Мы следовали за первой повозкой, на нас изредка посматривали без особого внимания наемники, не видя угрозы с нашей стороны. Караван двигался по дороге слева, мы же, своей небольшой группкой, расположились справа, никому не мешая.
Только сейчас я заметил на себе чей-то взгляд со стороны кареты: кто-то одним глазком поглядывал из окна. Взгляд нельзя было назвать враждебным, скорее любопытным.
— Милорд! — обладатель басистого голоса выехал верхом на мордатом существе из-за ящика. Всадник был одет точно так же, как и остальные наемники, и его главенство определялось лишь по возрасту: по его острым скулам и подбородку, мужчине можно было дать 35–40. Лошадь протопала по земляной тропе и поравнялась с правым окном кареты. Тот как будто не заметил нас, а если даже и заметил, не обратил должного внимания, лишь мимолетно окинул взглядом, немного дольше задержавшись на Алиане.
— Что значит «милорд»? — шепнул я девушке.
— Господин, или что-то вроде того, — быстро ответила она, тоже прислушиваясь к разговору.
— На границе неспокойно, чересчур много войск, не к добру это… — сказав это, воевода глянул через левое плечо в сторону рынка.
Спустя пару секунд молчания наемник кивнул и немного отдалился от кареты, замедляя шаг. Поравнявшись с нами, он опять небрежно осмотрел нас и перевел взгляд на дорогу. Тут я снова уловил взгляд из окна, и это меня уже начинало немного бесить…Мой пыл вовремя остудил воевода:
— Кто такие?
Ни тебе привет, ни здравия…
— А в чем, дело? — поинтересовалась Алиана.
— Вопросы здесь задаю я, — отрезал мужик, выразительно глянув на девушку и дотронулся до рукоятки меча, надеясь этим напугать ее. Я посмеялся про себя: если бы тот знал, что Алиана способна не только разоружить, но по ходу дела еще и отрезать ему пару конечностей, то не стал бы делать так опрометчиво…
— Мы простые путники, — попробовал я разрешить ситуацию.
— И почему же простые путники следуют за нами?
Я удивленно посмотрел на него:
— Мы идем своей дорогой, или мы вам каким-то образом мешаем?
— Крысеныш, кто тебя учил разговаривать так со старшими? — сквозь зубы прорычал воевода, осознав мою правоту. Это было не оскорбление, а скорее право на последнее слово, он не хотел оставаться ни с чем и решил отыграться хоть как-то. Дернув поводья мордатого, он прошелся рядом, едва не пнув меня ногой и замкнул караван сзади.
— Нервные какие-то эти люди, мы им ничего не сделали, а они бросаются на нас, как на врагов… — прошептал я спутнице.
— Может, на то есть причина? — это был риторический вопрос.
Решив не связываться с ними, мы обогнали караван на метров двадцать. Солнце опускалось все ниже, становилось еще холоднее, но ветра не чувствовалось. Поставив ладонь горизонтально так, что бы солнце было над указательным пальцем, я определил, что до заката нам осталась одна ладонь, то есть — час. Известив об этом Алиану, мы сошлись на том, что бы остановиться через пять минут.
Справа от тропы росло толстое дерево, а за ним, метрах через десять, начиналась степь со скудной растительностью, большинство которой составлял кустарник и невысокие деревья, среди которых множество сухих. Вокруг дерева с темной шершавой корой росла трава по колено, и нам это было только на руку.
— Принеси дров для костра, я соберу сухой травы на растопку, — приказным тоном «послала» меня девушка. Впрочем, я был не против — Алиана сама говорила, что за пределами Адланда она покажет себя. В таких условиях мне было некомфортно, и я не знал ни одного растения, кроме, разве что, простой травы…
Стоило отметить, что после преодоления границы Адланда я опасался насчет своих босых ног, но отличие было небольшое — немного холоднее ступням, а в остальном все тоже самое: приходиться так же медленно идти и наступать на всю стопу, а не на пятку, как делают обутые. За столько времени хождения босиком я натоптал мозоли на ступнях, и мне не было больно ходить по мелким камням или чем-нибудь подобном.
