– Собаку? – не поверила я.
– Да, представь себе. Мать возвращалась домой из магазина, зашла во двор, а там мужик неместный с собакой гуляет, бойцовской породы, без намордника. Только она подошла к подъезду – он рядом с ней нарисовался и, поглаживая своего пса, стал интересоваться, когда она погасит всю задолженность. А собака скалится, того и гляди на нее бросится. Это мне соседка потом рассказала, – добавил для достоверности Копылов. – В общем, мать прямо у подъезда сознание потеряла – инфаркт. Теперь, когда она в больнице, парни из «Долгофф» взялись меня окучивать. Они то под видом сантехников пытаются в нашу квартиру проникнуть, то под видом электриков… Я знаю, они хотят посмотреть, какое у нас дома имущество имеется. Полгода назад я 3D-телевизор купил. Унесут, как пить дать, унесут! И ведь оценят его раза в два дешевле, а ведь он еще на гарантии. С ноутбуком тоже придется попрощаться. Ему уже два года, но все равно жалко. Про холодильник я уже и не говорю, мать на него просто молится – двухкамерный, размораживать не надо…
– Витя, описывать и тем более реализовывать имущество могут только судебные приставы.
– Полина, ты просто не можешь представить себе, что за люди работают в «Долгофф». Они на все способны. Их ничего не останавливает. Думаешь, они не знают, что я в полиции работаю? Знают, так как видели меня в форме. Она не произвела на коллекторов никакого впечатления, иначе бы они не стали мать собакой пугать. Теперь, когда и она в больнице, они за меня рассчитывали вплотную взяться, – Витька усмехнулся. – Только я уже две ночи дома не ночую. Коллекторы меня, наверное, уже обкараулились во дворе…
– Наверное, – задумчиво произнесла я. – Нехорошо заставлять чрезвычайно занятых людей так долго ждать.
– Не понял?.. – нахохлился Копылов. – Я, конечно, люблю игру в кошки-мышки, но только когда сам нахожусь в роли кота.
– Считай, что ты и будешь в роли кота, а в своей квартире устроишь мышеловку.
– Как это?
– Все предельно просто. Доставь коллекторам удовольствие – впусти их к себе, дай осмотреть имущество…
– Полина, да ты с ума сошла!
– Отнюдь нет. Я дам тебе аппаратуру, ты запишешь их противоправные действия на камеру, и у тебя появится козырь.
– И что я буду делать с этим козырем? – Витька отнесся к моему предложению скептично.
– А что ты собираешься делать без него? Прятаться? Не думаю, что тебя надолго хватит. Коллекторы узнают, в какой больнице лежит твоя мать, и снова начнут ее осаждать. Ты этого добиваешься?
– Пожалуй, ты права. Козырь мне не помешает.
– Вот, – я достала из сумки обещанную аппаратуру. – Надеюсь, ты знаешь, как этим пользоваться?
– Ты что, совсем меня за дурака держишь? – обиделся Копылов. – Слушай, а пакета у тебя нет? Я же не понесу все это в руках…
– Держи, – я протянула ему пакет. – Витя, а у тебя есть какая-нибудь информация на сотрудников фирмы «Долгофф»?
– Откуда?
– Я просто поражаюсь. Надо было первым делом этим заняться. Ты хоть знаешь, кто владелец этой фирмы, кто директор? – спросила я, на что Копылов лишь пожал плечами. – Вот и я не знаю. У нее вроде сайт свой имеется, но он какой-то скудный. Я там ни одной фамилии не нашла. Хорошо хоть номер лицензии есть, надо будет проверить ее.
– Дома лежит какая-то бумажка, там, кажется, есть подпись директора. Я посмотрю, и если она окажется разборчивой, то скину тебе эсэмэской фамилию. – Копылов почесал затылок, что-то припоминая. – Знаешь, я пару раз видел в окно, что один коллектор подъезжал к нашему дому на «Приоре», ставил ее на улице, около магазина, а потом уже шел во двор. Цифры в номере я хорошо помню, а вот буквы – не очень. Но я попробую пробить все возможные варианты по нашей базе.
– Попробуй, Витя, попробуй.
– Все, Полина, мне пора в отдел бежать. Обеденный перерыв десять минут назад закончился.
– Не буду тебя задерживать.
– Спасибо, что все-таки откликнулась на мою беду, – Копылов открыл дверцу, вылез из «Мини Купера» и быстрым шагом направился к своей конторе.
Я же поехала на Мирную улицу, где располагалась фирма «Долгофф». Постояв с часок рядом с ней, я переписала номера машин ее сотрудников. Их нетрудно было отличить от клиентов этой фирмы. Если последние выглядели как-то затюканно, то первые производили впечатление уверенных в себе людей, способных идти напролом. Я набрала Копылова.
