– В какой-то мере да.

– А вытянули вы пацана из этого его приюта только потому, что он вдруг проявил незаурядные телепатические способности?

– Вы совершенно правы, – Норингтон загадочно ухмыльнулся.

Что-то в этой ухмылке Дэниану не понравилось. Оскал высшего существа, чувствующего свое превосходства над низшим. Так улыбаются верному псу, гладят его по шерстке, чешут за ушком, а потом ведут к ветеринару, чтобы кастрировать. Похоже, Норингтон что-то недоговаривает. Может, Тэрри вытянули совсем не из приюта для мальчиков-одуванчиков, а из тюряги для малолетних ублюдков? И помощь нужна совсем не для его адаптации к нормальному миру нормальных людей. Может, совсем наоборот, услуги сержанта понадобились для контроля над этой бомбой замедленного действия, которая может взорваться, окажись ей что-нибудь не по ее вкусу. Смит вспомнил, как вчера, во время чистки оружия, Тэрри хладнокровно проткнул шомполом руку одного из солдат, когда тот шутки ради назвал его смазливой девчонкой. А могло все закончиться и гораздо хуже. Здоровенный морской пехотинец оказался не в силах защититься от выпускника некоего таинственного государственного учреждения. И если бы они с Норингтоном не подоспели вовремя…

От посторонних мыслей сержанта отвлек незнакомый капрал, ожидавший на аппарели того самого флаера, в который только что загнали разведывательный модуль. Сделав шаг навстречу начальству, он отдал честь и вопросительно взглянул на капитана.

– Да, Джим, – Норингтон кивнул. – Отдайте сержанту его снаряжение и оружие.

Без всякого промедления капрал по имени Джим протянул Смиту объемистый полиэтиленовый мешок, в котором лежал шлем с темным тонированным бронестеклом и полевой комбинезон. Шлем как шлем, очень похож на мотоциклетный. У сержанта он не вызвал особого интереса, а вот комбинезон – совсем другое дело! Новая модель, Дэниан таких раньше и не видывал. Выполнен из «Хамелеона». Именно поэтому сейчас вся ткань рябила серыми, желтыми и коричневыми пятнами, повторяя основные цвета, доминирующие в интерьере авиационного ангара. Пока сержант разглядывал свою новую одежонку, капрал снял с плеча винтовку и также протянул ее Смиту.

– Это что еще такое? – американский морской пехотинец с пренебрежением подцепил за ремень французский FAMAS-G3.

– Берите, так надо, – Норингтон жестом отпустил капрала. – Во время полета я вам все объясню.

– Вообще-то я полагал, что в вашей конторе, сэр, народ вооружен чем-то посолидней. – Сержант с разочарованием обвел взглядом суетящийся вокруг личный состав.

– Посолидней? – улыбнулся капитан. – Это чем же, например?

– Ну, я не знаю… – пожал плечами Смит. – Мы все-таки живем в космическую эру. Должны быть какие-то новинки. Что смастерили сами, что сперли у инопланетян.

– Новинки, говорите?

Взгляд Норингтона стал невидящим, пустым, устремленным в никуда. Он явно что-то припоминал. Несколько секунд капитан молчал, а затем, словно очнувшись, задал Смиту странный вопрос:

– Вы когда-нибудь слышали о сто первой дивизии?

– Десантура, сэр. Хорошие пацаны. Только до меня доходили слухи, что их на хрен расформировали.

– А почему расформировали, не знаете?

В ответ Смит скорчил такую страшную рожу, что Норингтон просто обязан был все понять. Откуда простой сержант мог знать о таких вещах.

– Ладно, сержант, я вам расскажу, но только по секрету.

Контрразведчик состроил таинственную мину, по которой даже дурак понял бы, что секрет, который тот собирался поведать, уже давно не секрет. По крайней мере, для тех, кто работает на «Архангел». Но все равно Смиту было жуть как интересно. Он знавал кое-кого из десантников еще по Ираку и был совсем не прочь встретиться с парнями вновь.

– Сто первая погибла. В живых осталось чуть меньше батальона. – Слова Норингтона тяжелой бейсбольной битой ударили Смита по голове.

– Но как же так, сэр?! – выдохнул ошарашенный сержант.

– Планировалось, что дивизия станет нашей космической гвардией. Ее перевооружили, оснастили новейшей техникой и отправили на маневры. Во время первого же учебного боя участок марсианской поверхности размером с Чикаго просто расплавился и вскипел. – Норингтон сглотнул подступивший к горлу комок и вполголоса закончил: – Они не успели уйти. Они погибли там почти все.

– Их что, не учили обращаться с этим оружием? – Смит был поражен.

– Конечно, учили. Но человек остается человеком. Они применяли лучевые дезинтеграторы так, словно это были обычные винтовки.

– Они же профессионалы!

– Смит, вы знаете, сколько солдат убило или покалечило самое первое примитивное огнестрельное оружие… вернее, не само оружие, а неумелое обращение с ним? Тысячи! А их всех, между прочим, тоже учили. С пистолетами и мушкетами уверенно себя почувствовали лишь те, кто родился и вырос в эпоху пороха и пуль, кто с детства накрепко усвоил, что можно, а чего нельзя.

– Понимаю, сэр, – протянул морской пехотинец. – Это вы намекаете, что дай нам с вами сейчас в руки какие-нибудь атомные излучатели, мы бы тогда, сами того не желая, разнесли всю станцию на куски?

– Станцию – это вряд ли, – Норингтон оценивающе огляделся по сторонам. – Но вот в этом ангаре точно никого в живых бы не осталось. Ни своих, ни чужих.

– Это вы, сэр, доходчиво объяснили. – Смит последовал примеру командира и обвел взглядом огромный ангар. – Ладно, так и быть, пусть новое поколение осваивает все эти модерновые штуковины. А мы уж как-нибудь по старинке… – с этими словами Смит показушно поправил на плече ремень автоматической винтовки.

– Да, слава богу, нам пока и этого вполне хватает, – капитан согласно кивнул, а затем поглядел на часы. – У-у-у, мы с вами что-то заболтались. Вылет уже через двадцать минут. Так что ступайте внутрь и живо переодевайтесь.

Двадцать минут – это не так уж и много. За двадцать минут сложновато будет разобраться во всех хитростях нового боевого обмундирования. Это тебе не хлопчатобумажные куртка и штаны, которые американская армия таскает вот уже лет так десять. Здесь приладишь что-нибудь не так и вполне можешь получить электрический разряд в задницу, или того хуже – сожмет горлянку так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, хоть ножом режь. Смит помнил, бывали уже такие случаи.

Сержант мерил шагами палубу грузового трюма и прикидывал, где бы поудобнее пристроиться для смены гардероба. Вокруг полно народу. Десантники, проверяющие свое оружие и амуницию. Техники, закрепляющие разведывательный модуль. Экипаж флаера, ревностно следящий за погрузкой, налево и направо раздающий бесчисленные приказы и советы. Неохота при всех них красоваться со спущенными штанами. Поразмыслив, Смит пришел к выводу, что вполне подходящим местом является сам разведывательный модуль. Вот и дверь в него светится гостеприимным зеленым глазком, оповещая, что система разблокирована и радушно примет гостя. Недолго думая, морской пехотинец распахнул многослойную бронированную дверь и шагнул внутрь.

Внезапно голову сержанта пронзила острая боль, да такая сильная, словно в мозг разом впились сотни раскаленных игл. Дэниан закачался и, чтобы не упасть, ухватился за стены. Винтовка выскользнула из его рук и с глухим стуком грохнулась на металлический пол. Звук падения вызвал ответное шевеление в районе пилотской кабины. Да, внутри определенно кто-то находился. И этот неведомый кто-то тут же ринулся навстречу сержанту. Уже через мгновение на Смита глянуло белое безносое лицо. Лишенные век большие черные глаза смотрели пристально и испытывающе. Дэниан видел не так много инопланетных рас, но этого пришельца он опознал сразу. Харририане! Враги! Измена! Смит хотел крикнуть, позвать на помощь, но потерял сознание и, как подкошенный, рухнул на пол.

Грабовский вел планетоход пять часов. Вроде бы не так уж и много, но если учесть, что и до этого лейтенант целые сутки провел в кресле, а спал он… Марк наморщил лоб, пытаясь суммировать все те редкие минуты, когда удалось слегка подремать. Получилось что-то около двух часов. Вот и результат! Спину ломило, сидушка под задницей превратилась в твердую каменную плиту. Слава богу, что сонливость исчезла и голова оставалась чистой и ясной. Но это была совсем не заслуга Грабовского. Автоматическая аптечка боевого комбинезона регулярно покусывала его, впрыскивая легкие стимуляторы. Лейтенант понимал, что так не может продолжаться вечно. И через час-другой карманный доктор посчитает, что дальнейшее применение лекарственных средств небезопасно для организма, и порекомендует отправиться спать. Это будет через пару часов, но пока… пока он еще может потерпеть. Пусть ребята отдохнут.