Собирать дрова среди сухих и полусгнивших кустарников оказалось не так сложно, и уже спустя пару минут я принес в лагерь большую охапку. В выбранном месте для костра я оборвал всю траву, мы же не хотим устроить тут пожар? Алиана пришла только после того, как я обломал слишком большие ветки и покидал их в общую кучу. Вернулась она, держа в руке белый камень с более темными вкраплениями, размером с ладонь.
— Что-то ты долго…
— Тут такая местность, пришлось долго искать крионит, — она показала руку с камнем.
— Зачем он тебе?
— Ну, я же не такая первобытная, что бы добывать огонь трением? — она мягко улыбнулась, а в ее глазах искрился смех. — Тем более при такой влажности, как в Адланде.
Я решил не обижаться, а просто посмотреть за ее действиями.
Алиана достала из кармана сухую траву, положила ее на край камня и немного повертела его в ладони, пытаясь лучше взяться. После достала нож и острием резко провела от себя по краю камня, высекая сноп искр. Второго раза не потребовалось: трава занялась с первого раза. Девушка сначала дула слабо, раздувая огонь, чем больше дыма — тем сильнее надо раздувать. Вот появился первый язык пламени, Алиана осторожно добавила больше растопки, которая тут же загорелась и положила горящую свечку на землю, подбрасывая дрова.
Многие говорят: «Надо развести костер, надо развести костер»… Но забывают одну маленькую, но очень важную деталь — прежде надо добыть огонь. А добывание огня это целое искусство, так как огонь требует особого подхода и не прощает ошибок.
У меня не было слов: да, я слышал о том, что можно добыть огонь искрой, но первый раз вижу, что бы это было настолько легко!.. Я бы провозился несколько минут только подготавливаясь к добычи огня, а тут на все про все секунд десять…
Не дожидаясь объяснений, я схватил камень и повертел его в руках. На ощупь он был шершавый, как будто язык у кошки. И, в общем-то, все…
— Где ты этому научилась? В чем фокус? — не выдержал я.
— Меня научили местные, когда я приплыла на Тальмирру. Из-за того, что крионита на этом материке огромнейшее количество, ценится он не больше травинки в поле. Не знаю его происхождения, но это подарок для нас.
— Это круто! Надо бы взять собой…
— Зачем? Он и так тут на каждом углу.
— Я смотрю, угол ты искала долго…
Девушка смутилась:
— Десять минут ничего не решают.
Что ж, спорить я не стал, тем более что всегда можно прибегнуть к трудоемкому и неудобному способу — трению…
Осматривая окрестности, я заприметил наших недавних знакомых, которые разбили лагерь выше по тропе, они уже развели костер и готовили что-то из своих запасов. Нам бы тоже следовало подкрепиться…
— Одолжи нож на часик, — вежливо попросил я, протягивая руку.
Девушка удивленно подняла брови — она уже привыкла, что я плохо отношусь к оружию, предпочитая обходиться без него при любой возможности.
Оставив девушку следить за огнем, я отошел от лагеря метров на пятьдесят в поисках какой-либо пищи. Солнце уже почти село, тени с каждой минутой становились все длиннее и гуще. Вдруг в трех метрах от себя я заметил волнообразное движение и тотчас присел на корточки, всматриваясь в совсем невысокую траву. Очень медленно, стараясь не издавать шума, я подобрал с земли палку длиной с руку и шагнул к траве. Мне хватило двух шагов, что бы дотянуться палкой до травы и отодвинуть ее. Изогнувшись кривой линией, на меня смотрела темно-желтая змея с бурыми пятнами. На ее правом виске была выцарапана черная горизонтальная линия в форме капли. Змея была не такая уж и большая, килограмма на два, но это лучше, чем ничего.
Осторожно схватив змею за хвост, палкой я приподнял ее переднюю часть тела над землей, что бы та не убежала и пошел к лагерю.
— Ты не знаешь, что это за змея? — с ходу крикнул я, не дойдя до лагеря метров пять.
Алиана рассмотрела ее, не полходя слишком близко.
— Это Фермис степной. Самая опасная змея этих мест, ее яд вызывает отмирание клеток в месте укуса, а потом этот коктейль проносится по всему телу, вызывая атрофию нервной системы, — звучало ужасающе, я даже немного подальше отодвинул от себя палку.
