— Марион Ролингс попыталась посеять раздор между нами, — уверенно сказал он.

Доминик потупила взгляд, сцепив руки перед собой.

Винсент пожал плечами и продолжил:

— Как-то раз ты сама сказала мне, что я отлично знаю, что это за женщина. — Он изучающе посмотрел на нее. — Ты ведь и сама это знаешь.

— Да, но… это совсем другое дело! Это совершенно неоспоримо. Такое, что даже Марион была бы не в состоянии выдумать!

— Ты уверена?

Доминик подняла глаза.

— Конечно, уверена. — Немного помолчав, она спросила в лоб: — Ты станешь отрицать, что был уже женат?

По лицу Винсента догадаться о том, что творится в его голове, было невозможно. Оно походило на маску, и Доминик поневоле задала себе вопрос: узнает ли она когда-нибудь, что за человек скрывается под ней. Этой ночью ей показалось, что она узнала настоящего Винсента, такого, до которого никогда не добраться ни Софи, ни Клаудиа, никаким другим женщинам. Теперь же от ее уверенности не осталось и следа.

Винсент сказал:

— Нет, я этого вовсе не отрицаю. — Голос его прозвучал утомленно. — Неужели ты из-за этого раскипятилась? Какое тебе вообще до этого дело? И какое отношение это имеет к нам?

Доминик уставилась на него.

— Ты должен был сказать мне!

— Почему? С какой стати? Неужели, узнав об этом, ты отказалась бы выйти за меня? Господи, Доминик, ты же не ребенок! — Он повернулся, налил себе щедрую порцию виски и залпом осушил стакан. — Почему ты так расстроилась из-за моего предыдущего брака? Да, я был молод… и глуп! Но я извлек опыт из своей ошибки!

Доминик снова начала дрожать.

— А ты… Ты любил ее?

Винсент ожег ее испепеляющим взглядом.

— При чем тут любовь? Что ты смыслишь в любви? Если любовь это то, что ты, по твоим словам, испытываешь ко мне, то как это чувство с такой легкостью разбивается в прах всякими досужими бреднями?

— Это еще не все! — вскричала Доминик, уязвленная до глубины души.

— Ах, нет? Что еще? Выкладывай, какие еще гнусные поступки я совершил? — Он налил себе еще виски. — Хорошенький у вас был разговор! Неужели ты даже не пыталась найти слово в мою защиту? Разве не так полагается вести себя преданным женам?

Доминик покраснела до корней волос.

— Я… Мы не разговаривали. Я… подслушала…

— Что ж, подслушивающий заслуживает того, чтобы услышать про себя гадости. Правда, в данном случае — про меня. — Он выпил виски. — Продолжай! Ты пробудила мое любопытство!

— Почему ты на мне женился? — почти шепотом спросила Доминик.

Винсент вздохнул.

— А разве ты не знаешь? — Он коротко хохотнул. — Чтобы отбить тебя у Хардинга, для чего же еще.

Рука Доминик взлетела к горлу.

— Ты… Не может быть!

— Разве? — Винсент шутливо нахмурился. — А мне показалось, что отбил!

Доминик отвернулась, зажав лицо ладонями.

— О, Боже! — простонала она. — Боже, лучше бы мне умереть!

Винсент в два прыжка подскочил к ней, схватил за плечи и повернул к себе.

— Ты ведь именно это хотела услышать, верно? Именно это сказала Марион Ролингс, да?

— Да! — еле слышно прошелестела она.

— Так я и думал. Очаровательная женщина! Нужно послать ей букет цветов. Лучше всего — черные орхидеи!

Доминик возвела на него глаза, полные слез.

— Как ты можешь так спокойно стоять и рассуждать о том… что касается нас обоих? Почему? Почему ты так поступил?

Во взгляде Винсента мелькнуло презрение.

— А разве ты это не узнала? Разве имя Изабеллы в том разговоре не всплывало?

— Ты вынуждаешь меня защищаться! — гневно воскликнула Доминик. — Я понимаю — нападение это лучший способ защиты!

— Тогда нападай! — холодно произнес Винсент. — Где твое оружие? Тебе известно, насколько был близок Хардинг с моей сестрой? Известно, почему она ушла в монастырь — отгородилась от внешнего мира?

— А тебе?

— О, да!

Доминик заколебалась.

