Юный Иосиф побежал вслед за ним. И Мария осознала, что Иосиф и Иаков ничего не поняли, хотя и были свидетелями чудесного исцеления.

Иосия, один из друзей Иисуса, пришел в мастерскую Иосифа с поручением от раввина.

— Учитель хочет, чтобы вы сейчас же пришли к нему. Это касается Иисуса.

— Что с Ним? — Иосиф отложил в сторону тесло, стряхнул с туники стружку и вышел вместе с мальчиком на улицу.

— Учитель снова рассердился на Него.

— Я не знал, что он и прежде был недоволен Им, — Иосиф почувствовал, как его шея и спина покрылись испариной. — Что училось, Иосия?

— Я не знаю, — ответил мальчик, тряхнув головой. — Иисус просто задал вопрос учителю, а раввин покраснел и весь затрясся от гнева. А потом он велел мне пойти за вами.

Они быстро шли в центр города к синагоге. Когда они вошли в синагогу, Иосифу показалось, что в помещении от напряжения искрился воздух. Учитель холодным голосом объяснял какое-то положение закона. Увидев Иосифа, он хлопнул в ладоши.

— На сегодня достаточно. По дороге домой вспомните, о чем мы сегодня говорили. Хорошенько подумайте об этих вещах.

Взмахом руки он отпустил учеников. Мальчики поднялись и поспешили к дверям, все, кроме Иисуса, сидевшего на передней скамейке. С упавшим сердцем Иосиф подошел к Нему и положил руку Ему на плечо. Учитель засунул руки в рукава и уставился на Иисуса.

— Я устал от Его вопросов!

Иосиф удивленно посмотрел на учителя:

— Равви?

Синагога — это место, где задают вопросы, место, где изучают закон. Иосиф в замешательстве переводил взгляд с учителя на Иисуса и с Иисуса на учителя.

— Поговори с Ним! — глаза раввина засверкали. — Объясни своему сыну, что я — учитель, и если Он будет упорно задавать мне вопросы, из-за которых я выгляжу как… лицемерный и самодовольный человек, я отлучу Его от синагоги. Я не желаю, чтобы сын простого плотника подрывал мой авторитет.

Иосифу казалось, что сердце выскочит у него из груди. Он отпустил плечо Сына и шагнул вперед, но Иисус схватил его за руку и остановил.

— Я не хотел оскорбить вас, равви, — сказал Мальчик со спокойным достоинством и посмотрел учителю прямо в глаза, не произнеся больше ни слова.

Гнев раввина испарился. Замолчав, он взглянул на отца с сыном. Затем он прищурил глаза, как если бы пытался найти в словах Мальчика какой-то намек на насмешку.

— Вы предупреждены.

Выходя вместе с Иисусом из синагоги, Иосиф хотел спросить Его, какой же вопрос так разозлил учителя. Но, взглянув на Иисуса, он увидел в Его глазах слезы. Иосиф вздрогнул и положил руку на плечо Сына.

— Он унизил Тебя перед сверстниками?

«Конечно, унизил», — подумал Иосиф, разгневанный настолько, что был готов вернуться и высказать учителю все, что о нем думает.

Иисус покачал головой, Его взгляд снова стал отсутствующим.

— Почему люди так упрямы?

Иосиф знал, что Иисус не ожидал от него ответа.

Наступил день, когда Иисус должен был читать в синагоге Тору. Мария поспешно пробралась сквозь толпу женщин, чтобы увидеть находившихся внизу мужчин. Чтец нараспев произнес Шма[4]. Дети ответили:

— Аминь.

На помосте, с которого читали Тору, Иисуса должны были встречать раввин и богатый купец, который руководил собранием. Сзади них сидели семь городских старейшин, а потом все остальные мужчины, занявшие места в определенном порядке, согласно своим ремеслам. Среди плотников Мария увидела Иосифа, Иисуса, Иакова и младшего Иосифа.

