Надо отдать должное, выглядит она на сорок пять – ни больше ей не дашь, ни меньше, тем не менее на шее (это же предатель номер один) нет морщин, складок. Нет второго подбородка, отечности под глазами, обвислых щек. Еще позавчера утром Алла прищелкивала пальцами после общения с зеркалом, дескать, ай да я, сорок пять со мной, зато в каком качестве. Она следит за собой – маски, тренажеры, бассейн, косметические процедуры, но! Все это делалось ради собственного удовольствия, а надо было жрать за двоих! Сегодня Алла не прочь заиметь несколько мелких морщинок с двойным подбородком, а также лишних килограммов десять. Нет ничего ужасающего в том, напротив, те же морщинки облагораживают женщину и… приводят в чувство идиотов, которым приспичило поиграть в молодоженов.

Потеряв терпение, Алла достала сотовый телефон…

Квартира Виталькина, но открыла…

– Ты Лариса, – догадался он.

– А ты Эдгар? Проходи, мы тебя заждались.

Попав в прихожую, он снял куртку, исподволь изучая персону, притянувшую к себе привереду Виталика. Эдгару всегда нравились высокие женщины, журнально-стройные и европейского типа, в этом смысле в ней удачно сочетаются все три пункта. Пшеничная блондинка (не факт, что натуральная) с прямыми волосами ниже плеч, воздушными и блестящими – пикантно. Правда, блондинки глупы, зато компенсируют ум повышенной сексуальностью, но это по слухам, Эдгар их не проверял. Только вряд ли Виталька прикипел бы к глупой женщине. Если Эдгар, раздеваясь в прихожей, изучал Ларису украдкой, она его – довольно-таки смело для первого знакомства, могла бы вести себя поскромней.

– Это тебе, – вспомнил он, протягивая розы и пакет.

– Эдгар! – появился в прихожей Виталий, разведя руки в стороны. – Ты из Гонконга к нам добирался? Половина девятого!

За него благородно вступилась Лариса:

– Не налетай с порога, дай Эдгару хотя бы в комнату пройти.

– Ну, проходи. И отчитайся, почему мы вынужденно голодали. – Идя в комнату и непринужденно обняв друга за плечи, Виталька шепнул ему на ухо: – Про моего отца Ларисе ни слова, договорились?

Конечно. Но каков Виталька! Ему необходимо проверить, что любит больше дама сердца: деньги или все же его и просто так? А раз проверяет, значит, сомневается?

А здесь все по-старому. Места много, оно не загромождено мебелью и всевозможными интерьерными штучками. В той же нише одиноко стоит та же ваза современного дизайна с искривленными ветками, тот же свет снизу ее освещает желтым потоком, те же тени от веток отпечатались на бежевой стене. Картины приятеля Витальки, выполненные в однообразной цветовой гамме, отчего казались единым полотном, которое варварски разрезали на части и вставили в рамы. И стол из стекла у дивана, пятнистая коровья шкура на полу… Ничего не изменилось в скупом интерьере, следовательно, в хозяине. Виталька любит простор и свет, надо признать, этого добра здесь в избытке. Однако думать, будто он фанат аскезы, – ошибка, нет, он любит жизнь во всем многообразии и не впадает в крайности.

Эдгар поймал на себе цепкий взгляд, только потом заметил в кресле у окна Алексашку. Опять он многозначительно мрачен, значит, не расстался с ролью Базарова в вульгарной трактовке современного недоучки.

А Володька – классический типаж крестьянского сына, который долго слыл дураком, да враз поумнел, – шел к нему с искренней улыбкой простака, раскрыв руки для объятий. Он обнял Эдгара, повернул его к Жанне, но та лишь холодно кивнула и пригубила стакан с янтарной жидкостью, в которой плавали куски льда. Она стала красивей, хотя куда уж больше! Помимо Алексашки, в креслах сидели еще двое, с ними познакомил Эдгара Виталий:

– Валенсия. Руслан. Оба трудятся…

– Вы еще не за столом?!

Церемонию знакомства прервала Лариса, внеся поднос с двумя дымящимися чашами, источающими аромат пельменей. Все ринулись к столу, как солдаты в атаку, ибо проголодались. Кроме Жанны. Володя буквально вытащил ее, усадил за стол и сел рядом.

