Олег, не отвечая, снова потянулся к ней, не пытаясь скрывать вновь возникшего желания, но Ольга проворно вскочила с постели и побежала на кухню.
— Ты даже не знаешь, что пока ты там путешествовал по братской республике, я кролика приготовила. Сейчас в духовку его поставлю. И кое-что еще, увидишь и оценишь, знаю. Как раз когда проснемся — воскресенье все-таки, можем и мы с тобой отдохнуть, — все будет готово по первому разряду. А пока готовься рассказывать о своем путешествии. Ладно?
Включив духовку и вытащив из холодильника все приготовленное к торжественной встрече мужа, Ольга скользнула под одеяло. Олег хоть и кемарил уже немного, но начал подробно рассказывать о поездке.
— Представляешь, я в аэропорту перед вылетом Людмилу, адвокатшу, ты ее знаешь со студенческих лет, встретил. У нее дочка в Англии живет несколько лет. Они с мужем постоянно туда мотаются, может, и переехать хотят в туманный Альбион. А почему бы и нет? Она как раз в этот день в Лондон улетала, обещала позвонить, как только вернется. Я думаю, может, нам ее привлечь к своим поискам, если, конечно, будет нужно. Она грамотная, толковая женщина, энергичная. Юристка к тому же высокого класса. Так ведь?
— А, вот кто, значит, тебе голову вскружил на этот раз! Так? Я же, ты знаешь, в этих вопросах не ошибаюсь. Насчет нее нужно будет проверить обязательно. Чем черт не шутит, когда ее муж спит. Да ладно, не обижайся. Я ведь шучу. А ты, мой дорогой, плохо своих подруг знаешь. Не успел ты вылететь в Клев, как Людмила мне уже позвонила. Так что я в курсе. Ее рейс на два часа перенесли, и времени у нее было достаточно. Она сидела в ожидании вылета в кафе, где вы вместе с ней бутербродами с икрой баловались, и поговорила со мной всласть. Я аж волноваться стала — не опоздать бы на работу. А вообще-то ты прав, она, конечно, молодец. Из какого-то Джамбула в Москву приехала и таких успехов добилась, что диву даешься. Конечно, привлечем ее к нашим поискам, тем более что после беседы с тобой она нашим делом загорелась. Нам адвокат высокого уровня, думаю, в самом скором времени еще как потребуется. Но пока не спишь, расскажи, какие у тебя в Киеве интересные встречи были. Что видел? — продолжила Ольга. — Я пока кое-что на кухне сделаю и тоже посплю часок, голова от этой бессонной ночи трещит просто. На сегодня я целую программу составила. Надеюсь, на работу ты неожиданно не отчалишь и с Ковуном, как всегда, нежданно-негаданно не станешь обсуждать гаражные вопросы? Я хочу еще с тобой сегодня на кладбище на часок съездить. Могилку моей бабушки и ее сестер проведать. Понимаешь, из-за твоих постоянных командировок мы же большой церковный праздник — Веру, Надежду, Любовь и мать их Софью — пропустили. А к нашей семье он имеет самое непосредственное отношение. Вот я и решила с тобой вместе хоть и с опозданием, но съездить на Троекуровское, помянуть их, прибраться на могилке, цветочки положить. Надеюсь, ты не против? Ладно, поспи часок-другой. Потом подробней расскажешь о своем путешествии.
Под эти слова жены Олег провалился в глубокий сон.
Проснулся он от легкого прикосновения ее руки к своему плечу.
— А сейчас, мой господин и повелитель, — сказала она громко, увидев, что он открыл глаза, — слушай мою команду: пятнадцать минут тебе на все про все, а потом прошу в гостиную. Кролик твой любимый получился что надо. Сам увидишь и оценишь. Форма одежды — самая свободная.
Послав мужу воздушный поцелуй, Ольга набросила на себя легкий прозрачный пеньюар и выбежала из спальни на кухню, откуда доносились раздражающе вкусные запахи.
«До чего же здорово, до чего же хорошо все-таки дома», — подумал Олег, взяв свои австрийские позолоченные очки с хамелеонами, купленные во время недавней поездки в Вену. Он ненароком вспомнил прощальное гостиничное дефиле со стриптизом, показанное ему Нелли Петровной Бараевой в его номере в австрийской столице. Ухмыльнувшись, он накинул свой любимый китайский халат и босиком стал прогуливаться по квартире с каким-то непонятным осознанием чувства собственного величия.
