Должен сказать, что дрикон может поднять свое тело над землей более чем на половину длины своего тела — это предупреждение перед плевком. Змея начала подниматься и я решил оставить ее в покое, потихоньку отходя назад на безопасное расстояние. Ядовитых змей лучше не есть, особенно дрикона — он самый не изученный вид змей из-за своей редкости. Живя один, я старался никогда не иметь дела с ядовитыми гадами, кроме скорпионов, так как знал их строение и мог спокойно питаться ими, не опасаясь за свою жизнь. Советую на змей только поглядывать, причем издалека…
Увидев, что от меня опасности не исходит, змея быстро поползла куда подальше, исчезнув в зарослях агнации. Мой «поход» занял еще полчаса, но я так и не нашел ничего существенного, так, одни корешки да орехи… На обратном пути к шалашу я сорвал пару иголок с агнации и с противным лицом глотал их сок. Он, конечно, вкусный, но не в таких количествах…
На поляне, точнее ближе к кустам, стояли Алиана и Ринтел, который что-то показывал Алиане, демонстрируя на примере. Он острым камнем срезал лист агавы, срезал иголки, добрался до плоти растения, срезал ее и приложил к своей кожи, говоря на кирвите:
— Болит. Приложи. Все хорошо.
Каждое слово он изображал в виде рожиц и кривизны. Алиана кивала головой и пыталась повторить трюк своим ножом, порезав себя пару раз об колючки агавы.
— Нашли себе ученика? — подловил я старика. На мой голос обернулся лишь старик, в то время как его «ученица» с интересом рассматривала другие растения.
— Нет, она не здешняя и ей бы хорошо подучиться выживать в этих местах… Зачем ты привел ее сюда, и откуда?
— Ну, вообще-то я ее никуда не приводил, она сама пришла…
— Как рана? — снова резко перевел разговор Ринтел. Мне не нравилась эта черта, складывалось впечатление, будто он задает вопросы, но не слушает ответы. Совсем.
— Хорошо, болит немного при движении, — морщась, я для демонстрации подвигал плечом, проигнорировав такую смену разговора.
Ринтел подошел ко мне, расстегнул кофту и внимательно осмотрел шрам в виде недавно затянувшейся рваной точки. Потом с силой нажимал на всю грудь, будто выщупывая что-то. Было больно, особенно рядом со шрамом.
— Так-так… — хмыкнув, он покивал головой и привстал. — Отдохнешь еще день, а там делай что хочешь.
— Так быстро?! — я был крайне удивлен: такие раны меньше чем за две недели не лечатся!
Старик снова хмыкнул.
— Я все сказал. Вместо того, что бы рассиживаться, приготовили бы себе укрытие, развели костер, что ли…
— Так есть же костер…
— Это, — он тыкнул в сторону тлеющих углей. — мой костер. Я разрешал вам пользоваться всем своим лишь из-за твоей раны. Теперь ты и сам можешь о себе позаботиться.
Такой поворот событий подкосил меня. Это звучало так, будто нас просто выгоняют! Хотя, если подумать, мы нахлебники: жили в его доме, ели его пищу, согревались его костром, пили его воду…
Сказав свое, старик развернулся и направился к дому уверенным шагом.
Нет, я не был обижен, я всего лишь принял сказанное им как правду и, застегнув кофту, еще немного посидел у тлеющего костра.
Вкратце объяснив ситуацию девушке, та завелась настолько, что достала нож и хотела пойти разобраться со стариком, но я вовремя остановил ее гнев и успокоил. Вспыльчивости у нее хоть отбавляй — прирежет еще, кто под горячую руку полезет…
Выяснив ее опыт выживания в джунглях, я покачал головой: придется все делать мне. До заката оставалось часов пять, но рисковать не стоило, поэтому я расставил приоритеты: построить укрытие, разжечь костер, добыть пищи и поискать воды.
Так как воды здесь хоть отбавляй, а поели мы недавно, оставалось сделать надежное укрытие и добыть огонь. Осмотрев местность, я снова ушел вглубь джунглей. Спустя тридцать минут я натаскал штук двадцать толстых надежных веток и большие (с мой рост) листья какого-то растения, больше похожие на хвост какого-то животного. Эти листья будут защищать нас от дождя.
