Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Он устал. Хотелось просто выпить рюмку под вчерашние макароны и варёную колбасу. Хотелось посмотреть телевизор, краем глаза следя за картинкой и не вникая в смысл слов. Хотелось с размаху грохнуть об стену чашку. Хотелось лечь в тёплую ванную и провести лезвием по запястью. У него было много странных желаний.

Но он не мог себе это позволить. Может когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас его ждала Снежка, самое чудесное существо на свете. Тонкая ниточка, которая удерживала его в этом мире. Большеглазая, кудрявая, с пухленькими щёчками и веснушками на курносом носике. Она расстроится, если не дождётся отца и найдёт его в ванной, полной крови.

Он допил чай, сотворил на лице улыбку и пошёл в детскую.

– Папа, ну где ты ходишь? Я уже спать хочу.

– Ну так спи, – он сел на кровать, сдвинув в сторону одеяло.

– А сказку?

– Ну, конечно, куда же без сказки.

– Пап, а сказки – это всё враки?

Он сделал серьёзное лицо, хотя действительно захотелось рассмеяться.

– И кто это тебя таким словам научил? Воспитательница или нянечка? Или папа.

– Папа!!! – засмеялась она, тыча пальчиком в его сторону. – Это меня папа научил!!!

– Ах ты, обманщица! Папа и слова такого не знает. Нет, доця, сказки – это такие истории, которые когда-то случались, только давно.

– И что, великаны есть?

– Есть. Конечно.

– А почему я их не видела?

– Просто они такие громадные, что их не видно.

– Как это?

– А вот так. И они нас не видят. Потому, что мы такие малюпусенькие.

– А я уже выросла. Я вчера всю кашу съела и выросла. Они меня теперь видят?

– Ну, теперь обязательно увидят.

– И съедят?

– Да нет, они девочек не едят. Просто пожуют и выплюнут. Вот так! – и он расставил руки, сделал страшное лицо и принялся её щекотать. Её смех был похож на музыку – такой звонкий и мелодичный.

– А!!! Хватит, великан!!! Отпусти меня!!! Пап, а ангелы тоже есть?

– Конечно, есть. У них такие пушистые крылья и золотые кольца над головой. Они приносят деткам сны. Ты спать собираешься?

– Не-а. Пап, а моя мама – ангел?

Он промолчал, у него перехватило дыхание, и слёзы подобрались к глазам. Он поцеловал дочку в лобик.

– Ангел, да? И у неё крылышки? И она теперь на облачке живёт?

– Кто тебе это сказал?

– Бабушка. Она знает. Она мне ангела на картинке показывала. Ангелы красивые и добрые, да?

– Да…, добрые.

Он прижал девочку к себе, гладя её по рыжим кудряшкам. Только бы не заплакать, только бы она не увидела слёз.

– Пап, отпусти, задушишь. Правда, что мама ангел?

Она внимательно посмотрела ему в глаза. Слишком долгой оказалась пауза. Он попытался улыбнуться, кивнул головой.

– Да, любимая, мама – ангел.

– Ты мне врёшь?

Её взгляд настолько пронзительный и взрослый, что врать было почти невозможно. Почти. Но он смог. Он поборол в себе этот пагубный порыв сказать правду. Не мог этого позволить. Он отец и его работа – врать, оберегать её от правды жизни. Врать всю жизнь. Правда слишком ядовита и тяжела, чтобы взвалить её на маленькие веснушчатые плечи. Зачем ей знать, что папа не попал на день рождения дочки, потому что напился и уснул в парке на скамейке. Что игрушку, которую дочь просила, он не купил, потому что не было денег даже на хлеб… Что мама, самая лучшая на свете мама, гуляла направо и налево, без разбору. Что бабушка, самая добрая бабулечка в мире, гнобила свою дочь с самого рождения, выжила её из дому и помирились они только год назад. Что он сам не хотел рождения дочки и требовал, чтобы жена сделала аборт, и даже бил её иногда, когда приходил уставший и изрядно выпивший. Что ни разу не свозил дочку на море. Что Деда Мороза не существует, что великанов нет и никогда не было, что это не зубная фея приносит монетку под подушку за выпавший зуб. Что мама её не ангел, а дура. Дура, выпившая пять упаковок снотворного и уснувшая навеки. Просто легла спать рядом с ним, пьяным, вернувшимся с очередной попойки с коллегами по работе. И он всю ночь спал с трупом, и утром обнаружил жену в засохшей блевотине, с остекленевшими глазами и открытым ртом, с вывалившимся языком. Спасибо, что она додумалась отправить дочь к бабушке. Хорош ангел. Ангел. Ангел.

