– Повезло вам, что промахнулись, – проговорил Михаил, пряча улыбку.

– Дальше-то что было? – спросил кто-то из соседей.

– Дальше было бесплатное кино с моим мужем, – горько усмехнулась Анна Фоминична. – Как только камень грохнул в окно, он быстренько надел брюки, сорвал с Зойки свою рубашку, прихватил булыжник и ходу от нее. Я же перелезла через забор, прибежала к себе во двор и спряталась за курятником. Муженек мой забежал в дом, бросил на стол камень стал вызывать скорую помощь. Потом, как ни в чем не бывало, стал на кухне пить чай. Я зашла, взяла камень, вытерла его половой тряпкой и снова вышла на улицу. Ну а дальше вы все сами видели. – Она замолчала, тяжело вздохнула, посмотрела на лужу, в которую бросила оружие пролетариата. – Думаю, шрамы на морде у этой стервы останутся надолго. Только что ее шрамы по сравнению со шрамом, который появился на моем сердце, он точно до конца жизни не зарубцуется. Даже не знаю, как вести себя с этим подлецом, – кивнула она на окна своего дома.

– Во-первых, Анна Фоминична, успокойтесь, а во-вторых, посадите своего мужа на голодный паек. Вы говорили, что он почти ничего не зарабатывает, вот и лишите его даже карманных денег, чтобы не на что было покупать подарки молодым женщинам. А к Зойке, думаю, он больше не пойдет. – Обиженная женщина заплакала. – Не плачьте, и на мужа просто не обращайте внимания. Пусть он думает, что его измена вам по барабану.

Соседка пошла домой, а Михаил обнял жену за плечи и тихо сказал:

– Не хотелось бы мне оказаться на месте мужа нашей соседки.

В конце декабря погода в Калининградской области совсем испортилась. На смену влажным и теплым ветрам с Атлантики задул северный ветер. Температура сразу упала до минусовой отметки, повалил снег, одним словом, завьюжило. Снег шел всю ночь, не прекратился он и утром. Когда Татьяна вышла утром на крыльцо, увидела во дворе полуметровые сугробы. «Как же я до работы доберусь»? – с тревогой подумала она.

Ее тревога была не беспочвенной. Когда она с трудом добрела до автобусной остановки и, прождав несколько минут, поняла, что транспорт не ходит. Она с тоской посмотрела на улицу, по которой едва двигались снегоуборочные машины. Ждать автобус было бессмысленно и Татьяна, выйдя на уже расчищенную часть улицы, пошла на работу пешком.

Снег продолжал падать на землю крупными хлопьями. Иногда вместо них начинала сыпать снежная крупа, которая больно била в лицо. Белая пелена скрывала близлежащие дома, и даже деревья, росшие по обочине дороги. Татьяна остановилась и, оглядываясь по сторонам, подумала, не вернуться ли домой. «Не последний же кусок хлеба я доедаю, чтобы в такую погоду тащиться на работу», – убеждала она саму себя. Женщина хотела уже вернуться, но в последний момент передумала. Вспомнились горы документов на рабочем столе, предстоящий годовой бухгалтерский отчет и она, подняв воротник шубы, ускорила шаг.

В объединение Татьяна пришла перед самым обеденным перерывом. Но опоздала в этот день ни она одна. Многих сотрудников на рабочих местах вообще не было. Войдя в кабинет и развесив промокшие вещи, она подошла к окну, с тревогой посматривая на непрекращающийся снег. «Если снегопад не прекратится, то обратно до дома я сегодня е доберусь», – и Татьяна пожалела, что не вернулась с половины пути. Впрочем, ее мысли тут же переключились на другую проблему. Многие женщины не пришли на работу потому, что в их жизни есть опора и защита, а ей с двумя детьми приходится рассчитывать только на свои силы.