Мария вцепилась в решетку. Она давно ждала этого дня, дня, когда ее сын будет читать перед собранием. Провозгласит ли Он Себя Мессией перед собравшимися? Узнают ли они наконец, что Он — Помазанник Божий?

Раввин в сопровождении руководящего собранием и начальника синагоги приблизился к ковчегу и достал из него священный свиток Торы. Собрание встало и продекламировало:

— Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил, — «Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!»

Иисус встал со скамьи, где сидели плотники, и прошел вперед, на ходу поправляя молитвенное покрывало. Для юноши Он держался с большим достоинством. Неужели другие не видели, что Он отличается манерой Своего поведения от сверстников? Сердце Марии забилось чаще, когда Иисус подошел к столу. Произойдет ли сегодня нечто такое, что сделает Его известным всему Назарету, всем, кто сплетничал о ней и Иосифе? Узнают ли они наконец, что этот ее Сын — Мессия? Соберутся ли они вокруг Него и прославят ли имя Его? Последуют ли они за Ним повсюду, куда бы Он ни повел их?

Господи, пусть так и будет. Пусть сейчас придет Его час. Отец Небесный, мы так долго ждали. Давид был помазан на царство, будучи мальчиком. И Ты всегда давал ему победу.

Иисус стоял на месте чтеца и держал в руках свиток.

— Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей, — когда Иисус читал эти слова, у Марии по телу пробежали мурашки. Его голос был еще голосом мальчика, но Он говорил повелительно, хотя был так юн. Заметили ли это другие? — А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет солнце правды и исцеление в лучах его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф.

Марию распирало от гордости. Иосиф, улыбаясь, взглянул на нее сияющими глазами.

— Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, — продолжал читать Иисус. — Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, — Иисус поднял голову. Скользнув глазами по головам слушателей, Он посмотрел на женскую половину, — чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием.

Марии показалось, будто ее сердце на мгновение остановилось. Она испугалась не за своего Сына, Которого родила для Бога, а за будущее своего народа. Что будет с другими ее детьми? Поверят ли они, что Иисус — Помазанник Божий, последуют ли они за Ним, чего бы это им ни стоило? Или же они по-прежнему будут видеть Его благость, Его любовь, Его милость и не уразумеют, что Он больше, чем просто дитя ее чрева? Он — Сын Божий, посланный с неба, чтобы избавить Израиль от рабства.

Ну, конечно, Сын, Которого ты родила, выше самого Моисея. Твой Сын будет царствовать! Посмотри на Него, Мария. Это твоя кровь течет в Его жилах.

Сердце Марии исполнилось материнской гордости, когда она посмотрела вниз на Иисуса. Мужи назаретские окружили Его и поздравляли с первым чтением Торы перед собранием. Это был великий и славный день! Вокруг нее теснились женщины, поздравляя ее с таким замечательным сыном.

— Он так хорошо читает, Мария… Он держится с таким достоинством…

Один из старейшин начал петь песнь торжества, к нему присоединились остальные, и звук их голосов нарастал, набирал силу и уносился вверх.

Мой Сын! Мой Сын!

Мария смотрела на Иисуса. Когда Он взглянул на нее, ее удивило выражение тревоги на Его лице. Иисус смотрел прямо на нее, и она внезапно поняла направление мыслей, проносившихся в ее голове.

Мой Сын.

Моя кровь.

Мое Дитя будет царствовать!

Снова взглянув на Иисуса, она прижала к пылающим щекам холодные ладони.

О, Господь, Бог Израилев, прости меня! Иисус — Твой Сын. Он дитя Духа Святого. Я лишь сосуд, который Ты использовал для исполнения Своего обетования.

Выражение лица Иисуса снова стало спокойным. Его глаза засияли, когда Он поднял руки и радостно закружился в танце, в то время как другие верующие обступили Его и, взявшись за руки, образовали круг.