Я не думаю, что мне стоит на нее походить. Потому я вышла замуж за своего нынешнего мужа, не помышляя идти за Александром к той самой пропасти, понимая, что его это лишь раздражит.

Кстати, снова о сексе. Допустим, вы смогли справиться со своим невостребованным, к несчастью, чувством и между вами существуют красивые, трогательные отношения. Между вами есть и сексуальные отношения, причем, чего греха таить, инициатором их в ваши редкие встречи выступаете вы. Но все же вы осознаете, что они важны для вашего кумира лишь в тот момент, когда он видит вас перед собой и вы обольстительны как никогда. Как быть с этим? Увы, это тот случай, когда вы танцуете с ним бесконечное танго и каждый раз вам приходится все начинать с нуля, проявляя невиданную сноровку для того, чтобы он вас захотел. Не нужно рассчитывать на то, что секс обязан быть в каждую вашу встречу, даже если вам этого очень хочется. Вы отвратите его от себя тем, что дадите ему понять, будто ради вас он обязан выполнять своего рода альтернативные супружеские обязанности. Нет. Это ваша вечная война за его сердце и душу, напоминающая, как я уже сказала, зажигательное аргентинское танго.

Думаю, что мой выбор мужа тоже в некой степени был предопределен случайностями, хотя расчет, мой собственный расчет, конечно же, присутствовал. Я точно знала, что я получу от этого человека в браке. Начнем с того, что замуж я вышла за своего бывшего любовника. Еще точнее, за своего первого настоящего, серьезного любовника, с которым у меня были именно «взрослые» отношения, в отличие от полудетских романов с Тарасом и Вячеславом, призванных быть, скорее, моими первыми экспериментами на ниве гармонии отношений полов.

Мой муж тоже психолог. Он старше меня на шесть лет. Мы понравились друг другу сразу, на первой же секунде знакомства. В его рабочий кабинет я попала поздно вечером после рок-концерта, где мы были с ребятами из клиники, в которой он был одним из ведущих специалистов. Ребята предложили еще выпить пива, но, поскольку на улице было сыро и зябко, они пригласили нас в свой рабочий корпус и наглым образом захватили кабинет своего шефа. Шеф возник на пороге минут двадцать спустя. Он зашел, чтобы оставить в кабинете увесистый сверток, подарок жене – до замечательного праздника 8 Марта оставались считанные дни.

Шеф выпил с нами нашего пива и угостил нас своим коньяком из запирающейся тумбочки. Это были очень долгие посиделки, я так и не решилась слезть со стола, на которым сидела в кожаной юбке и деловом пиджаке – испугалась порвать колготки и показаться еще более неуклюжей. Он подробно расспрашивал меня о моих университетских занятиях, жизни в общежитии и пригласил на следующий вечер прийти к нему на работу. Я выждала еще несколько дней и в клинику зашла – к девочке-приятельнице, вместе с которой мы были на концерте. Я и думать не думала о серьезном романе, но уже через несколько дней, когда поняла, что желание видеться каждый день наличествует у обоих сторон, просто отдалась новому общению. Будущий муж меня покорил прежде всего как самый занимательный и яркий собеседник в моей жизни, и таковым он остается по сей день. Но тогда, разумеется, я не могла думать о нем, как о будущем муже – он был женат, о жене говорил с неподдельной любовью, однако не считал себя обязанным торопиться домой из вечера в вечер. Скорее, наоборот, он, похоже, радовался любой возможности провести вечер где-то вне дома.

Отношения его с женой, а я воссоздавала их для себя по крупицам, так как эту тему он всегда замалчивал, были конфликтными потому, что сказалась разница образовательного и социального статуса. Он уже тогда был перспективным психологом-исследователем, она окончила торговый техникум и работать не спешила, считая, что денег мужа на жизнь в достатке хватает. Кроме того, в той же степени, в какой он был и остается человеком, интересующимся всем на свете, ей не было дела ни до чего, кроме кухонно-бытовых хлопот. «Как тебя угораздило!» – периодически хотелось мне ему сказать, но я молчала, понимая, что жену свою он любит. Но постоянные их ссоры (ее раздражали его друзья, его стремление всюду успеть, все увидеть, кроме того, он не оставлял попыток и ее увлечь в свой мир, чему она яростно противодействовала) выливались в то, что она жила между Москвой и Петербургом, так как после каждой размолвки с ним демонстративно уезжала домой к своим родителям. На месяц, на два. Так я и попала впервые в его квартиру. И сразу поняла, что приводить в дом девушек в дни ее отсутствия ему не впервой – чувствовалась определенная традиционность моего приглашения.

Тогда мы впервые поссорились. Дело в том, что о сексе с ним я пока не помышляла, мы просто как-то сразу невероятно сдружились. И к нему в тот вечер мы приехали с подругой, которая, честно говоря, от скуки просто увязалась за нами. Но когда он разобрал диван для нас с ним, а для нее постелил раскладное кресло… Я попыталась в шутку дать ему понять, что на этой мебели нынче все мы будем просто спать. Однако он считал по-иному, и закончилось тем, что я, возмутившись, ночью пешком пошагала вместе с подругой в свое общежитие. И каким потрясением для меня было то, что назавтра он разыскал меня в университетской библиотеке, где не бывал со дня получения диплома! Он положил рядом со мной букет полевых цветков и сказал, что просит прощения, потому что осознает… в общем, он безропотно согласился даже и на то, что теперь ему надо идти просить прощения еще и у моей подруги.

Интимная близость произошла банально, без «антуража», потому что отношения постепенно стали такими, что было бы странным подразумевать, что мы обойдемся без нее. Мы вели почти полусемейный образ жизни, вместе покупали продукты в магазине по списку, составленному его женой, потом медленно шли к остановке, потом он провожал меня до общежития, потом снова я затевала проводить его к его остановке. Мы встречались два года. Летом, во время студенческой практики, он просто убил меня тем, что, соскучившись, видите ли, приехал к нам домой в наш райцентр. Снять обручальное кольцо он не потрудился. Мама на все это посмотрела косо, но вроде поверила в то, что мы просто друзья. Потом он еще приезжал осенью к нам в колхоз, мы лазили по всяким сеновалам… А потом отношения пресеклись сами собой, потому что его вздорная, а вовсе не покладистая, как я уже узнала, супруга, настояла на переезде в Петербург. Было очень тоскливо, первое время я просто никак не могла избавиться от пустоты, и где-то года два дальше флирта с мальчиками моя личная жизнь не продвигалась. Я просто не могла обнаружить среди них кого-то, с кем мне было бы столь же интересно.

Но потом был мой следующий и очень кратковременный роман с женатым мужчиной, точнее, с мужчиной, находившимся в состоянии развода. Знаете, обычная такая история, когда лысеющий тридцатилетний журналист, живущий в бомондном кругу, начинает общаться с «чистой девушкой», выгодно отличающейся от «гадюки-жены», (которая, кстати, на момент развода должна была вот-вот родить второго ребенка, что моего нового возлюбленного не останавливало), рассказывает ей, как погиб его ум и талант из-за неудачной женитьбы… в общем, см. главу об интимофобии. Мне этот человек все же очень нравился… по крайней мере, нравился, когда он меня завоевывал, и наши отношения были трогательными, как в индийских фильмах. Нравился, пока на одном из, так сказать, светских раутов, он не увидел очень красивую блондинку-телеведущую, после чего сказки об отвращении к людям шоу-бизнеса были забыты, и в течение нескольких дней он мне даже не позвонил. Тогда я сказала себе: «Хватит. Пора замуж!» И для начала легла в больницу подлечить хронический бронхит.