— Я имел в виду, неужели такая красота… везде?

— Разумеется! — Ей потребовалась секунда, чтобы принять решение. — Я покажу тебе.

Они пошли к углу дома. Повернув, приблизились к привязи для лошадей. Большинство из них были военными скакунами, великолепными, безукоризненно ухоженными животными в изысканной, сложно украшенной сбруе. Женщина выбрала двух лучших жеребцов, чисто белого и чисто черного.

Она жестом указала Страйку сесть верхом. Он колебался. Гибким, скользящим движением она вскочила на коня. И сделала это настолько мастерски и красиво, что казалось, она рождена для седла. Страйк взял черного скакуна.

Сначала вела она, но потом Страйк нагнал ее, и они галопом поскакали рядом.

Серебряный свет лился на кроны деревьев, окрашивал луга в цвет инея. Верхушки холмов купались в нем. Казалось, что, несмотря на умеренный климат, выпал снег.

Мимо проносились бурные речки и поблескивающие озера. Стаи птиц, заслышав топот копыт, снимались с места. Рои светлячков озаряли задумчивый лес сгустками голубоватого света. Все было свежим, ярким, полным жизни.

Сверху раскинулся звездный узор, на девственно ночном небе он казался хрустальным.

— Разве ты не видишь? — произнесла она. — Разве ты не видишь, что все именно так, как должно быть?

Он был слишком опьянен — и чистейшим воздухом, и ощущением правильности, — чтобы ответить.

— Скачи за мной! — воскликнула она и пришпорила коня.

Ее скакун рванулся вперед, она обогнала Страйка. Чтобы догнать ее, он пришпорил собственного коня.

Так они скакали, играя, полные радости. В лицо бил ветер. Она смеялась от восторга, и так же смеялся он. Он уже забыл, когда в последний раз так остро ощущал жизнь.

— Твоя страна удивительна! — крикнул он.

— Наша страна! — произнесла она в ответ.

Он посмотрел вперед.

Впереди все было голо.

Он замерз. Тропа была каменистой. Ничто не шелохнулось. Луну и звезды можно было разглядеть, но сквозь облака они казались тусклыми. Страйк ехал впереди колонны.

По спине у него побежали мурашки.

«Что, во имя богов, со мной происходит? — подумал он. — Уж не с ума ли я схожу?»

Он постарался мыслить рационально. Он переутомился, устал от напряжения. Как и все остальные. Он всего лишь уснул в седле. Усталость вызвала к жизни странные образы в голове. Они были живыми и реалистичными, но это не мешает им оставаться всего лишь образами.

Ожившими сказками вроде тех, которые рассказывают у костра в зимнюю ночь.

Если бы только удалось поверить в это…

Отвинтив крышку фляги, он глотнул воды. Закручивая, уловил в воздухе знакомый запах. Пеллюцид. Он затряс головой, уверенный, что запах рассеется вместе с остатками видения. Опять дохнуло пеллюцидом. Он оглянулся.

Следом ехали Коилла и Элфрей. На лицах у них застыло выражение усталости и безразличия. Страйк перевел взгляд дальше, на ряды сонных солдат. Вот Джап, от усталости едва не падающий с седла. Немного дальше, почти в самом хвосте колонны, едет Хаскер. Он словно пытается уйти от контакта, поворачивает голову в сторону, чтобы не встречаться взглядами.

Страйк круто повернул лошадь.

— Возглавьте колонну! — рявкнул он, обращаясь к Элфрею и Коилле.

Они отреагировали на его возглас, и по крайней мере один из них что-то ответил. Капитан не расслышал, что именно, но все равно бы проигнорировал сказанное. Все его внимание было теперь направлено на Хаскера. Страйк галопом поскакал к нему.

Оказавшись рядом, он ощутил сильный запах горящих кристаллов. Ошибки быть не могло. Сержант, зажав кулак, старался скрыть предмет у себя в руке.

— Брось! — В голосе Страйка зазвучала ледяная угроза.

Лениво дерзким жестом Хаскер разжал ладонь. Страйк увидел крохотную трубку, которую тот пытался скрыть. Страйк выхватил трубку.

— Ты взял порошок без разрешения, — прорычал он.

— Ты не говорил, что его нельзя брать.