– Не вру, милая, мама твоя – самый красивый и добрый ангел на свете. А теперь – спи.

Он расцеловал её – в щёчки, в глазки, в лобик и в губки. И даже в подбородочек. И вышел из комнаты, щёлкнув выключателем. Девочка повернулась набок и сразу же уснула.

Возле окна мелькнул бледный силуэт. Красивое женское лицо с пышными, распущенными волосами, перетянутыми ленточкой, заглянуло в комнату, задержавшись на секунду. «Спи», – шепнули губы, дыхнули на стекло. Крылья расправились и видение исчезло. За окном сияла звёздами ночь.

За последние трое суток я спал часов пять, не больше. Выпил ведро кофе и выкурил блок сигарет. Чёрт, спрашивается – на кой ляд мне это нужно? Всё равно, что искать верблюда в игольном ушке, или как там говорят? Голова уже не соображает совершенно. Нет, нужно поспать. Срочно обняться с подушкой и спать, спать, спать.

«У тебя красные глаза, да и вообще, ты выглядишь на миллион… собачьих какашек», – сделал мне комплимент знакомый бармен из ночного клуба. И я ничего не ответил, потому что он, скорее всего, прав. Зачем я только подписался? Откуда взялся на мою голову этот гламурный педик?

– Вы же детектив, сыщик. Это ваша профессия. Для вас такое дело вообще пара пустяков.

Посетитель был весь в белом – батистовая рубашка, лёгкие брюки свободного покроя, белые кожаные сандалии. Золотистые кудряшки на голове, пухленькие губки, греческий нос. На таких, наверное, бабы гроздьями вешаются. Да и не только бабы. Просто эталон чувственности. Но он не выглядел слащавым, как некоторые эпатажные звёзды. Нет, он был именно сладкий, такой сладкий, что хотелось попробовать на вкус. Я отогнал неизвестно откуда появившиеся неправильные мысли.

– Будете кофе? – спросил я.

– Спасибо, давайте вернёмся к делу. Почему вы не хотите искать мою сестру?

Я показал ему гору папок на столе.

– Вот, за половину дел я ещё не брался. У меня аврал и цейтнот.

– Ну, если не брались, значит, могут ещё полежать. Я не просто так обратился к вам.

– Поймите, у вас дело неотложное, а я не могу вот так всё бросить. У всех дела неотложные.

– Давайте подойдём с другой стороны. Поговорим о вознаграждении. Может моё предложение заинтересует всё же вас?

Да я напишу в чеке такую сумму, что у него лопнет селезёнка от количества нолей. Сначала думал взять с него по тарифу. Но теперь оторвусь по полной. Никто его за язык не тянул. Я точно не тянул. А если обманет, пришлю к нему людей, которые исполосуют симпатичную мордашку и сделают из него Квазимодо.

– Давайте так – вы тратите на поиски трое суток.

– Сколько? Вы с ума сошли!

– Трое суток. И в случае успеха я выдам вам чек на предъявителя. А вы сами впишете сумму. Любую.

– Очень смешно. А в случае неуспеха?

– Такого ещё ни разу не было. Но, если вас это беспокоит, я заплачу вам, ну, например, сто тысяч.

– Рублей?

– Не принципиально. Валюту выберите сами. Но, поверьте, вы справитесь. В прошлом году сестру искал продавец мороженного, и ему понадобилось всего пара часов. И это в Нью-Йорке. А там людей побольше, чем в вашем городе.