа итог беседы. Похоже, она поняла, что здесь и сейчас продолжать спор бессмысленно. – Все люди как люди, стремятся прожить яркую жизнь, оставить след после себя на этой планете, один ты какой-то равнодушный. Поквакал в своей газетенке – и опять в тину…
– Все? – уловил перемену ее настроения Макс. – Воспитательные работы на сегодня закончились? Галочка где надо проставлена?
Наташа нехотя кивнула.
– Ну и славненько, – обрадовался Чусов. – Какое кино пойдем смотреть до концерта?
– А! Все равно, – махнула рукой г-жа Ростова.
– Как это все равно? – решительно запротестовал Максик, извлекая из рюкзака «Собаку». – Вот это как раз очень серьезный вопрос. Ведь мы намерены потратить по полтора часа жизни, и надо сделать это так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые минуты. Итак…
Макс принялся жестикулировать, с выражением зачитывая рецензии на фильмы, идущие в кинотеатрах. Он сам себе смеялся и вообще цвел и пах. А мысли г-жи Ростовой в это время были страшно далеки от кинематографа. Она поняла, что голыми руками Максика не взять и стать карьеристом не вынудить. Так что придется попотеть. Возможно, он просто занимается не своей профессией, и от этого у него столь низкая трудовая активность и отрицательный энтузиазм? Возможно, ему просто надо поменять профиль деятельности, и тогда он почувствует сладкий вкус денег и станет упиваться своими рабочими свершениями?
Примерно о том же Наташа думала и в кинотеатре, наблюдая скучнейшее кино «Трудности перевода». И хотя г-жа Ростова, погруженная в свои мысли, не очень вникла в сюжет, она все равно решила, что кино глупое и совершенно ей классово не близкое. Там показывали некую толстую девицу. У девицы было много-много денег и много-много свободного времени. И еще девица почему-то со всеми своими деньгами и, кажется, приличным образованием скучала в сумасшедшем городе Токио, куда ее затащил путешествующий по делам бизнеса муж. И от нечего делать эта девица пускалась в адюльтер с парнем из «Дня сурка». Г-жа Ростова эту девицу совершенно не понимала – уж она, Наташа, нашла бы себе общественно полезное занятие в предлагаемых обстоятельствах. И вообще, девушкины проблемы были страшно далеки от нее, живой и деятельной Наташи Ростовой. У нее, Наташи, совсем другие проблемы: мало-мало денег, мало-мало времени и ку-у-у-ча дел, которые необходимо успеть переделать, пока не пришла старуха с косой. Однако на выходе из «Колизея» Наташа фильм похвалила – она уже успела прочитать в московской «Афише», что это страшно культовое и умное кино, которое должно понравиться интеллигентным девушкам из офисов. Поскольку Наташа относила себя к этому сословию, то старалась говорить о всех фильмах, расхваленных в «Афише», очень положительно. Дабы люди не думали, что она недостаточно интеллигентна или отрицает модные тенденции. А вот Максу, похоже, фильм искренне понравился – так что, встретившись в клубешнике с какими-то своими приятелями, он только о Софии Коппола (режиссере «Трудностей перевода») и говорил.
