– А вот и братец, спасибо вам, прощайте.

Что-то свистнуло рядом, и я увидел, как стрела вонзилась ей в грудь, прямо в сердце, вошла так глубоко, что виднелось только оперение. Даже не успев оглянуться, я почувствовал удар в спину и увидел, что из моей груди торчит наконечник стрелы, отлитый в форме сердца. Не было крови, не было боли, только головокружение и неведомое ранее чувство.

Из-за спины показалась рука, протягивающая чек.

– Уйдите, ради Бога, – сказал я.

– Вы отказываетесь?

– Не мешайте мне, сгиньте, пожалуйста.

– Понял. Всё, как всегда. До свиданья. Желаю счастья.

– Вы что-то сказали? – художница повернулась ко мне и замерла, уронив на землю тюбик краски.

– Нет, ничего.

– Значит, показалось, – она смотрела на меня в упор, не отрывая взгляд.

– Я… Прекрасная картина… Купол получился, как настоящий.

– А, – отмахнулась она. – Никогда не рисовала раньше. Неделю назад захотелось попробовать. Даже купила всё необходимое. Вам правда нравится?

– Восхитительно. Можно, я буду смотреть, как вы рисуете? А потом угощу вас кофе. Вы не обращайте внимания на мой вид, это я на работе так помялся. А если побреюсь и высплюсь…

– А кем вы работаете?

– Я частный детектив.

– Ой, как интересно! Правда?

– Да. Я тут искал одну девушку. Её зовут Любовь. Но, не Люба, а именно Любовь. Так тоже бывает.

– Ну, и как, нашли?

– Нашёл. Наверное. Да нет, не наверное, точно нашёл.

Меня укусил бомж. Я даже не понял, как это произошло. Вот он увлечённо роется в мусорном баке, и вот он уже, так же увлечённо, впился в мою руку. Я заорал, не так от боли, как от отвращения. Ударил его свободной рукой в ухо, но он никак не отреагировал. Тогда я врезал коленом в пах, вырвался и побежал, не оглядываясь, предавшись панике и ужасу. Запыхавшись, остановился и посмотрел на рану. Крови было немного, да и болело не очень, но я зашёл в ближайший магазин, купил бутылку водки. Половину вылил на укус, дабы продезинфицировать, а половину выпил прямо из горлышка.

Жена дома обработала рану, забинтовала и, не поверив ни единому слову, обиделась. Я тоже обиделся, и ушёл в спальню смотреть футбол. Усевшись с бутылкой пива в кресле, включил телевизор. Посмотрев матч минут пятнадцать, поймал себя на мысли, что игра какая-то вялая, что мне скучно, и не понятно, зачем я это смотрю. И зачем я, вообще, смотрел футбол раньше. Скукота и абсурд, мужики в трусах гоняют мяч, что здесь может быть интересного? Я уснул прямо в кресле.

На следующий день я даже не помнил, где был укус. Снял бинт, рана полностью затянулась, спасибо водке. Остался только небольшой рубец, похожий на старый шрам. Но, всё равно, кроме травмы физической я получил ещё и душевную, и решил не пойти на работу. Жене наврал про недомогание, и снова завалился спать. Как я раньше не замечал, насколько неудобно спать на мягком. Всё болит и немеют конечности, поэтому перелёг на пол, и сразу уснул. Таким меня и застала вернувшаяся с работы жена. Она испугалась, что со мной что-то случилось, и бросилась звонить в скорую, но я её успокоил, сказав, что в такую жару поспать на полу – милое дело.

За ужином жена все удивлялась, чего это я так чавкаю и ложку держу как-то неправильно. Остаток борща я допил прямо из тарелки.

Новости я смотреть не стал. Что там смотреть – опять одно и то же. Да и телевизор в целом показался мне ненужным изобретением. Хотелось водки, но я удержался. Перед сном, пойдя в душ, удивился, как воняет мыло. Странно, никогда не замечал, что оно имеет такой мерзский запах. Посмотрев в зеркало, оценил, что мне очень идёт щетина, и решил не бриться.

На следующий день я опять не пошёл на работу. Как хорошо на неё не ходить. Я, конечно, и раньше это понимал, но сейчас проникся ощущением свободы. Не нужно листать дурацкие бумаги, ходить на скучные совещания, выслушивать хамство от начальства и вести пустые беседы в курилке. Прогуливать однозначно приятнее. Настолько приятно, что я даже готов был отказаться от множества пустых излишеств, на которые, собственно, и уходила основная часть заработка. Ведь прекрасно можно прожить без вазочек, картин, цветов на окне, галстуков, одеколонов, книг, компьютера и даже мобильного телефона. Ведь жили же раньше люди без Интернета. А звонить мне всё равно некому и незачем. Я полистал телефонную книгу и не нашёл никого, без кого бы невозможно оказалось прожить. Я осмотрелся, и не обнаружил ни одной вещи, без которой бы я умер. Сто лет назад жили без холодильников, электрических чайников, тостеров, магнитофонов, фритюрниц и пароварок. И вообще, без электричества, водопровода и канализации. Моя бабка всю жизнь прожила в деревне. Из коммуникаций у неё был колодец и сортир во дворе.

К чёрту, решил я, увольняюсь. Хотел позвонить шефу и высказать всё, что накипело за эти годы, но решил, что мне лень.

Я вышел на улицу. В квартире мне было душно от этого нагромождения мебели, ковров на полу и хрустальной люстры.

На рекламном щитке обнаружил объявление о приёме на работу дворников. Пошёл в ЖЭК, мне всё рассказали. Платят мало, зато и работать часа три в день. Посчитал, денег должно хватать на еду и дешёвые сигареты, даже на водку оставалось. Там же познакомился с дворником дядей Сашей, который рассказал, сколько в день он сдаёт макулатуры, металлолома и пустой тары, что я решил устроиться. Но нужно было ехать за трудовой, и это меня сразу напрягло. Переться через весь город ради того, чтобы ублажить бюрократию. Спасибо, не нужно. Макулатуру и бутылки я и так насобираю.

Проходя мимо мусорного бака уловил довольно аппетитный запах. Не знаю, чем пахло, но я еле сдержался, чтобы не заглянуть внутрь.

Нарвал абрикос. Вкусно, и совсем не нужно за них платить. Наевшись и разомлев под солнышком, я прилёг на скамейке и уснул. Когда проснулся, уже было темно, и я пошёл домой.

Жена, открыв дверь, начала плакать и кричать, что она уже обзвонила все морги, больницы и знакомых. Назвала меня скотиной и ушла спать. Я же нашёл недопитую бутылку водки и выдул её прямо из горлышка, даже не закусив.

Интересно, думал я, с этой женщиной прожил я пятнадцать лет, непонятно зачем. Она мне даже не родственница. Просто баба, с которой я решил жить вместе. Может, когда-то я любил её, но уже давно жил с ней, потому что… не знаю, почему. Я не смог найти ни одной причины, почему мне приходилось столько времени выслушивать от неё гадости и сплетни, отдавать деньги, терпеть её идиотских подруг, смотреть сериалы, оправдываться, спешить домой, дарить цветы и конфеты. Кто она мне такая? Какое право она имела орать на меня и называть скотиной?

И я ушёл. Просто вышел и пошёл, куда глядели глаза. Я шёл по ночным улицам и надо мной висело небо, полное звёзд. Я так давно не смотрел на звёзды, не замечал, как пахнут на клумбах маттиолы и поют свои романсы сверчки.

И тут я снова учуял знакомый аромат, напомнивший мне, что я давно не ел. Запах исходил от мусорного бака. Оглянувшись и убедившись, что никто не видит, я заглянул в бак, стоящий недалеко от фонаря. Боже, сколько там было добра! Я нашёл надкусанное яблоко, слегка подгнившую морковку, целую четверть засохшего хлеба. А ещё – семь пивных бутылок, крепкие ещё кроссовки, слегка потёртые, но это не страшно, главное, что почти мой размер. Там же найдя пакет, сложил туда трофеи, и, съев яблоко, пошёл искать ещё баки.

Прошёл месяц. У меня всё прекрасно, жизнь наладилась. У местных бомжей я хожу в авторитете, так как имею два высших образования. Надавав некоторым по лицу, я забил самые козырные точки. Живу я в заброшенном недострое. Добытого за день мне хватает на бутылку водки, жратву, сигареты. Женщины всегда доступны, одна, с вокзала, даже предлагала жить с ней, но я, наученный горьким опытом, послал её подальше, но она всё равно, иногда заходит. Она горячая женщина, правда, у неё на шее короста, но это совсем не заразно, так что, за стакан водки можно вполне сносно отдохнуть. Одежды у меня полно, целая куча лежит в углу моего гнёздышка. А больше мне ничего и не нужно.