Некоторое время звякали вилки и скрежетали по тарелкам ножи, ну и бокальчики друг о друга цокали после коротких тостов. Утолив кое-как голод, завязали диалог. Так, ни о чем. То переговаривались крест-накрест, то с соседями болтали, послушали, как поет под гитару Руслан. Странно, что этот коренастый, широкоплечий, довольно не хилый смуглый мэн не порвал тонкие струны крючковатыми пальцами, а выжал из них испанскую мелодию. Похвалы он получил заслуженные, но не от всех. Например, Эдгар ушел в себя и, казалось, ему где-то там, в мечтах, гораздо интересней, а Жанна излишне громко поставила стакан на стол и так же нарочито громко сказала:

– Вова, налей.

Виски пила только она, поэтому Бородин сначала поднял бутылку – проверил, сколько выпито и стоит ли позволять ей пить. Потом плеснул совсем немного, подал стакан Жанне, напомнив:

– Ты ничего не ела. Закусывай хотя бы.

– Я не хо. – Она тоже посмотрела, подняв стакан, сколько он налил, и буркнула: – Ты не щедрый.

– Я курить на балкон, – заявил Руслан, приставив к стене гитару. – Кто составит компанию?

– Мы с Жанной! – подхватился Бородин.

Когда курильщики удалились, у Эдгара, проводившего их взглядом, невольно вырвалось:

– Жанна и сигарета? Все равно что герцогиня копает грядки.

– А ты консерватор, – сделала скоропалительный вывод Лариса, собирая грязную посуду.

– Просто Эдгар не в настроении, – бросив что-то обсуждать с Сашкой, перешел к столу Виталий. – Обычно он терпим к чужим слабостям. Кто тебе испортил первый день пребывания на родных просторах? Признавайся.

А он угадал, мысленно Эдгар возвращался к инциденту на дороге. Волосы шевелились от сознания, что его могло здесь не быть, и каждая секунда, проживаемая сейчас, осталась бы непрожитой. Да, он уже был бы вне времени, ничего не чувствовал и не осознавал, что его нет. Небытие трудно поддается представлению, пока ты жив, а что там, за порогом бытия, никому не известно, потому тот мир пугает.

– Ну да, – нехотя признался Эдгар, – случился инцидент… дурацкий… Осадок оставил пренеприятный. Я переходил дорогу по «зебре», не было ни одной машины… вдруг взревел мотор, смотрю – несется прямо на меня темная масса. Потом фары ударили по глазам, я зажмурился, слышу – визг тормозов. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от меня. Мое состояние представляешь? А в салоне хохотали. Сижу и думаю весь вечер: что их рассмешило?

– А дальше? – проявила живой интерес Лариса к рассказу, который по скупости мало чем отличался от сводки МВД по телевидению.

– Автомобиль объехал меня и укатил!

– Это они. Вот сволочи!

Лариса присела на стул, очутившись напротив Эдгара, в сердцах швырнула полотенце на стол. Что ни говори, а благородный гнев хорошеньким женщинам к лицу: ух, как запылали ее щеки, взгляд потемнел, брови соединились в сплошную линию, а они у нее и так прямые.

– Кто – они? – заинтересовался Эдгар.

Вместо ответа она позвала Руслана, указав на Эдгара, сказала:

– Вот тебе еще один свидетель.

Пришлось повторить рассказ. Про себя Эдгар недоумевал: чего они переполошились? В конце концов, рассердился:

– Странно, вы придаете значение дурацкой выходке.

– Это не выходка, а сознательное преступление, – гневно сказала Лариса. – Отморозки разъезжают ночами по городу, находят пустующую проезжую часть и караулят пешеходов. У них игра: на большой скорости затормозить впритык перед «зеброй», не сбив пешехода. Не всегда это им удается, как ты догадываешься, в результате у нас три трупа. Двое сбиты насмерть, а третий – мужчина – умер, от сердечного приступа когда подонки остановились, не задев его. Свидетели есть, но только одна женщина подписала показания. А слухов море! Из них мы вычленили, что наезды – развлечение.

– Кто – вы? – полюбопытствовал Эдгар.

– Я следователь…

– Сначала скажи, – взял внимание на себя Руслан, – ты запомнил марку машины, цвет, номер, приметы?

Опустив уголки губ вниз, Эдгар вспоминал с минуту, потом отрицательно покачал головой, а на словах добавил: