Вернулся – и часа не прошло, а когда вошёл в комнату, то увидел следующую картину:

Надя, забравшаяся на кресло, перед ней собака, порыкивающая для острастки, тут же раскрытый диван и пачки денег на полу. Хули тут объяснять…

Ещё и картофан не почистила. Вот так мы с Надей и расстались.

Сижу как-то на кухне. Думаю. Есть такая слабость, чего скрывать. Приятно иногда побездельничать. Ну и приходят эти двое.

Садятся напротив, и телефон сразу звонит. Как они чувствуют, что он должен зазвонить?

Снимаю трубку – Вован:

– Здравствуй, это я, – это он из «Ноль семь», Высоцкого.

Ещё у него есть привычка интересная в дверь звонить семь раз. Не больше, не меньше.

– Ну, привет!

– Лёха, есть план махнуть в чухляшку.

– На хуя?

– Это второй вопрос, ты главное ответь, ты с нами?

– С кем это, «с нами»?

– Пока я и ты, ну так ты с нами?

– Надолго?

– На выходные, может, больше, но неделя – максимум.

– А не много?

– Посидим – побухаем, без осложнений, на природе. Финны, они заботливые, в беде не бросят! Никаких приключений!

– Я и тут могу побухать.

– Ну, напряги мозг, Финляндия – это недалеко, вспомни уроки географии! – Вован был какой-то подозрительно настойчивый.

– У меня в школе пятёрки только по бутылковедению были.

– Вот и закрепишь заодно. Повторенье – мать ученья.

– А зверей куда я дену?

– Пиздоболов-то своих?

Надо сказать, что Вован – единственный человек, кто знал про их способность говорить. Всегда приносил им вырезку и спорил до хрипоты, что она полезнее сосисок. Под определённым градусом эти споры вызывали у меня приступы смеха.

– Ну, их естественно!

– Перекантуются на консервах.

– Не, я так не могу.

Животные, тревожно слушавшие весь разговор, синхронно закивали головами.

– Говорил я тебе, что жениться пора! Жена бы сидела с ними.

Животные опять закивали, а я вдруг подумал о соседке Марине.

– Слушай, у меня идея есть, если получится, перезвоню.

– Паспорт-то есть у тебя?

– Заграничный?

– Нет, для Ленинградской области!.. Естественно, заграничный!

– Паспорт есть, визы нет.

– Виза – хуйня, у меня знакомец в консульстве всё оформит в лучшем виде. Без очереди.

Далее Вован перечислил мне, что из документов нужно для визы.

– Мне некогда с этой хуйнёй мотаться! – запротестовал я.

– Да не ссы ты! Мужик сказал – мужик сделал. Заеду послезавтра к тебе, ты только собери всё в одну кучу и водки не покупай! – Вован загоготал. – Да и ещё, фотка для визы у них спецовая, на синем фоне!

– Чё, серьёзно? Это, типа, подтекст такой?

– Не знаю, наверное, без подсознания не обошлось, они сами – те ещё алкаши.

– Вован, ну ты точно сам всё сдашь?

– Ага, сдам, как анализы! Кстати, хохма про анализы: никогда не знаешь, кто кого больше сдаёт, ты их или они тебя… Сам придумал! Копирайт, типа.

Вован опять заржал.

– Ну всё, бывай, братуха!

Не люблю такие разговоры в стиле «хуё-маё». Всё так быстро и просто, а потом, хуяк, ты уже в самолёте и пьяный. Животные прервали мои размышления:

– Далеко собрался?

– Отпустите за бугор?

– Бедные финны!

– Без карканья, культурно-массовая программа исключает алкоголь.

– Рассказывай больше!

– Хочу Марину попросить за вами присматривать. Что скажете?

– Молодец, хорошо, хоть не хронь из семьдесят третьей.

– Не, я серьёзно? Как насчёт Марины?

– Ну что с тобой делать, давай, попробуем Марину, хотя мы могли бы и сами продержаться.

– У советских собственная гордость?

– Ладно, согласны.

Звоню в дверь к Марине. Открывает типичный фикус в очках. Пивное брюхо. Муж, наверное. Марину звать неудобно, ещё муж подумает чего.

– Здрастье, я – сосед ваш, хочу попросить помочь мне в одном вопросе.

– В каком? – а сам не поздоровался, я это отметил про себя.

