– Ты же не станешь кричать девочка? – вкрадчиво спросил он. – Кричать нельзя! А то я тебе бо-бо сделаю, поняла? И маме тоже больно будет!

Эллина молча кивнула. По её щекам текли слёзы. Бандит достал платок и скрутил его.

– Открой ротик! – приказал он.

Девочка послушно открыла рот. Слип пропустил платок между её зубов и плотно затянул свободные концы на затылке ребенка.

– Уходим! – скомандовал он, и, подхватив девочку, двинулся к выходу.

Рейл взвалил на плечо связанную Хелен.

– Ничего, крошка, – чуть слышно хохотнул он. – Сначала ты на мне немного поскачешь, а потом уж я на тебе отгарцую по полной. Обещаю!

День пятый.

несколько минут после начала Полуночной службы.

Бобёр схватил нищего за грудки и подтянул к себе.

– Где козырь, проходняк? – ласково спросил он. – Ты же впаривал, что он этой дорогой пошёл!

– Они только что к западному пирсу свернули, – заскулил Жижа, суча ногами.

– Они?

– Двое их. С ним ещё малой. Вроде бы королевский паж.

– Вроде? Не нравятся мне такие запутки. Ты чем мыргал?

– Так темно ж было! – Жижа подпустил в голос слезу. – С самого утра за ним прыгаю, все ноги стёр. Думаешь, легко?

Бобёр криво усмехнулся и опустил нищего на землю.

– Дёргай отсюда! – приказал он. – Завтра придёшь ко мне, насчёт твоего долга пошепчемся.

Жижа тотчас метнулся в сторону и растворился в темноте. Бобёр выждал некоторое время, после чего махнул рукой.

– Пошли, – негромко скомандовал он.

От стены ближайшего дома отделились тени и хищной стаей двинулись в сторону пристани.

Боль нарастала… Она была похожа на тонкую нить, захлестнувшую сердце прочной петлёй, и с каждым шагом эта петля затягивалась всё туже и туже… И вдруг нить лопнула…

Вирта остановилась.

– Здесь, – выдохнула она. – В последний раз он был здесь.

Ивыч заглянул в её бледное лицо.

– Почему вы так уверены? – недоверчиво спросил он.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Но я убеждена – здесь он поднялся на палубу.

– Или его внесли, – задумчиво пробормотал Ивыч себе под нос.

Девушка вздрогнула:

– Вы что-то знаете?

– У этого пирса, эррина, вчера стоял салийский корабль, на котором в империю было отправлено тело посла. Мои гвардейцы говорили, что губошлёпы грузили какие-то ящики… – мрачно произнёс тёмник. – И лисы, кстати, здесь тоже крутились, – добавил он.

– Как же это, Ивыч? Что происходит? – в отчаянии воскликнула Вирта. – Как он мог?!

Дрок нахмурился. Он прекрасно понял, кого имела в виду эррина Лэктон.

– Даже не знаю, что вам сказать, – медленно произнёс он. – С тёмным лисом творится что-то неладное – даже я это чувствую…

– Клянусь, я заставлю его обо всём рассказать! – с пугающей решимостью пообещала Вирта.

Ивыч с удивлением посмотрел на девушку: такой он никогда её не видел, и почему-то сразу поверил, что ей это удастся. «Не хотел бы я оказаться на месте лиса», – усмехнулся дрок про себя.

– Можете всецело на меня рассчитывать, – церемонно склонил голову он. – А сейчас, эррина, нам нужно возвращаться.

– Да, конечно, – думая о чём-то своем, рассеянно прошептала Вирта. – Ой! – вдруг вскрикнула она.

Тёмник мгновенно развернулся. Со стороны портовых складов к ним приближалась группа людей. «Раз, два, три…», – начал считать тёмные фигуры Ивыч.

– Восемь, – дрогнул за его спиной голос девушки.

Намерения непрошенных гостей не вызывали сомнений: обнажённые мечи в руках говорили о них лучше всяких угроз. Впрочем, никаких угроз и быть не могло: эти люди пришли не для того, чтобы пугать – они пришли убивать…

– Арбалет, – не оборачиваясь, спокойно произнёс Ивыч. – Дайте мне свой арбалет.

Вирта передала ему за спиной оружие, которое дрок незаметно убрал под плащ.

– Отходим, – скомандовал он.

Прикрывая девушку, тёмник стал пятиться назад, отступая по пирсу в сторону моря.

