Затем Цзюньцин стала с ним советоваться относительно отца.
— Ну, теперь он мой тесть, так что сейчас мне тем более удобно будет ходатайствовать и хлопотать, — сказал Цзычжун. — У меня в Палате чинов есть один хороший приятель. Надо будет попросить его, чтобы он перевел в другое место нашего врага — военного инспектора округа, тогда вызволить твоего отца будет проще.
— Да, да, это очень важно. Пожалуйста, имей это в виду, — сказала Цзюньцин.
Цзычжун действительно пошел в Палату чинов, поговорил там с приятелем, и через несколько дней Палатой чинов был подан доклад, в результате которого военного инспектора переводили с повышением в провинцию Гуанси. С этим известием Цзычжун явился к Цзюньцин.
— Врага перевели, — сказал он. — Теперь мне остается поскорее добиться назначения, вернуться домой и постараться освободить тестя. Здесь уже все устроено, а там обратимся к инспектору провинции, он вынесет соответствующее благоприятное решение, напишет доклад в столицу, и все будет в порядке.
Цзюньцин была ему очень благодарна за заботу об отце и еще больше привязалась к Цзычжуну.
Цзычжун добился назначения сопровождать провиант в провинцию Шаньдун, с тем чтобы потом отправиться на родину. Цзюньцин и жена Вэнь Луна, по-прежнему переодетые мужчинами, вооруженные луком и стрелами, а также Вэнь Лун верхом сопровождали паланкин Цзычжуна. Слуги, как и раньше, называли Цзюньцин молодым господином.
Через несколько дней они подъезжали к городу Мочжоу. Вдруг над степью просвистела стрела и задела паланкин. Цзюньцин поняла, что это разбойники, и сказала носильщикам:
— Следуйте дальше, а я здесь встречу, кого нужно.
И действительно, «кто суетится — не мастер, кто мастер — не суетится». Цзюньцин спокойно вынула лук из чехла, приготовила стрелу. В сотне шагов показался всадник, во весь опор мчавшийся прямо на них. Тут она натянула тетиву и с криком: «В цель!» — выпустила стрелу. Стрела угодила в разбойника, не ожидавшего нападения, он свалился с лошади и в судорогах бился на земле. Ударив хлыстом коня, Цзюньцин пустилась вскачь.
— С разбойником покончено, едем дальше, — спокойно и громко сказала она, догнав паланкин.
Все восхищались искусной стрельбой храброго молодого господина. О том, как был доволен Цзычжун, говорить не приходится.
Покончив с делами в провинции Шаньдун, они спокойно добрались до родных краев. К тому времени инспектора военного округа уже перевели в Гуанси, и Вэнь Цюэ был отпущен на поруки. Цзюньцин подробно рассказала отцу о том, как Цзычжун хлопотал за него, как добился перевода инспектора. Вэнь Цюэ был очень растроган.
— Как же нам теперь отблагодарить его? — спросил он дочь.
Тогда она рассказала отцу, как Цзычжун раскрыл, что она женщина, как она обещала выйти за него замуж и как они возвращались на родину.
— Он талантлив, ты хороша — прекрасная пара! — радостно воскликнул Вэнь Цюэ. — Живо переодевайся. У них в доме сегодня празднуют торжественный и счастливый день его возвращения, я тебя и отправлю к ним.
— Нет, сейчас мне еще нельзя переодеваться. Сначала надо повидать Чжуаньчжи.
— Да, я как раз хотел тебе сказать, — вспомнил отец. — С того дня, как Чжуаньчжи вернулся из столицы, он, не знаю зачем, то и дело посылает людей разузнать о нас, говорит, что у меня есть дочь и что он хочет свататься. Сначала я думал, что он кое о чем проведал и что речь идет о тебе, но когда стал расспрашивать его, оказалось, что это ты как его школьный друг пообещала ему сосватать кого-то. Не зная твоих дел, я не мог ничего ему сказать определенного и отговорился, что надо, мол, подождать твоего возвращения. Но теперь-то зачем тебе нужно его видеть?
— Тут столько всего, что сразу и не расскажешь. Потом ты сам увидишь, в чем дело.
В это время доложили, что явился с визитом Чжуаньчжи.
Чжуаньчжи все беспокоился из-за сватовства и именно поэтому уехал из столицы сразу после экзаменов. Узнав, что Цзюньцин уехал в столицу, он стал наводить справки о его сестре. Но тут одни говорили одно, другие — другое, и он так ничего и не понял. Кто говорил, что у Вэнь Цюэ двое сыновей и нет дочери, кто говорил, что у него есть дочь и что эта дочь будто бы и есть тот самый молодой господин. Словом, Чжуаньчжи совсем запутался. Поэтому, узнав, что Цзюньцин вернулся, он немедленно пришел навестить друга, расспросить его и толком узнать обо всем.
