Если охотник и впрямь решил пощадить Грабовского, то насчет Великого Мастера у него были диаметрально противоположные планы. Нестерпимый визг сервомоторов больно резанул по ушам. Зверюга резко развернулась и прыгнула на Николая. Пять тонн искусственного мяса, стальных костей, механики и автоматики. От такого пресса ни увернуться, ни защититься. Такой удар – это верная смерть.

– Ник, нет…!!!

Видя, как на его лучшего друга падает рассвирепевший монстр, Грабовский заорал во всю глотку. Он ничего не мог поделать. Он беспомощен и слаб. Он простой человек и не может тягаться со стихией, воплощенной сейчас в разъяренном звере. Все, что ему под силу, так это потратить десять своих последних зарядов.

Еще до того, как стальные когти коснулись тела Николая, разведчик выстрелил. Он находился так близко, что промазать просто невозможно. Огненные трассы помчались к голове монстра… но вместо нее прошили пустоту. Охотник был и вдруг испарился. Его словно ветром сдуло, и этот ветер оказался сильнее самого неистового урагана. Чудовище размазало по стене туннеля как жирного, обпившегося кровью клопа. Горячие алые брызги дождем накрыли двух друзей, а промасленные подшипники и шестеренки подкатились к их ногам, словно колесики от ненароком раздавленного детского автомобильчика. Грохот сражения стих. Подземелье вдруг наполнила звенящая нереальная тишина, в которой слышалось лишь тяжелое дыхание людей и легкий треск электрических разрядов, все еще гуляющих по уже мертвому механическому телу.

Казалось, Грабовский первым пришел в себя. По крайней мере, он первым отреагировал на непонятное сверхъестественное происшествие, причем отреагировал, как всегда, с горячностью и жаром истинного южанина. Не понимая, что происходит, не зная, как ко всему этому относиться, Марк не нашел ничего лучшего, чем наброситься на Строгова:

– Великий Мастер хренов! Давай вставай! То за ним никакой дьявол не угонится, а то в самый неподходящий момент разлегся тут, словно беременная телка на пляже.

Наблюдая за другом, Николай улыбнулся. Нет, все же умеет этот проходимец замечать главное… или это из меня получился никудышный актер.

– В запасе имелось еще как минимум пять десятых секунды. Вагон времени, чтобы увернуться самому, а заодно и тебя, героя недоделанного, вытянуть. Так что можно было и подождать чуток. – Николай ловко поднялся на ноги.

– Подождать?! Чего подождать? – Гнев Марка сменился растерянностью.

– Должно было что-то произойти. Луиза не могла просто так, безучастно взирать на нашу гибель.

Все взгляды немедленно устремились к девушке. Смущенная и растерянная, она стояла между Микульским и Шредером. Голова, вжатая в плечи, пальцы неловко сжимают рукоятку пистолета. Всем своим видом корсиканка как бы говорила: «Сама не понимаю, как это у меня получилось».

– Ник, откуда ты мог знать, что Луиза нам поможет? А если бы не помогла?! – Грабовский поочередно косился то на девушку, то на друга.

– Я видел. Вокруг Луизы образовался плотный силовой жгут. Энергия росла со скоростью шквала и притом в огромном количестве. Луиза копила ее не просто так. Она собиралась ее потратить, и я надеялся, что знаю, куда именно.

На мгновение Николай вновь очутился в пылу недавней схватки. Память воскресила все до мелочей. Мастер увидел Луизу. Вот она стоит в окружении беснующегося смерча. Это похоже на пламя, только закрученные в спираль языки черны, как дым от горящей смолы. От них исходит неясное синеватое свечение. Иногда темная энергия принимает странные жутковатые формы, и тогда чудится, что вокруг хрупкой женской фигурки пляшет целая стая невиданных монстров. Мощность энергетических потоков растет. Из газообразной воронка становится плотной. Гигантской анакондой она обвивает тело Луизы. Но вот сумрачная змея переползает на вытянутую вперед руку девушки и молнией срывается с ее пальцев. Затем удар…

– Хорошо, что наша боевая подруга не промазала. – Грабовский словно увидел картинку, представшую перед мысленным взором Николая. – Чуток пониже… и со стены пришлось бы соскребать уже Великого-превеликого Мастера и его не менее необъятного друга. Думаю, вдвоем мы растеклись бы квадратов на пять.