«Интересное кино, — подумал он, — Ольга, когда говорит о моих знакомых женщинах, всегда просто пальцем в небо попадает. Ни разу еще не угадала, с кем у меня на самом деле был небольшой романчик. Однако чувствует, что что-то не так. Почему же ей показалось, что у меня появилась женщина, причем среди моих сотрудниц? Да еще и Нелли Петровну вдруг приплела, может, на самом деле узнала о ней? Может, кто-нибудь из моих „доброжелателей“ ей сообщил по телефону? Как однажды ее школьная подруга, которую до этого она не видела с десяток лет, а я встретил случайно в „Арбате“. Но тогда она выдержала приличную паузу. Сразу даже не намекнула, что знает, с кем и где я был вместо презентации в „Совиспане“. Слава богу, что к моменту выяснения отношений та женщина исчезла с моего горизонта. А вот Нелли Петровну вспомнила, видимо, не зря! Этого мне только сейчас не хватало».
— Олежек, это как называется? Я тебе на сборы не полчаса дала, а пятнадцать минут. — С такими словами Ольга появилась в дверях спальни, где он продолжал глубокомысленно расхаживать в своем китайском халате с экзотическими птицами. — Кролик пересохнет в духовке… А я ведь и твой любимый хворост еще с вечера приготовила, а мама своих фирменных «утопленников» передала для тебя.
— Во-первых, я был готов уже через пять минут. А во-вторых, у меня давно слюнки текут от предвкушения такого царского воскресного обеда. Это же безобразие какое-то форменное. Я так растолстею безобразно, обленюсь… И ты меня навсегда разлюбишь, уйдешь к другому какому-нибудь своему бывшему ухажеру. Бросишь своего Олежека на произвол судьбы.
— Да я тебя, сам знаешь, и толстого, как Гаргантюа, хотя уверена — тебе это не грозит, буду любить вечно, — засмеялась жена. — От одного раза, дорогой мой, ты бегемотиком не станешь, ничего с тобой не случится. Так что кончай брюзжать, старый ворчун, и сейчас же за стол. Шагом марш! Кроме прочего, не забудь, я ведь с огромным нетерпением жду твоего рассказа о поездке.
— А я с не меньшим нетерпением жду твоего отчета о том, что здесь за время моего недолгого отсутствия происходило, что ты без меня делала, кто за тобой ухаживал, кто какие неприличные предложения тебе делал. И конечно же жду обещанного тобой вечернего продолжения. Тебе все понятно, расшифровывать, надеюсь, не нужно. Кстати, не забудь рассказать и о том, как твои вечные университетские ухажеры поживают. Все эти бесчисленные проректоры, профессоры, завкафедрами, особенно те, которые по утрам нам звонят и якобы советуются, как им лучше лекцию прочесть. Небось, когда меня не было, часами трепались. Так что не только ты, но и я кое-что знаю. Я тоже всех твоих ухажеров давно вычислил.
— Все, что ты хотел узнать и увидеть, ты давно пропустил, можешь обедать спокойно. Расскажу только за столом.
— Фу-ты ну-ты! Ну ты, блин, даешь! Теперь я действительно вижу, что ты меня серьезно ждала, готовилась, можно сказать, более чем основательно. Или, может, я ошибаюсь и к нам кто-то сегодня приглашен? — только и вымолвил Олег, входя в гостиную, в которой ярко горел свет. — А я-то думал, мы с тобой в кои-то веки одни посидим по-домашнему, в кухне.
В просторной гостиной, со вкусом обставленной Ольгой мягкой итальянской мебелью, светились все семь ламп большой бронзовой испанской люстры и торшер. Стоящий посередине комнаты между двух глубоких кресел прозрачный стеклянный стол был изысканно накрыт — парадный мейсенский сервиз, начищенное фамильное серебро, хрустальные рюмки и фужеры, переливающиеся всеми гранями в свете люстры. В середине стола — румяный кролик, домашний пирог, капустка собственного засола, хрустящие твердые огурчики да розовенькие помидорчики… Все выглядело более чем впечатляюще.
— Такой вкуснятины даже охочие до еды чревоугодники-киевляне, думаю, не часто едали, — быстро проговорил Олег, кладя в рот горячий кусочек крольчатины. Большая серебряная вилка из семейных приборов Ольги с клеймом 1861 года, когда Олег стал накалывать золотистую картошечку, неожиданно ткнулась во что-то твердое.