— Но я и не говорил, что можно. У тебя последнее предупреждение, Хаскер. И подумай об этом. — Быстро, как молния, Страйк отклонился в седле и ударил сержанта по голове кулаком.

Удар угодил в висок. Раздался чмокающий звук. Удар вышиб Хаскера из седла. Тот тяжело рухнул на землю.

Колонна остановилась. Все наблюдали за происходящим.

Хаскер, постанывая, с трудом поднялся на ноги. Какое-то мгновение казалось, что он намерен дать сдачи. Но вовремя одумался.

— До тех пор, пока не поймешь, что такое дисциплина, будешь идти пешком, — сказал Страйк, жестом приказывая ближайшему солдату принять поводья сержантской лошади.

— Я не спал! — попробовал пожаловаться Хаскер.

— Ты когда-нибудь перестанешь ныть, сержант? Никто из Росомах не спал, и никто не будет спать, пока я не разрешу. Это понятно? — обратился Страйк ко всем остальным. — Кому-нибудь еще хочется меня ослушаться?

Ответом было молчание.

— Никому не прикасаться к кристаллам до тех пор, пока я не разрешу это сделать! Сколько бы его ни было, дело не в этом. Кристаллы могут стать нашим единственным козырем в разговоре с ней, с Дженнестой. Кто знает, может быть, это единственное, на что мы сможем купить себе жизнь. В особенности если не вернем этот чертов цилиндр. А сейчас не похоже, что у нас есть надежда его вернуть. Все поняли?

Последовало еще одно красноречивое молчание.

В конце концов тишину нарушила Коилла.

— Кажется, очень скоро мы узнаем, где находится цилиндр, — сказала она, кивком указывая вперед.

У самой тропы обнажилась гранитная порода. Скалистый гребень, приземистый, зубристый и изуродованный, выглядел так, будто его смяла волна невероятного жара. Эту веху безошибочно распознали даже те, кто видел ее впервые в жизни. Случайно или по воле богов, она несла в себе следы, достаточно явственные, чтобы создавалось впечатление, будто скалу сознательно вырубил неведомый скульптор-титан.

— Коготь Демона, — объявил Страйк. — Не пройдет и часа, как мы прибудем в Черные Скалы.

Но в этом объяснении никто не нуждался.

Страйк знал, что для выживания Росомах, для того, чтобы отряд функционировал нормально, сон необходимо выбросить из головы. К счастью, перспективы рейда на вражескую территорию оказалось достаточно, чтобы полностью занять все его мысли.

Необходимо приготовиться к атаке на Черные Скалы. Он приказал разбить временный лагерь. Несколько солдат послали встретиться с передовыми разведчиками. Остальные Росомахи занялись проверкой снаряжения и приведением в порядок оружия.

Чтобы не выдать расположение отряда, Страйк запретил разводить костры. Услышав это, Элфрей попросил его еще раз обдумать свое решение.

— Почему? — спросил Страйк.

— У Дарига плохи дела. Во время сражения с Уни его ранили в ногу. Он даже в худшем состоянии, чем я предполагал. Начинается гангрена. Мне нужен костер, чтобы накалить лезвия.

— Необходима ампутация?

Элфрей кивнул:

— Или он потеряет ногу, или он потеряет жизнь.

— Проклятье! Еще одного раненого тащить!.. Нам ни к чему это, Элфрей. — Он кивком указал на Меклуна. — А у него как дела?

— Никакого улучшения. К тому же начался жар.

— Если будем ползти с такой скоростью, то о Дженнесте можно просто забыть. Хорошо, один костер. Но маленький, и прикройте его чем-нибудь. Ты сказал Даригу?

— Думаю, он уже и сам догадался, но я все равно скажу. Это такой позор. Он ведь один из самых юных в дружине, Страйк.

— Я знаю. Тебе что-нибудь понадобится?

— У меня есть травы, которые слегка заглушат боль. Есть немного алкоголя. Но вряд ли этого хватит. Можно мне попробовать кристаллы?

— Возьми сколько надо. Но они ведь не так уж сильно блокируют боль.

— По крайней мере, он отвлечется. Я сделаю ему инъекцию.

Элфрей вернулся к своему пациенту. Его сменила Коилла.

— У тебя найдется минута?

Страйк сказал, что найдется.