– Самые распространенные психические воздействия, – недоверчиво хмыкнула Слава. – Прости, Огнезор, но уж это никак не возможно! Такие вещи нельзя освоить самостоятельно, это я говорю тебе как учитель мастерству Разума. Да ты и сам знаешь – вспомни свои первые уроки!

– Невозможно? Как же быть тогда с амулетами, Слава? И сундук и книга были утыканы ими, но ни один не сработал!

– Умелые воришки – не такая уж редкость, – уже не столь уверенно буркнула девушка.

– Только не тогда, когда амулеты лучшие мастера Гильдии заряжали! – отрезал он. – Сама охотница, конечно, обучиться не смогла бы. Но ведь не всех же людей с даром собрала в себя Гильдия! Я слышал, например, что есть некоторые племена на Северном континенте…

– Это же просто выдумки! – фыркнула Слава.

– Такие же выдумки, как сама Лая-Насмешница? – Огнезор небрежно сгреб со стола пачку одинаковых листков, помахал ими у собеседницы перед глазами. – Взгляни-ка сюда! Здесь сто пятьдесят восемь прошений на ее устранение только за последние пять лет! И пусть до сих пор не было ничего настолько серьезного, чтобы Гильдия сочла необходимым вмешаться, но подписи под некоторыми из этих бумажек весьма впечатляют! Чересчур для вымышленного персонажа народных баек, ты не находишь?

Слава растерялась. Коряво исписанные бумажки-прошения насмешливо пялились на нее всеми ста пятьюдесятью восьмью своими подписями. Огнезор же, наоборот, вообще не смотрел в ее сторону – опять кружил легкими шагами по комнате, думая о «своей» феноменальной охотнице и совсем забыв об остывающих на подносе обеденных лакомствах. Славе почему-то за них и за себя стало обидно.

«Чтоб он тебя скорее выследил!» – пожелала она в сердцах неизвестной воровке, злорадно представляя себе перечеркнутый красным лист исполненного приказа. Один цветной чернильный крест – одна жизнь, еще один возмутитель имперского спокойствия. И, может, скорее настанет день, когда высокому мастеру Огнезору не надо будет ни за кем гнаться. Может, обратит он тогда и на нее, Славу, высокомерное свое внимание…

– Эй, Слава, – будто в насмешку прозвучали рядом его слова. – Думаю, все же стоит начать с этого Реми. Я отправляюсь сегодня же!

Долголетие – удовольствие сомнительное. Особенно если в молодости городскому уюту ты предпочитал все радости жизни, полной приключений: ночевки под проливным дождем и в болотной сырости, падения с деревьев и скал, нестерпимый зной, обмораживающий холод, укусы насекомых и тварей покрупнее, не говоря уже о стрелах, кинжалах и ядах. Но вот по какой-то нелепой случайности все эти неприятности не причинили тебе немедленного и вполне заслуженного вреда. Считаешь, тебе повезло? Бессонница, ломота и боль, десяток болезней, половину из которых затрудняются определить лекари, старые раны… Добавь сюда одиночество в сочетании с невыносимой скукой – и получишь полную картину справедливого возмездия за все твои выходки, которое приносит старость.

Такие невеселые мысли одолевали старика Сенара – бывшего охотника за тайнами, а ныне – образцового столичного жителя. Была полночь, а он все еще кряхтел и вертелся в своей постели, напрасно пытаясь прогнать бессонницу. Вдруг черная тень в углу комнаты привлекла его внимание. Старик даже встал и протер глаза: тень не исчезла, наоборот – приблизилась и обрела контуры человеческой фигуры.

– Темный мастер! – удивленно воскликнул Сенар. – Давно люди из Гильдии не навещали мое скромное обиталище.

– Значит ли это, Сенар, что ты забыл о той маленькой услуге, что оказала тебе Гильдия, и о долге перед ней? – Голос был на удивление молодой и – что уж вовсе не вязалось со зловещими темными очертаниями, – завораживающе-приятный.

Человек теперь уже стоял у самой кровати, и старик мог видеть в тусклом лунном свете его скрытую дорогим тяжелым плащом фигуру, длинные светлые волосы, выбивающиеся из-под капюшона, и легкое мерцание двух массивных, закрывающих всю фалангу, перстней на тонких, почти девических пальцах. Лицо незнакомца скрывала маска, так что рассмотреть можно было лишь подбородок, сомкнутые губы да светлую полоску кожи на лбу.

