напоминаешь ты Самаритану
немного… Помнишь ты Самаритану?
Бианкофиоре
Мадонна, как же! Можно ли забыть
ее приветливость? Храню я в сердце
ее, как ангела…
Франческа
Была ко всем
она добра, не так ли, Бьянкофьоре?
Ах, если бы со мной она была!
Ах, если бы с моей стояла рядом
ее постель девичья! Если б вновь
я услыхала утром, как, босая,
она бежит к окну! как, необутой,
она бежит, вся в белом, и кричит мне:
«Вставай, Франческа! Белая звезда
уже взошла и скрылися Плеяды!»
Бианкофиоре
Вы плачете, мадонна.
Франческа
Бьянкофьоре,
а ты дрожишь! Я помню, и она
вот так же испугалась. Было слышно,
как билось сердце у нее. Она сказала мне:
«Послушайся меня, еще останься
со мною там, где обе мы родились,
не уходи, не покидай меня!»
А я сказала ей:
«Возьми меня! Возьми! Дай быть с тобой!
Покрой меня! Дай мне немного тени!»
Бианкофиоре
Мадонна!
вы раните мне сердце!
Что за тоска вас мучит?
Франческа
Не плачь! о чем же ты? Зажги лампадку
вот здесь. Прощай.
Бианкофиоре
Хотите, я останусь?
Я буду спать у ног постели вашей!
Франческа
Нет, Бьянкофьоре. Зажигай лампадку
И с миром уходи. Самаритана,
быть может, грезит о своей сестре.
Бианкофиоре зажигает светильню у подсвечника и наклоняется, чтобы поцеловать руку Франчески.
Не надо плакать. Разгони тоску,
Ты завтра будешь петь. Ну, доброй ночи.
Девушка поворачивается к двери и идет медленно. Так как она стоит перед дверью, Франческа подчиняется предчувствию.
Ты не уходишь, Бьянкофьоре?
Бианкофиоре
Нет.
позвольте мне остаться здесь, мадонна!
Хоть подождать, пока придет Смарагди!
Франческа колеблется одно мгновение.
Франческа
Иди. Прощай.
Бианкофиоре
Храни вас Бог, мадонна.
Последняя девушка выходит.
Сцена III
Слышен стук затворяемой двери. Франческа, оставшись одна, делает несколько шагов по направлению к занавеске; останавливается, прислушиваясь.
Франческа
Но разве это не судьба моя?
Решившись, приближается к двери.
Я позову его.
Колеблется, отходит назад.
Он там еще. Стоял он у стены,
как статуя, недвижно. У него
сверкала перевязь… Кто мне сказал
все это? Кто? и как давно, давно!
Его глаза теперь блестят под шлемом.
В ее душе проносятся видения, как молнии.
Вот он стоит безмолвный между копий
всех наших спутников…
Летит стрела сквозь волосы его…
Прощен! Прощен! пятно измены смыто…
Закинув голову, он кубок пьет…
Все гибнет, гибнет!
В руке врага топор и тайна.
«Я сделаться умыслил палачом,
невестка, в исполненье воли вашей…»
Огонь пылающий нас не разделит!
Она бродит, страдающая и охваченная страстью, под молниями своей души.
Но ни железо, ни огонь не в силах
нас друг от друга оторвать!
Приблизившись к столику, берет серебряное зеркальце и смотрится в него.
Безмолвие! Глубокая вода!
лица земного бледная могила!
Кто мне шепнул, что никогда еще
я не была прекрасней, чем сегодня?
«Жил так полно,
с тобой сражаясь рядом,
в пламенной пустыне твоих очей!»
Один лишь голос в глубине души
Звучит, и кровь от сердца отливает…
А!..
Дрожит, услышав легкий стук в дверь. Кладет зеркало, задувает огонь канделябра, идет задыхаясь; тихо зовет.
Ты, Смарагди? ты, Смарагди?
Голос Паоло
Франческа!
Она отпирает дверь стремительным движением.
Сцена IV
Франческа, задыхаясь от жажды, бросается в объятия возлюбленного.
Франческа
Паоло! Паоло!
Паоло одет, как и вечером, голова непокрыта. Франческа приникла к нему на грудь.
Паоло
О, жизнь моя, ни разу так безумно
я не желал тебя! Моей душе
уже давно недоставало света,
живущего в глазах твоих. Я силы
последние терял сегодня ночью,—
казалось мне, они из сердца льются
шумящим током, словно кровь из раны;
и страх владел мной, как в тот час, когда
ты стрелами святую волю Бога
испытывала и взнесла меня
на высоту, с которой нет возврата!
Уже заря? ведь нет еще зари?
Мне кажется, все звезды закатились
во мрак твоих распущенных волос,
и я ловлю сиянье их устами!
Много раз исступленно целует ее волосы.
Франческа
Прости меня, прости меня! И ты
казался мне далеким,
далеким и безмолвным,
со взором пламенным и неподвижным,
каким ты был однажды, между копий
тех наших спутников, в тот день…
Жестокий сон потряс мне душу,
как ветер стебелек,
и мне казалось, я лежу
на камнях мертвая…
И слился с этим сном — другой,
ужасный сон, который часто
меня томит и мучит…
И вся была я ужасом полна,
и видели все девушки, как я
дрожала, плакала…
Паоло
Ты плакала!
Франческа
Прости меня, прости меня, мой нежный,
мой милый друг! Ты разбудил меня,
от всех тревог меня освободил!
Все тихо. Нет еще зари.
Не закатились звезды в море.
Не умирало лето.
Ты — мой, я — вся твоя,
и в нашей страсти —
высшая радость!
Паоло целует и вновь целует ее ненасытно.
Паоло
Ты вздрогнула?
Франческа
Открыта дверь…
За ней ты слышишь
дыханье ночи?
Безмолвный час,
когда на гривы
коней летящих
роса ложится…
Закроем дверь!
Паоло запирает дверь.
Своими ли глазами видел ты,
как рыцари отправились в дорогу?
Паоло
Конечно. Я следил за ними с башни,
пока последнее копье не скрылось
во мраке ночи… Подойди, Франческа!
Еще перед нами часы блаженные,
под песню дикую ветров осенних.
Ведь в наших душах
поток неистовый,
который не домчится к морю,
и жажды ненасытная!
Но каждый час, что убегает,
дает мне жажду жить
не раз, а тысячу и больше раз,
жить в воздухе, которым дышишь ты,
и в шуме моря,
и в буре мира,
чтоб ни одно
из всех бессчетных
твоих мгновений
мне не осталось чуждо!
