Он, кажется, спиной почувствовал мои сомнения и повернулся, внимательно уставившись на меня своими синими глазами. Я сделала вид, что не замечаю вопроса в этом взгляде.
— У тебя… что-то есть под плащом, да? — негромко спросил он. — Я ведь заметил, как он раздвинулся, когда ты меня прикрывала. А руки у тебя при этом не шевелились.
Да, профессия обязывает. Вору нужно быть внимательным не менее, чем сыщику.
Ладно. Я решилась и быстро сняла плащ.
— Есть гвоздь, чтобы повесить? — спросила я как ни в чем не бывало.
— Да… вот там, — указал он в угол, не сводя с меня взгляда.
Я чувствовала этот взгляд, пока вешала плащ; когда я шла обратно и садилась на ящик перед столом, он старался отвести глаза, но все равно смотрел украдкой.
— Давай так, — потеряла я терпение, — ты подойдешь и посмотришь, сколько влезет, можешь даже потрогать. Но после этого перестанешь на меня пялиться, как на двухголового тйорла. Я этого не люблю.
— Ты, это, извини, — сказал он, смутившись. Кажется, извиняться в его среде было так же не принято, как и говорить «спасибо». — Сам знаю, пялиться флюхаг, за это и по морде огрести можно. Просто… никогда не видел, тем более таких больших.
— Ты в этом не одинок, — заверила его я. — Вот. — Я расправила крылья. — И вот. — Я помахала ими. — Нет, летать я не умею. И отрезать их не собираюсь. Потому что они мне очень даже нравятся. Все? Тема исчерпана?
— Еще один вопрос можно? — попросил он почти жалобно.
— Задавай.
— Ты из-за них сбег… ну, в смысле, это… путешествуешь?
— Ну, в общем-то да.
— А чё там, на западе Гантру?
— Это уже второй вопрос, — усмехнулась я, однако ответила: — Не знаю. Может быть, уже ничего. А может, корабль со звезд.
И как-то вышло так, что я рассказала ему свою мечту в подробностях, о которых не говорила прежде никому. Даже маме перед расставанием я не сказала прямо, что хочу улететь в мир пришельцев, а не просто пообщаться с ними, хотя она наверняка догадалась…
— Да, их железная птица несколько раз пролетала над Далкрумом, — подтвердил Нодрекс, — однажды я даже сам видел. Только если у них правда есть свои крылья, зачем им железная птица?
— У тебя есть свои ноги — зачем ты ездишь на тйорлах?
— Не-е, я пешком хожу, — беззлобно хохотнул он.
— Ну, другие ездят… Птица, она быстрая. Куда быстрей живых птиц.
— Ну, наверно… — не стал спорить он. — Чайник кипит.
В Илсудруме чай настаивают на других травах, нежели в Ранайе, так что с непривычки вкус мне не очень понравился. Пока мы не спеша потягивали горячую темно-зеленую жидкость, Нодрекс пытался как-нибудь обиняком навести меня на рассказ о моих приключениях. Воры не любят любопытных, и, блюдя воровской кодекс, он не решался расспрашивать напрямую. Но мне не хотелось рассказывать о своем путешествии. Слишком мало в нем было веселого и слишком свежи были воспоминания. Поэтому я предпочла перейти к практическим материям:
— Ты говорил, что подумаешь, как мне добыть денег. Что-нибудь надумал?
— Ну… сколько тебе надо?
— Как минимум сотни три серебром. — Я имела в виду, конечно, в дилумах. — Нужно же иметь хоть какой-то запас — корабль не привезет меня прямо к пришельцам, придется еще добираться до них из Гантру. А если, не дай бог, окажется, что пришельцы уже улетели, и мне придется плыть обратно… — Я безнадежно махнула рукой.
— Эвон хватила — три кучки! Такие звяки в грязи не валяются. Хотя, конечно… Так, говоришь, по карманам никогда не работала?
— Не работала и не собираюсь!
— Ну и зря. Я мог бы поучить. Хотя это время, конечно. С полтычка такую науку не освоишь. А вдруг твои пришельцы за это время улетят?
— Не больно-то твоя наука прибыльна, — усмехнулась я, обводя взглядом его жилище.
— Народ осторожный пошел, в кошельках много не носит… Но главное не это, конечно. Отдавать много приходится.
— Отдавать? — удивилась я. — Кому?
— Барону, дрыть!
— Барону? — Я совсем ничего не понимала. Неужто местные дворяне опустились до связи с карманными воришками?
— Ну, смотрящему над ворами, — нетерпеливо пояснил Нодрекс. — Он тоже вор, но сам уже на дело не ходит, только дань собирает. Ну и разбирается, если наедет кто. От полиции отмазать может, но это уж как сойдется, на это лучше не закладываться…
— Главный вор в городе?
— Не, барон — не главный. В городе главный — князь, а над ними еще короли есть, те сразу несколько городов держат…
Забавно, подумала я. Империя всегда кичилась своей строгой иерархической организацией, противопоставляя ее излишне свободолюбивой и децентрализованной, по илсудрумскому мнению, Ранайе. Действительно, случись мне здесь убить сына губернатора — или, как их тут называют, имперского комиссара, — за мной целенаправленно охотились бы по всей стране, а не в одной провинции, и даже наместникам северных колоний ушли бы соответствующие предписания… Но, оказывается, столь же строгая организация пронизывает и здешний преступный мир.
— А откуда барон знает, сколько ты наво… заработал?
— А он не долей берет, а по счету… «Фиксированную сумму» — поняла я.
— А где и как я столько добуду, ему без разницы… — подытожил Нодрекс.
— А если не платить?
— Руки переломают. Не хочешь на общак работать — и на себя не будешь.
— Значит, и мне бы переломали?
— Так это сперва узнать надо, что ты работаешь. А пока разнюхают, ты бы уплыла уже.
Я на миг представила себя шарящей по карманам. Это было до того нелепо, что даже смешно.
— Нет, — твердо сказала я.
— Вообще-то правильно, — признал он, помолчав. — Не стоит в это дело сейчас влезать, тем более с непривычки. Про новый закон небось не слышала?
— Какой закон?
— Император подписал. Чтоб ворам, пойманным с поличным, на лбу клеймо выжигать. Вообще-то такой закон и раньше был, давно, лет триста назад или больше. Потом отменили, только за особо тяжкие оставили. А сейчас вот опять за любое воровство.
— Что ж ты сразу не предупредил?!
— Так ты все равно отказалась.
— А если б согласилась?
— Ну, сказал бы потом…
Я посмотрела на него недоверчиво.
— Сам-то не боишься?
