– Он еще и трезвенник!

– О, Боже!

Меня не могут расстрелять на рассвете – я никогда не встаю так рано.

– И чем все закончилось?

– Не знаю. Зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в слова: “Никогда не хочу тебя больше видеть. Ни в этой жизни, ни в следующей, жалкий тупица!”

– Это пустяки.

– Просто поддержать разговор?

– Никогда не обращай внимание не на то, что говорит девушка в гневе, Это как Шекспир – звучит страшно, но ничего не значит"

– О Боже, Дживс, ты совершенно прав. Отправь телеграмму, отменяющую ту телеграмму.

– Я ещё не отправил эту, сэр.

– Шевелись, Дживс, отправь обе сразу!

Мне нравится Стефани. Ради нее я побегу даже в тесной обуви. Но ее категоричность в суждениях не украшает девушку.

Дживс, я чувствую, будто по моей спине бегают многоножки, приглашая всех родных и знакомых.

Не хочется раскрывать тебе глаза, но дядя изначально был злым и раздражительным. Это говорила даже его повитуха.

– Почему ты не стащишь эту статуэтку сама?

– А вдруг меня поймают?

– Что еще Вы можете выкинуть, Вустер?

– Не знаю. И никто этого пока не знает.

– Знаешь, я хотел бы иметь дочь. Интересно, как это можно сделать?

– Женитьба, сэр, думаю, первый шаг для того, кто хочет подвергнуть себя такому испытанию.

– У меня сегодня свободный вечер, сэр. Я хотел бы провести его с интересной книгой.

– А ты не можешь провести его с интересной собакой?

Кстати, о пыли, Дживс. Я не ошибаюсь, у тебя ведь сегодня День рождения?

– Думаешь, я хочу жениться на этой проклятой женщине??

– Что???

– Конечно, хочу.

Никогда не рано выпить стаканчик бренди.

Они слишком веселые, они не могут быть трезвыми.

– Я сказал, что еду в Нью-Йорк, и они принесли мне эту шляпу.

– И никто не произнес при этом слово карнавал или маскарад, сэр?

– Разве тебе не надо купить эти машины, прежде чем продавать?

– Мудрое замечание.

– Так-так-так.

– Такай на себя, старушка.

– Я привык заботиться о себе сам.

– Как только может измениться человек за одни сутки.

– Дети – это прекрасно. Дети всегда хотят есть. Они никогда не скажут: «Фу, ты нам больше не нравишься. Мы не будем есть твое горячее».

Когда мы были еще детьми, она называла меня своим маленьким любовником.

– Гениальная идея, сэр.

– Вустеры все гении. Как ты этого раньше не заметил.

– Кто же она?

– Не стоит произносить вслух имя любимой женщины.

– Стоит, если ты не хочешь, чтобы я размозжил тебе голову.

Моя жена увлеклась скачками, поэтому я сейчас покупаю конюшню.

Я всегда был за свободу слова, но не намерен выслушивать эти оскорбления.

– И где ты познакомился с ней?

– На втором этаже автобуса, я влюбился, взял ее адрес и через пару дней купил бороду и пошел знакомиться с ее семьей.

– Ты не знаешь, где мне взять 50 фунтов?

– Заработать?

– Берти, нет. Я должен придумать другой способ.

Я видел ее фотографию, Дживс. Возможно, у нее золотое сердце, однако меня поразило то, что у нее золотой зуб.

– Тетя Делия! Привет, старая родственница!

– Привет, молодой балбес.

– Ты трезв?

– Как судья.

– Ты слышал о ней?

– Что-то слышал, но не читал.

– Читал бы, если бы был женщиной.

– Товарищ Батт мечтает о революции так же, как и вы.

– Товарищ Вустер мечтает только том, чтобы фаворит сдох на скачках, если он на него не поставил.

– Не знаю, что ты делал с плитой, товарищ Дживс, но я не могу зажечь газ.

– Это электричество, сэр.

– Надо сказать, ты хорошо держался Дживс. Откуда ты столько знаешь про революцию?

– Надо знать все о кознях дьявола, сэр.

– Дживс, почему просьба о небольшом одолжении для тети Делии внушает мне ужас?

– Опыт, сэр.

– О, Берти! Мне нужно, чтобы кто-нибудь переворачивал страницы.

– Пойду поищу кого-нибудь.

Одна из мер, которую я собираюсь предложить в палате лордов, будет билль о расширении колеи британских железных дорог на 8 дюймов, для того, чтобы облегчить транспортировку домашнего скота. Мне могут сказать, что нельзя заменять 27 ООО миль полотна для выполнения этой задачи. Но они не научно подходят к вопросу. Все затраты окупятся благодаря тому, что овцы смогут стоять в вагонах боком!

Если Вы не в состоянии бодрствовать во время чтения мисс Бассет, не храпите, по крайней мере!

– Все неприятности в этом мире из-за искусства.

– Это интересная теория, сэр. Вы не хотели бы ее развить?

– Нет, Дживс, нет. Просто пришла в голову такая мысль.

– Я надеюсь, мы договоримся как мужчина с мужчиной, Вустер. Мы должны договориться.

– Я-то да. Но Вам не удастся подняться до этого уровня.

В школьном театре я играл Брута, и закололи почему-то меня.

– Уверен, что миссис Грегсон будет Вам признательна.

– Да. Продемонстрирует это в обычной манере ударом в челюсть бедному Бертраму.