Цзюньцин встретила его, как обычно, в своей прежней роли. Поздоровавшись и поговорив немного, Чжуаньчжи спросил:
— Послушай, старина, как насчет твоей сестры? Ведь я специально из-за этого вернулся сюда.
— Не беспокойся. Ручаюсь, что жена у тебя будет хорошая, — ответила ему на это Цзюньцин.
— Я посылал тут к вам, хотел навести справки о твоей сестре, но кто говорит одно, кто — другое. В чем дело?
— Ты не сомневайся, твоя яшмовая подвеска уже отдана одной девушке. Мне надо будет только еще кое о чем переговорить, и тогда готовься к свадьбе.
— Судя по твоим словам, это не твоя сестра!
— Обо всем этом тебе подробно расскажет Цзычжун, он все знает. Спроси его.
— А почему бы тебе сейчас не сказать мне прямо, в чем дело? Зачем посылать меня еще куда-то?
— Тут такие запутанные подробности, что мне самому неудобно говорить. Рассказать может только Цзычжун.
Чжуаньчжи был окончательно сбит с толку, сомнения и подозрения наполняли его душу. Он и сам собирался нынче же навестить Цзычжуна, поэтому простился с Цзюньцин и поспешил к нему.
Придя к другу, он сразу же начал с того, что передал ему свой разговор с Цзюньцин, и спросил, что все это означает. Тогда Цзычжун рассказал ему, как они с Цзюньцин вместе жили в столице и как он узнал, что она женщина. Не скрыл он и того, что они с Цзюньцин уже стали, собственно, мужем и женой.
Чжуаньчжи остолбенел от удивления.
— Мне ведь говорили, что он — женщина, но я не верил, — пробормотал он. — Оказывается, это действительно так. Это ведь явно была моя судьба, и я ее упустил.
— Почему ты так считаешь? — спросил в недоумении Цзычжун.
И Чжуаньчжи рассказал ему, как он дал ей яшмовую подвеску в тот день, когда они нашли стрелу.
— Но стрелу ведь нашел я, — напомнил Цзычжун. — А она на эту стрелу, оказывается, загадала желание и дала обет небу. Я об этом ничего не знал, а то бы забрал тогда у тебя стрелу. Но теперь Цзюньцин все-таки будет моей женой, и в этом воля неба. А ты вообще думал о ее сестре, а не о ней самой, так что сожалеть и огорчаться не надо, главное для тебя сейчас, чтобы договор, скрепленный яшмовой подвеской, не остался пустым словом.
— Где уж там, раз стрела не моя. Может быть, у нее действительно есть сестра?..
Тогда Цзычжун рассказал о том, как Цзюньцин встретила в пути молодую госпожу Цзин и как ее сватали.
— Это необычайно красивая и талантливая девушка, — добавил он. — Цзюньцин пришлось дать согласие на брак и оставить там яшмовую подвеску. Если подумать, то в этом можно увидеть предопределение неба, и выходит, это твоя судьба.
— То-то она говорила, что ей самой неудобно об этом говорить, — вспомнил Чжуаньчжи. — Вон, оказывается, какие тут хитросплетения! Только вот что: хотя Цзюньцин уже и договорилась относительно госпожи Цзин, но ведь та ничего не знает, и мне самому неловко свататься к ней. Как быть?
— Мы хоть и стали с Цзюньцин мужем и женой, но еще не представились моему тестю, — сказал Цзычжун. — Собираемся устроить свадьбу сегодня. Нам нужен будет сват, и я прошу тебя помочь мне. А после свадьбы я отвечу тебе тем же, можешь положиться на меня.
— Идет, идет! — рассмеялся Чжуаньчжи. — Смешно только, что я до сих пор был как во сне, а ты взял да опередил меня. Хорошо хоть, что я вообще не останусь без жены. Ну, ладно, раз уж так порешили, я иду сейчас в дом Вэней замолвить за тебя слово, а ты можешь явиться туда вслед за мной.
Надев парадное платье, Чжуаньчжи отправился к Вэнь Цюэ. На этот раз Цзюньцин была уже одета как женщина и не вышла встречать его. Вышел сам Вэнь Цюэ и пригласил его в зал. Они сели, и Чжуаньчжи изложил цель своего прихода.