«Мальчишка и франт, – мысленно удивился Сенар. – Ему бы дамочек богатых охмурять, а не с гильдийными делами путаться». Вслух же он с некоторой долей осторожности сказал:

– Я-то помню обо всех своих долгах, но не слишком ли ты молод, чтобы напоминать мне о них?

Пришельца, однако, замечание старика ничуть не смутило.

– Тебя интересуют знаки моего ранга? – спокойно спросил он.

– Я могу давать информацию лишь мастерам Гильдии, таков был наш уговор, – как бы извиняясь за грубость, пояснил Сенар.

Незнакомец в ответ только молча кивнул. А затем… зажег свечу на прикроватном столике.

Одним лишь касанием пальцев. Старик недоуменно уставился на мерцающий огонек: хоть и повидал он на своем веку немало темных мастеров, но о таком фокусе раньше не слыхивал. Недоумение его сменилось крайним удивлением, когда ночной гость отвернул правую манжету своей рубашки и показал вышитую с обратной ее стороны густую вязь символов.

– Высокий мастер Огнезор! – выдохнул старик. – Я много слышал о тебе, но…

– Не думал, что я так молод? Гильдия нашивает знаки отличия не за возраст, Сенар. Но хватит обо мне. Я здесь по делу.

Старик уселся на кровати поудобнее и приготовился слушать. Как ни странно, но вид он при этом приобрел весьма деловитый, несмотря на одеяло, накинутое на тощие плечи для пущего приличия, и ночной колпак.

– В свое время ты показал себя как человек весьма осведомленный, – начал Огнезор. – Так ли это до сих пор?

– Я, конечно, уже не столь хорош, как раньше, но еще не все связи растерял, – ответил Сенар не без гордости.

– Вот и отлично, – невозмутимо продолжал ночной гость. – Меня интересует некто господин Реми. Слышал о таком?

– Ну кто же не слышал о старике Реми! Он фигура весьма известная! Весь императорский двор свои сомнительные делишки через него обделывает. А что конкретно тебе хотелось бы узнать?

– Все, что возможно: кто он, откуда, с чем и с кем имеет дело, какие охотники на него работают, а главное – где его найти. Очень хотелось бы пообщаться лично.

Последнее было сказано таким тоном, что Сенар понял – не повезло старику Реми. Но жалости к старому проныре он не испытывал, к тому же своя шкура, хоть и не менее старая, все же была дороже. А потому и выложил он темному мастеру все, что знал, хотя знал, как оказалось, очень немного.

– Откуда он и где его главное логово, – говорил Сенар, – этого тебе, высокий мастер, никто, кроме самого Реми, не скажет. Хитер старый змей и осторожен. А всяких домов и домиков у него по всей Империи хватает – чуть ли не в каждом городе: понаделал там приемных на манер Гильдии. Охотник-то из него был неважный, а вот посредник при их делах вышел отменный, так что людей своих он обычно не обижает и не выдает. Наоборот, помогает им при всяком случае. И тайну клиента бережет – не подкопаешься. Ему-то совсем не интересно, у кого и что именно его охотники воруют: сам не любопытствует и им не советует. Зато и деньги берет с заказчика немалые. Правда, не за всякое дело берется, но уж как он выбирает, за что взяться, а за что – не стоит, чтоб в неприятности не влезть, – этого я тебе тоже сказать не могу. Наверное, на свое чутье полагается. Где он сейчас, я, конечно, не знаю. Но вот встретиться с ним могу помочь: пущу слушок через старых знакомых, будто справлялся о нем один богатый клиент, а там он и сам на тебя выйдет.

– Что ж, идея неплохая, – одобрил темный мастер. – Только учти, времени у меня мало.

– Вести быстро находят людей нашего ремесла, – криво усмехнулся Сенар.

– Вот как? – протянул Огнезор, как бы решая, что эту мысль стоит запомнить. – В таком случае я буду ждать вестей в течение недели. Найдешь меня в Краме, в «Королевском заезде».