Несмотря на пережитый страх, Жункей уже подсчитал выгоду: во-первых, платить придётся только двум парням, а во-вторых, на дорожном посту нужно взять всего одну перекладную лошадь, так как три уже есть. Пойманных лошадей купец намеревался продать и выручить денег ещё и с этого. Это улучшило настроение Римара, но он тщательно скрывал чувства, исподтишка поглядывая на молчаливых телохранителей, ставших с потерей товарища мрачнее грозовой тучи.

Ночь уже окутала высокие холмы, сделав их ещё темнее, заставив людей стать втройне осторожнее, но их уже никто не тревожил. Топот копыт медленно идущих лошадей в ночной тиши разносился далеко, заставляя чутко настораживаться диких животных.

Эрл услышал донёсшийся шум стычки. Пристав, он вслушивался в разносящийся эхом звон мечей, крики сражающихся и ржание лошадей. Всё закончилось довольно быстро. А через некоторое время уже в темноте он услышал неторопливый цокот копыт. Острым зрением юноша увидел, как мимо холма верхом проехали небольшая группа. Остаток ночи прошёл спокойно, лишь изредка доносилось рычание диких зверей, вышедших на охоту, да жалобные крики их жертв, попавших в крепкие когти и острые зубы.

Солнце ещё не показалось из-за вершин холмов, а Эрл уже спустился на дорогу и увидел пасущуюся осёдланную лошадь. Вокруг не было ни души, приходилось лишь удивляться, как животное не стало добычей ночных хищников.

Молодой человек справедливо решил, что животное принадлежало кому-то из погибших во вчерашней стычке. Не увидев клейма, свидетельствующего, что лошадь перекладная, юноша посчитал, что теперь она по праву может стать его. Подумав, Эрл решил отправиться дальше верхом. В начале пути не хотел тратиться на перекладную лошадь, а тем более покупать для себя: ведь её надо кормить отборным овсом, поить чистой водой, купать, чистить, а этого Эрл не хотел. Теперь же он решил часть пути проделать верхом, а потом продать, кому она пригодится больше и кто надлежаще позаботится о ней.

Заметив чужого, лошадь насторожилась и, фыркая, отбежала в сторону. Но, увидев в протянутой руке кусок лепёшки, подпустила чужака, всё же настороженно кося маслянистым глазом и чутко подрагивая. Подобрав с ладони шершавыми губами хлеб, животное совсем успокоилось и позволило потрепать себя по загривку. После этого Эрл поправил подпругу и вскочил верхом. Почувствовав седока, лошадь пошла мелкой рысью.

Римара Жункея и его людей Эрл нагнал лишь к полудню, естественно, не ожидая этой встречи, произошедшей на дорожном посту, где уставший купец и путники, ехавшие до утра, нашли короткий отдых. Они как раз вновь собирались в путь, подправляя подпругу на лошадях. Пока Жункей уплачивал дорожную подать и в который уже раз объяснял стражникам, где произошло нападение и чем оно закончилось, Эрл Сур подъехал к дорожному посту.

Увидев юношу, купец усмехнулся:

– Боги никак не хотят разлучать нас, мой юный друг! Не так ли? Мы, решившие, что расстались навсегда, вновь встретились.

– Да, господин Жункей. Воля богов непостижима для людей и неведома им.

– Вы добрались сюда без приключений, Эрл?

– Да, если не считать слышанной мною на закате стычки.

– Так ведь это на нас напали разбойники! – воскликнул купец. – Но мои парни справились с ними. Мне достались хорошие телохранители, я не прогадал. Правда, мы потеряли одного, – скорбно вздохнул он. – Не хотите ли присоединиться к нам? Нет, не в качестве телохранителя, – замахал руками купец, видя, как Эрл отрицательно покачал головой, – а в качестве попутчика. Ведь вместе веселее, да и спокойнее.

– Разве что так, – согласился Эрл. – Быть попутчиком я согласен.

– Отлично, мой юный друг! – обрадовался Жункей. Он понимал, что если случится неприятность подобная вчерашней, его спутник в стороне не останется, его умения дорогого стоят, а платить не придётся. – Мы уже выезжаем. Я вижу, ваша лошадь ещё достаточно свежа. Вы правильно сделали, что решили отправиться верхом.

– Её я нашёл сегодня утром. Раз ваши парни смогли справиться с разбойниками, рискну предположить, что это одна из их лошадей. Теперь она моя, но не приложу ума, что с ней делать, ведь я не умею ухаживать за лошадьми.