Какое-то время спустя в кабинет к Татьяне зашла главный бухгалтер и, вытирая полотенцем мокрое лицо, сказала:

– В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, а нам, разнесчастным, сидеть дома и ждать хорошей погоды не приходится. У нас с тобой, Танюша, годовой отчет на носу и никто переносить срок его сдачи из-за погоды не станет. – Она подошла к окну и несколько секунд молча наблюдала за непрекращающимся снегопадом. Потом повернулась к Татьяне и, меняя тему разговора, сказала:– Сегодня в обком партии был вызван командующий Балтийским флотом, перед ним поставлена задача: к вечеру очистить весь город от снега. И, похоже, тот уже дал своим подчиненным соответствующее распоряжение. Столько много снегоуборочных машин вышли в город и какие-то необычные, я таких еще и не видела. Снег тоннами пуляют метров на десять в сторону. Так что, дорогая моя коллега, не волнуйся, с работы поедем на общественном транспорте.

– Может, чайку попьем? – предложила Татьяна.

– Не до чаю, – замахала руками главбух, – у меня каждая минута на счету. – И она поспешно вышла из кабинета.

– А я, пожалуй, выпью кружечку с домашними пирожками, – тихонька сказала самой себе Татьяна, и развернула пакет выпечкой, которую она всегда брала себе на обед.

Убрав со стола крошки, она принялась анализировать отчеты, присланные из районных подразделений. Ее особенно интересовали показатели по получению прибыли от выполненных работ и оказанных услуг. Углубившись в работу, она даже вздрогнула от неожиданности, когда зазвонил телефон внутренней связи. Ее вызывал к себе генеральный директор. Прихватив с собой рабочую тетрадь и авторучку, поспешила в кабинет шефа.

Переступив порог, Татьяна остановилась у двери. Директор нервно ходил по кабинету и протирал носовым платком стекла очков. Увидев своего начальника экономического отдела, он поспешно вернулся к столу и сел в кресло.

– Я понимаю, Татьяна Семеновна, что у вас много работы, – проговорил он, водружая на переносицу очки, – но у меня к вам неотложное дело. Заведующая складом стройматериалов Шерстюк Ида Анатольевны жалуется на хулиганские действия нашего водителя Демина. Я понимаю, – поднял генеральный директор руку и не дал Татьяне сказать даже слова, – понимаю, что подобными жалобами должна заниматься председатель профкома, но Роза Николаевна болеет и не скоро выпишется из больницы. А вы – ее заместитель, вот и займитесь этим вопросом. И не откладывайте в долгий ящик, – он протянул женщине листок бумаги с жалобой и тем самым дал понять, что разговор окончен.

Забрав заявление, Татьяна прошла в свой кабинет, прочла жалобу и, немного подумав, пригласила к себе начальника коммерческого отдела, кадровика, секретаря партийной организации и непосредственного виновника прошедшей ночи. Когда все собрались и расселись вокруг стола, она прочла вслух заявление и попросила высказаться по существу вопроса. Первым попросил слова начальник коммерческого отдела.

– Два дня назад нам позвонили с калининградской железной дороги и попросили в течение суток забрать поступившие нам с рязанского лакокрасочного завода материалы, – начал он свой рассказ. – За грузом нужно было ехать в Советск.

– Почему в Советск? – перебила его Татьяна Семеновна. – Ведь мы всегда получали продукцию на станции Калининград-сортировочная. Почему в этот раз был указан другой адрес доставки?

– Вагон отцепили в Советске из-за его неисправности, – пояснил тот. – Я отправил за грузом три машины с прицепами. С интервалом в два часа они загружались и ехали обратно. Последней под загрузку стала машина Демина. Заведующая складом поехала получать груз на первой машине, а вернуться должна была на последней.

– Так, – остановила его Татьяна Семеновна, – это все понятно. А теперь давайте послушаем Демина.

Со стула поднялся молодой парень, который недавно демобилезовался из армии и буквально неделю назад женился на молоденькой студентке. Это был подтянутый, хорошо сложенный мужчина, который сразу же вызывал к себе уважение. Он посмотрел на начальника коммерческого отдела и стал рассказывать.

– Когда я приехал в Советск и подогнал свою машину к вагону, грузчики железной дороги отказались грузить ящики с краской, так как их рабочий день уже закончился. Они предложили Иде Анатольевне заплатить им наличными за сверхурочную работу, но она отказалась платить им. Я – водитель и погрузочно-разгрузочные работы в мои обязанности не входят, но не ночевать же в Советске? Поэтому я один перетащил из вагона в машину двадцать тонн груза. Думаю, не нужно объяснять, как сильно я устал, а мне еще предстояло вести машину по ночной дороге при постоянно идущем снеге.