– Да… – Микульский почти с детским восхищением рассматривал то, что осталось от охотника. – Силища какая!

– Интересно, а почему, когда рядом столько дармовой энергии, мы должны вручную толкать эту проклятую телегу?

В Шредере заговорила традиционная немецкая практичность. Пока все, включая Строгова, находились под эмоциональным кайфом, баварец думал о деле. Вряд ли Георг и впрямь хотел переложить работу по транспортировке двигателя на хрупкие женские плечи. Он просто шутил, шуткой своей намекая, что не грех бы закончить прерванную работу. А то, глядишь, чего доброго опять нагрянет какая-нибудь нечисть.

Мысль весьма здравая, тем более что Николай уже чувствовал новую волну врагов. Уже близко. И на этот раз среди них не только охотники.

– Пока дотолкаем телегу, пока перегрузим и смонтируем двигатель… – Строгов прикинул необходимое время. – На все про все минимум четыре часа. Не успеваем. Нас настигнут раньше.

– Придется взрывать.

Николай даже не обернулся на голос. Подобное предложение, да еще сделанное с такой поспешностью и вожделением, могло исходить лишь от одного человека. Однако тут Шредер был прав, минирование провала должно сработать. Во-первых, это ловушка для непрошеных гостей. Во-вторых, пробка в туннеле. Те, кто придет по их души, не смогут откопать его очень уж быстро. Все они созданы, чтобы убивать. Созидательный труд отнюдь не их амплуа.

– Взрыв должен быть довольно мощным, – согласился Великий Мастер. – Не знаю, скольких гадов мы таким способом прикончим, но это не главное. Главное – это завал. Чем больше песка и камня сюда рухнет, тем лучше.

– В комплект спецматериалов модуля входит небольшой ящик аммоналовых шашек. Их там штук десять, – напомнил Георг.

– Мало, – Строгов скептически покачал головой.

– Есть еще одна граната, – Микульский сам скривился от своего предложения.

– Остается модуль. – Вывод лежал на поверхности.

– Господин лейтенант, там же реактор. – Шредер вспомнил «прелести» туннеля, через который штурмовой отряд Строгова пробрался в разоренный Ульф. Вспомнил и вздрогнул всем телом.

Николай тоже не забыл подкатывающую к горлу тошноту, боль в суставах, привкус металла на губах и пунцовые пятна перед глазами. Да… далеко не всем удалось тогда пережить этот радиоактивный ад.

– Я все понимаю, – Мастер пристальным взглядом обвел своих боевых товарищей. – Но разве у нас есть другой вариант? Если есть, подскажите. Я внимательно слушаю.

Ответом стала гробовая тишина.

– Ну, вот и выяснили. – Николай поверх голов глянул на обгоревший стальной диск планетохода, который вот уже несколько дней они называли своим домом. – Значит, быть по сему. Георг, займись… – Строгов перевел взгляд на баварца. – Гости к нам пожалуют примерно через час.

Часа как раз хватило, чтобы дотолкать плазменный ускоритель до заранее отделенной десятиметровой секции подземного поезда. Налегая на тяжеленную, издевательски поскрипывающую тележку, Николай не переставал думать о Луизе. В том, что его возлюбленная обладает потенциалом страшной разрушительной мощи, он только что убедился. Ясно также, что Луиза пока не в состоянии управлять дарованной ей силой. Осталось выяснить самую малость – что это за энергия и почему она так намертво приклеилась к хрупкой девушке. Строгов попытался сложить воедино все те крупицы информации, которыми он обладал. А собственно говоря, что он знал? Практически ничего. Отдельные обрывочные сведения, которые сообщили Микульский и Марк, да еще личные наблюдения, сделанные в суматохе бесконечных стычек. Нет, так не годится. Луизой следует заняться всерьез, и даже не столько потому, что она – грозное смертоносное оружие, а потому, что она его женщина, его любовь, его жизнь.

«Ну, ничего, вот выберемся из этой передряги…» Николай усмехнулся своим наивным планам. Как только «головорезы» выберутся из этой передряги, наверняка сразу влипнут в другую, а затем в третью, пятую, десятую.