– Слушайте меня внимательно, Вирта, – не спуская глаз с приближающихся фигур, заговорил Ивыч. – Когда я скажу, вы прыгнете в воду и поплывёте в сторону кораблей, что стоят на рейде. До ближайшего ярдов четыреста – думаю, вы справитесь. Как окажетесь в воде, сразу сбросьте сапоги и плащ. Будете терять силы – кричите! Вахтенные должны вас услышать.

– Я не… – попробовала возразить девушка.

– Послушайте, – резко оборвал её тёмник. – Если вы этого не сделаете сами – клянусь, я столкну вас! Поймите же, наконец, что вы мне будете только мешать! – прошипел он. Потом немного помолчал и мягко добавил: – Я рассчитываю на вас, эррина. Доберётесь до корабля, расскажете обо всём, они зажгут сигнальные огни и вызовут портовую стражу. Обещаю вам, что я сумею продержаться до прибытия помощи. Договорились?

Вместо ответа Вирта всхлипнула.

– Вот и славно, – подытожил старик.

«Одной проблемой меньше…Теперь надо только продержаться как можно дольше – чтобы у девочки был хоть какой-то шанс», – подумал он. Старый солдат сразу понял, что это будет его последний бой. Против восьмерых противников ему не выстоять: даже если бы эти люди были новичками, их численное превосходство всё равно предрешило бы исход схватки. А эти новичками не были… Первые четверо шли ровной цепью, полностью перегородив узкий пирс – в их задачу входило лишить его бокового манёвра. А вот вторая четверка шла классическим левосторонним уступом, который применялся лёгкой пехотой против тяжеловооружённых латников. Такое построение позволяло «крутить свилю»: первый в уступе наносил несколько провоцирующих ударов и тут же «сваливался» в сторону, его место занимал другой, потом третий – и так до бесконечности. Обороняющийся всё время был вынужден находиться под градом ударов, уходил в глухую оборону и быстро уставал, тогда как нападавшие всё время менялись.

«Ты хотел славы? Получай за неё сполна! – с сарказмом подумал великан. – Прут так, словно против них не один старый дрок, а целая стальная сотня! Кстати интересно, почему они просто не расстреляют нас из арбалетов? Забыли взять с собой, или в Аурии после войны не осталось хороших стрелков?» То, что нападавшие были аурийцами, не вызывало никаких сомнений: оружие, манера двигаться, даже то, как они держали мечи – всё говорило о том, что перед ним недавние враги.

– Прыгай! – хрипло скомандовал Ивыч, и, на всякий случай, подтолкнул девушку локтем. За спиной раздался всплеск.

Первая четвёрка перешла на бег и бросилась в атаку. Ивыч вскинул руку с арбалетом и в упор всадил болт крайнему справа. Прямо в лоб… Бандита откинуло назад, и тёмник ворвался в образовавшуюся брешь, откидывая ставший ненужным арбалет. Он выхватил из ножен меч и, не прерывая движения, просто и незатейливо со всей мощи рубанул ближайшего из нападающих правым засечным. «Шестеро! Слава Шауру, успел раскачать тело…» – последнее, о чём успел подумать старый дрок. Потому что это был бой на пределе скоростей и рефлексов, в котором некогда думать, в котором нет времени и места вставать в стойки и планировать удары. Одно движение, которое начинается с первого шага и кончается последним. Одно движение по ломаной траектории, с переменой центра тяжести и точек приложения силы, с некрасивыми позами, странными ударами, грубыми блоками…

…Левая нога назад – «короткий шаг выпи». Меч на себя, вниз к левой ноге… Отножной слева по короткой дуге… Сбив. Правая нога назад – «длинный шаг выпи»… Широкий «веер» от правого плеча, чтобы прикрыть отход… Левый засечный в наскок… Уход влево… Косой на махе от левого плеча. Поземный слева по ногам…

Удар. Скрутка, ответный…

Удар. Блок…

Удар. Сбив…

Удар. Отход…

Блок. Подсад…

Удар. Шаг в сторону…

Вирта вынырнула и снова ушла под воду. Отчаянно извиваясь, она пыталась скинуть сапоги, которые тяжёлым грузом тянули на дно. Наконец, ей это удалось. «Скорее наверх, скорее!».

Правая рука запуталась в плаще. В груди огонь! Застёжка выскальзывает из пальцев. «Ну! Ну же! Получилось!».