– Алло! – откликнулся тот.
– Я тебе сейчас сброшу номера машин, пробей их по базе.
– Каких машин? Зачем?
– Предположительно принадлежащих сотрудникам «Долгофф». Я сейчас напротив этой фирмы стою. По моим прикидкам, в штате по меньшей мере человек десять.
– Ну, допустим, я пробью их, – как-то вяло отозвался Виктор. – И что мы с тобой дальше будем делать с этой инфой?
– Начнем составлять досье на сотрудников фирмы. Наверняка у кого-нибудь да имеются грешки.
– И что?
– Узнав какие, мы сможем дергать этих людей за веревочки. Все, Витя, не задавай лишних вопросов! Лучше займись делом. Я высылаю тебе номера машин.
– Ладно, ловлю, – гаишник отключился.
Только я отправила эсэмэску, как увидела, что из офиса вышла женщина, прислонилась к стене, постояла так пару минут, затем размагниченной походкой направилась к перекрестку. Она то и дело подносила руку к лицу, кажется, вытирала слезы. Когда она подошла ближе, я узнала ее. Это была моя однокашница Нина Соловьева. Выйдя из «Мини Купера», я обратилась к ней:
– Нина, здравствуй! Ты плачешь? У тебя что-то случилось?
– А, это ты, Полина? Да, у меня проблемы. – Соловьева смущенно прикрыла заплаканное лицо рукой.
– Я могу тебе чем-то помочь? – участливо поинтересовалась я.
– Вряд ли, – отмахнулась Нина и уже хотела было пройти мимо, но вдруг остановилась, дав волю своим слезам.
Я взяла ее за плечи, подвела к своей машине и усадила на переднее сиденье. Покопавшись в своей сумке, я нашла упаковку бумажных платочков и вручила ее однокашнице, размазывающей руками потекшую по щекам тушь.
– Так, Нина, тебе надо успокоиться.
– Не могу, – еле-еле выдавила из себя Соловьева.
– Попытайся рассказать, что случилось? Вдруг легче станет?
– Не станет. Поля, я самый невезучий человек на земле. Это только со мной могло такое произойти, – нервно всхлипывая, говорила Нина.
Надо сказать, Соловьева всегда славилась именно тем, что пасовала перед любыми, даже самыми незначительными, трудностями и охотно причисляла себя к разряду великомучениц, столкнувшись с какой-нибудь заурядной житейской проблемкой.
– У тебя кто-то умер?
– Нет, – мотнула головой моя однокашница. – Слава богу, все живы и здоровы: и мама, и дочка.
– Ну вот, значит, не такое уж большое несчастье на тебя свалилось.
– Это как сказать. Для меня – большое, но самое обидное, что я по собственной глупости во все это влипла, – призналась Нина, сильно смущаясь.
– Ну, знаешь, все мы периодически делаем те или иные глупости, – сказала я, дабы морально ее поддержать.
– Даже ты, Казакова? – Соловьева взглянула на меня с недоверием. У нее даже слезы сразу высохли.
– Неужели ты думаешь, что я какая-то особенная? Я тоже периодически совершаю ошибки. Вот недавно забыла в магазине товар, расплатилась за него и ушла, – придумала я на ходу.
– Дорогой? – живо поинтересовалась Нина.
– Ну, не так чтобы очень, но все равно обидно.
– А вернуться за ним ты не пробовала?
– А какой смысл? Я ведь уже дома вспомнила, что трусики с бюстиком остались на прилавке. Пока добралась бы обратно, бутик бы уже закрылся. А на следующий день бесполезно было бы там что-либо доказывать, – нафантазировала я.
– Да, скорее всего, – согласилась со мной Соловьева и, немного подумав, стала делиться своей проблемой: – Короче говоря, примерно полгода назад я взяла у своей сотрудницы взаймы десять тысяч до зарплаты. Она попросила меня написать расписку, я написала. Когда же я ей отдавала деньги, то не проконтролировала, чтобы она мою расписку уничтожила. Так вот, Левичева пару месяцев назад от нас уволилась, а ко мне явился коллектор из фирмы «Долгофф», показал мою расписку и сказал, что надо вернуть долг с набежавшими за четыре месяца процентами и штрафом за просрочку. Сама Левичева на связь со мной не выходит. Я ей каждый день звоню, чтобы спросить, как же ей не стыдно требовать то, что она уже получила. Но Танька не отвечает на мои звонки, вероятно, поменяла симку.