Выбрав место между двумя деревьями, мы начали строить укрытие. Положили длинную палку горизонтально на ветки деревьев примерно на уровне полутора метров. Стенку сложили под наклоном из натасканных мной стволов в ряд, а сверху накрыли слоем листьев, которых я прозвал «птичий хвост». Получился отличный шалаш, который защищает от дождя, при этом оставляя тепло внутри.
Оставалась главная проблема — огонь. Немного подумав, я сходил на то место, где нашел высохшую агаву. Точнее она была сырой, но, во всяком случае, ее внутренние волокна были похожи на растопку больше, чем в ее зеленом варианте. Накатав где-то горсть растопки, я положил ее на круглый камень рядом с тлеющим и дающим тепло костром, чтобы та прогрелась.
Почему я не использовал костер старика? Можете называть меня чудаком, но его слова будто бы бросили мне вызов и я принял его. Это было что-то вроде азарта: получиться или нет?
Сушилась моя растопка меньше двух минут: я не хотел жульничать и оставил ее не до конца высушенной. Найдя более-менее сухие палки, я положил одну палку вертикально, а вторую, самую сухую, горизонтально поверх первой, перед этим сделав во второй небольшое углубление, в которое посыпал немного трухи. Подобрав какую-то наименее сырую ветку толщиной с мой большой палец, я убрал с одного ее конца слой коры.
Надо было действовать быстро: растопка быстро впитает в себя сырость и станет бесполезным влажным волокном. Попросив Алиану положить остальную растопку к себе в карман, я вставил веточку в углубление палки и немного подождал. Я делал это практически каждый день у себя дома, но разными способами и при меньшей влажности, так что немного сомневался в своих действиях.
Начнем!
Дав себе команду, я сел на корточки, зажав коленками горизонтальную палку, обтер ладони о влажную траву, смочил ветку, и мои руки заработали со скоростью взмаха крыльев стрекозы: каждый раз я начинал медленно, почти сразу же ускоряясь до практически невидимых глазом рук. Ветка пока выдерживала, ладони тоже, а растопка чуть дымилась, будто смеясь над моими потугами.
— Смеешься надо мной?! — сдавленно прокричал я, и грудь сжало болью.
Но я проигнорировал боль, и азарт взял надо мной верх. Я уже три раза ускорялся и ветка начинала не выдерживать. Родненькая, ты выдержишь! — поддерживал я, раскручивая ее в четвертый раз. Руки исчезли и дошли почти что до основания ломающейся веточки, как вдруг дым усилился и растопка затлела.
Я, не вынимая палки из отверстия, дал крутящей веточке немного времени передать тепло растопки, а потом осторожно поднял ветку. Мои ожидания оправдались: растопка тлела. Не теряя времени, я знаками показал Алиане, что мне нужна сухая растопка. Осторожно переложив тлеющую часть на растопку, я раздувал ее. «Чем больше дыма, тем сильнее надо раздувать» — я придерживался этого правила и дул что есть сил, что бы разогреть растопку. Я все-таки смог это и язычок пламени все-таки появился. Обрадовался я настолько сильно, что чуть было не забыл, что сейчас необходимо было прогреть сырые ветки. Добыть огонь — это еще полдела, что бы расслабленно вздохнуть, надо довести костер до углей, что в таких условиях было трудновато.
Но, помаленьку подкладывая ветки все больше и больше, мы развели настоящий костер, и теперь я облегченно вздохнул, вытер пот со лба и упал спиной на землю. Правда, сразу же пожалел об этом: боль отразилась в грудь и я закашлялся.
В начале мы спорили с Алианой насчет добывания огня, мол, можно взять тлеющие угли с костра Ринтела и разогреть нашу растопку и так далее… Но я объяснил свои намерения и Алиана меня поняла и теперь радовалась вместе со мной.
Но, упав на землю, я забыл об одной вещи: мы забыли выложить из чего-нибудь пол. Во влажном климате есть большой риск переохлаждения, особенно ночью, когда температура падает до пяти градусов. Сидеть, а тем более спать на земле нельзя: из-за разности температур земля просто высосет из тела все тепло и оставит тебя медленно помирать. Да, из-за костра большая часть тепла останется в теле, но кому нужно терять энергию, которую и так трудно восполнить в этих местах?! Поэтому, я выложил пол из веток того же самого «птичьего хвоста», который остался с той ходки. Дров у нас еще было много, и мы положили часть из них к костру, что бы они высушились, а сами сели в шалаш. После добычи огня я мог вздохнуть спокойно: никаких насекомых и хищников можно не опасаться, а переохлаждения не случиться.