– Я планирую уехать на неделю, но у меня живут кошка с собакой, хотел попросить… – я не успел договорить, как сосед меня перебил.

– Говно что ли убирать за них? – и рожу такую состроил, как будто я его на хуй послал.

– Вы не дослушали, – я, пиздец, как не люблю, когда меня не дослушивают.

– Что там, кто там? – это уже Марина кричит откуда-то из недр квартиры.

Фикус чуть отворачивает голову в сторону и орёт:

– Сосед. Шаляпин наш. Будешь говорить?

Закатать бы ему в бубен, думаю. Хуй с ним, пусть живёт. Появляется Марина, почему-то улыбаясь.

– Хорошо, хоть у вас настроение хорошее, – пытаюсь сразу втереться в доверие.

– Оно у меня всегда хорошее, пока в дверь не позвонят.

«Очки» уходят, даже не попрощавшись. Марина вышла со мной на лестницу.

– Чего стряслось?

– Муж ваш – невежливый, – начал я издалека.

– Я знаю, – перебивает она. – Что хотели?

Я быстро объяснил ситуацию, особо подчеркнув, что животные очень чистоплотны и в туалет ходят сами. Грязи от них никакой.

– Надо же, первый раз такое слышу! – искренне удивилась Марина.

– Только пожрать им готовьте, а остальное они сами, – заверил я её.

– Ну, хорошо.

– Пойдёмте, я вам всё покажу.

Мы прошли в мою квартиру. Я быстро провёл ей на кухню:

– Вот – газ, вот – холодильник, – стал я объяснять, как идиот.

Мохнатая пиздобратия ходила вокруг, так и норовя попасть под ноги.

– Денег я вам оставлю на всё, про всё.

– Ну, это само собой, – по-хозяйски закивала головой Марина.

Блин, сиськи (третий размер точно) тоже закивали.

Я на них уставился, пока кошка на ногу не наступила.

– Когда уезжаете?

– Через неделю планирую. Сколько пробуду – не ясно, может, дня три, может, и больше.

– Отлично, не забудьте ключи занести, и можно на «ты».

И она ушла, покачивая бёдрами.

– Аминь! – это уже кошка ляпнула, когда за Мариной дверь закрылась.

– Может, отобьёшь у муженька?

– На хуй эти разборки!

– А, по-моему, она – то, что надо.

– Иди руки помой, на улице почти был, – напомнила кошка и, проходя мимо ванны, сказала явно с подъёбкой. – Вот кран.

С Вовкой мы друзья ещё со школы. Сидели за одной партой. В армию вместе пошли, я – в ракетчики, а он – «за речку». Ему повезло, мало того что вернулся без единой царапины, так ещё и остался таким же неунывающим весёлым парнем, которого я знал с детства. Я, правда, тоже не изменился, разве что приобрёл определённый иммунитет к алкоголю. Определённый – это когда точно знаешь, что «ещё сотку и пиздец». В последнее время (лет пять уже) виделись мы всё реже – все стали деловыми, да и жизнь, чем ты старше, тем быстрее летит. Начинаешь «не успевать». Но пару раз в году всё-таки находили время и место для того, чтоб тряхнуть стариной. Как правило, подтягивали ещё кого-нибудь из «наших», снимали сауну с женским полом и вперёд! А тут – Финляндия! С чего бы это он? Я почувствовал, что ему что-то надо от меня, а раз другу требуется помощь, то какие могут быть вопросы?

– Фотографии делаете?

Я стоял в каком-то фотоателье на Старо-Невском. Все стены были увешаны снимками. С них мне улыбались незнакомые люди. Я зачем-то улыбнулся им в ответ.

В углу потрескивал прибор для сушки фотобумаги. В полумраке высился древний, на деревянном штативе, фотоаппарат. Фотоаппарат внушал полное доверие.

– Разумеется! И проявляем, и печатаем, и даже деньги за это берём. Фотограф оказался молодым парнем с чувством юмора.

– Мне надо «на синем фоне».

– «Столичную» будете?

– Да нет, мне для визы.

– В чухляшку что ли?

– Ну да.

– Жаль, а то я после вчерашнего, – фотограф сделал определённый жест, щелкнув себя пальцами по шее, – одному как-то неудобно…

– Ну, давай по полста.

– О! Наши люди!