– Это дело привычки, мой юный друг, – ответил Жункей рассеянно, глядя, как девушка неумело садится верхом.

– Я вижу, с вами ещё попутчица? – поинтересовался Эрл.

– Да… Так получилось, – нехотя ответил купец. – Мне её отдали за долги.

Юноша замер, ослабив поводья.

– Отдали за долги?! – поразился он.

– Да, я торговец, для меня есть деньги и есть товар, – сухо подтвердил Жункей.

– Вот как… – разочарованно произнёс Эрл. – Я был несколько иного мнения о вас.

– Вам ещё во многом предстоит разочароваться, мой юный друг, – хмыкнул Жункей. – Уж поверьте моему жизненному опыту.

– И что вы собираетесь предпринять?

– Собираюсь продать её.

– Сколько вы хотите денег, господин Жункей? – ровным голосом спросил Эрл.

– Отдавший её, был должен сто монет серебром.

Юноша достал из перемётной сумы кожаный мешочек, тот самый, что получил от Жункея не так давно.

– Вот, господин купец, сто монет, – сухо произнёс Эрл. – Возьмите их.

– Сделка, – ответил Жункей так, как в подобных случаях полагалось отвечать, если стороны договорились.

– Сделка, – повторил юноша.

Теперь никто уже не мог отказаться от обязательств. Если подобное всё же происходило, то отказавшийся от сделки был обязан выплатить названную неустойку.

Эрл тронул лошадь. Проезжая рядом с купцом, протянул ему мешочек. Проехав дальше, остановился рядом с девушкой, понуро сидящей верхом.

– Как зовут тебя?

– Ойси Кауди, господин, – тихо ответила она.

– Ты свободна, Ойси.

Девушка вздрогнула. Убрав с лица накидку, неуверенно переспросила:

– Я свободна?..

– Да. Ты можешь поехать, куда захочешь.

– Благодарю вас, господин. Как зовут вас, за кого мне молиться богам?

Увидев залитое слезами лицо девушки, Эрл словно онемел.

– Твоего спасителя зовут Эрл Сур, – вмешался Римар Жункей.

Девушка, не поворачивая головы в сторону купца, сказала:

– Я никогда не забуду вашей доброты, Эрл Сур.

Ойси тронула лошадь и поехала обратно, в направлении Фессара.

Эрл продолжал молчать, глядя ей вслед.

– Вы поступили очень благородно, мой юный друг, – не скрывая пафоса, сказал Жункей. – Но опрометчиво. Я понимаю её состояние. Кому приятно, когда тебя покупают и продают, как вещь? Но сейчас она поступила ещё более опрометчиво, чем вы. Ойси сирота, защитить её некому. Судя по всему, она собирается вернуться в Фессар. К кому? К своему бесчестному родственнику, отдавшему её за долги? Лошадь, на которой она едет, перекладная. Я уж не говорю о том, что за лошадь заплатил я. Проехать на ней девушка сможет лишь до ближайшего дорожного поста. Дальше ей придётся идти пешком. Одной. По безлюдной местами дороге. Как вы считаете, далеко она уйдёт?

– И всё же она уехала, – обрёл, наконец, голос Эрл. – Свобода для человека стоит на втором месте после жизни, а для многих – на первом. Она из тех, кому свобода дороже жизни. Несмотря на свою беззащитность, у Ойси сильная воля и есть характер. К тому же она красива. Я чувствую, что полюбил её. Поэтому поеду с ней. Прощайте, господин Жункей.

С этими словами Эрл припустил лошадь, догоняя девушку.

– Купец с изумлением посмотрел на юношу и произнёс вслед, вздохнув:

– Молодость…

Покачал головой и ещё раз вздохнул:

– Молодость… Что ж, мне пора.

Он сделал знак телохранителям, никак не выражавшим своего отношения к происходящему, не касающегося их прямых обязанностей.

Эрл нагнал девушку и поехал рядом.

– Вы передумали, господин Сур? – спросила Ойси с тревогой.

– Нет, Ойси, я хочу просить у вас разрешения сопровождать вас и охранять.

Девушка пристально посмотрела и сказала:

– Но вы ехали в другую сторону. Почему вы вернулись?

– Это произошло по велению сердца. Мой наставник отец Ируст говорил, что я должен слушать сердце, но и не забывать про разум. Сейчас разум говорит, что я поступил правильно, а сердце подтверждает это.