— И ты… Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? Что Марион сказала неправду?

Винсент приблизился к ней, его золотистые глаза смотрели на нее в упор.

— А если да? — хрипло спросил он.

— Тогда… — протянула Доминик.

— Тогда — ничего! — рявкнул Винсент. — Или ты воображаешь, что, придя сюда… обвинив меня в обмане, в низменных причинах, побудивших меня взять тебя в жены, можно восстановить свое доверие ко мне, поверив мне на слово? Нет! Не бывать такому! — Он с силой ударил себя кулаком по ладони. — Обвинения были высказаны — сомнение посеяно. Я бы никогда не поверил… — Он оборвал себя на полуслове, словно разозлившись за то, что начал эту фразу. — Прочь с моих глаз!

Доминик, вся дрожа, побрела к дверям. Потом оглянулась. Она была сломлена и растерянная, полна презрения к себе за желание поверить ему. Гнев Винсента был таким непритворным, его боль — такой жгучей. Либо она ошиблась, либо он был потрясающий актер. Должно быть, верно последнее. У него был богатый опыт общения с женщинами, и он, конечно, знал, как с ними обращаться. Но все же…

— Уходи! — резко приказал он.

— Куда? — пролепетала она. — Из Минья-Терры?

— О нет. — На его губах заиграла жестокая улыбка. — Не из Минья-Терры. Ты теперь моя жена, Доминик, и нравится тебе или нет — ты ею останешься! Или ты хочешь, чтобы я стал всеобщим посмешищем, выставив тебя вон из-за каких-то сплетен, которые тебе удалось подслушать? Нет, Доминик! Тебе уготована совсем другая участь!

— Ты… Ты мне угрожаешь?

— Да. Допустим, да. Во всяком случае, ты можешь идти распаковывать свои вещи. В наших покоях!

Доминик закусила нижнюю губу.

— Надеюсь… ты не думаешь, что после этого мы сможем… жить вместе? — прерывающимся голосом спросила она.

— Ты хочешь сказать — «спать вместе»? — поправил Винсент. — Нет, Доминик! Как я уже сказал — ты жена Сантоса! А что мое — то мое!

Доминик потрясла головой.

— Не можешь же ты меня… принудить!

— Не могу? Это мы посмотрим. А теперь — уходи!

Доминик, понурив голову, начала карабкаться вверх по ступенькам. На втором этаже она встретила Сальвадора, но отвела взгляд в сторону. Однако Сальвадор прикоснулся к ее руке и произнес:

— Будьте осторожны, senhora. Терпению любого человека есть предел.

Доминик нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумайте сами, — тихо ответил Сальвадор. — И судите о человеке только по собственному опыту!

Он поспешил вниз, а Доминик лишь проводила его грустным взглядом. Боже, как она жалела, что не послушалась Сальвадора и поехала к Ролингсам!

Измученная и разбитая, Доминик поднялась в спальню и закрыла за собой дверь. Чемоданы стояли посреди комнаты. С утра случилось столько событий, что Доминик никак не могла их осмыслить. Если вчерашний день принес ей столько счастья, радости и одухотворения, то сегодняшний обернулся настоящей катастрофой, вверг в пучину мучительного страдания. Мало того что она узнала столько скверного про своего мужа, так она еще и ухитрилась разрушить все то, что изначально притягивало к ней Винсента. А в его способности мстить Доминик не сомневалась. Она всегда подозревала, что он способен быть по-первобытному жестоким, и даже боялась подумать о том, что он может предпринять.

Сев у окна с видом на долину, Доминик предалась горестным мыслям. Несмотря на жару, ее пробирала дрожь. Что же теперь их ждет? Как ей дальше жить с человеком, который просто ее использовал в своих целях, а теперь, похоже, и вовсе презирал? Доминик тяжело вздохнула. Ей казалось невероятным, что каких-то три недели назад она вне себя от возбуждения предвкушала поездку в Южную Америку. И вот, не успев и глазом моргнуть, она превратилась в замужнюю женщину, состоящую замужем за бразильцем, который, если захочет, может в два счета стереть ее в порошок.

Но, несмотря ни на что, она любила его!

Вот что было страшнее всего! Она его любила!

Даже жестокие слова Марион не уничтожили этого чувства. Что касается его предыдущего брака, она в будущем, конечно, примирилась бы с ним.