- Отец Иннокентий, давайте к нам, - я призывно махал рукой, но тот не слышал и продолжал неразборчиво кричать в сторону показавшегося в небе серого объекта. Я разобрал лишь 'здешним нечестивцам', но, зная отца Иннокентия, мог себе представить остальное.

  - Отец Иннокентий, не хотите ехать, так хоть негуманоидов отвлеките, что-ли, - как всегда в тему предложил один из братьев Плывунов, перегнувшись через борт и выпятив массивную нижнюю челюсть. После сотен компьютерных игр приземляющийся космолет не слишком впечатлял Плывуна - видал и покруче.

  - Молодой человек, - вдруг обернулся и совершенно спокойно сказал Иннокентий, - сделаю что смогу. - В его холодных серых глазах не было видно и следа паники или истерики, а в сочетании с крупными чертами широкого лица священник приобретал собранный и целеустремленный вид.

  Эти слова повергли меня в легкий ступор, а Берсерк тем временем рванул машину дальше. Плывуны молча смотрели на удаляющуюся фигурку с вновь воздетыми, теперь уже точно в сторону серого аппарата, руками. То ли отец Иннокентий тоже переиграл на компе, то ли мы чего-то не понимали.

  А аппарат между тем все приближался и его размеры начали впечатлять даже нас. Что уж говорить про мать Гóрбача - животный ужас исказил ее лицо до неузнаваемости. И тут вдруг грянул взрыв...

  Как в замедленном видео здоровенный окровавленный кусок металла пролетел мимо Серого, который даже не дернулся. Лишь глаза его расширились. Можно было конечно подумать, что изменился цвет лица, но на самом деле аристократическая бледность ('гоблин' претендует на родство с древним дворянским родом) не оставляла Серого никогда. Еще несколько осколков ударило в борт, но не пробило. Берсерк притормозил и высунулся из кабины. Отец Иннокентий лежал несколько в стороне. Всю площадь усеяли куски металла, пластика и кое-где кровь. А серый аппарат исчез.

  - Он взорвался!

  - Исчез, исчез, совсем исчез! - слова, как это иногда бывало, сложились у Берсерка в мелодию, а зубы клацнули.

  Свои возгласы издали и остальные, кроме Серого, конечно, а Берсерк порулил машину задним ходом обратно, к отцу Иннокентию. Тот лежал, отброшенный взрывной волной, среди ошметков металла, но явно ими не задетый.

  - Я лишь попросил их подзадержать, - смутился Плывун. При этих словах отец Иннокентий прокашлялся и, отряхивая одежду, неспешно поднялся. Я, ошеломленный ничуть не менее других, выскочил из машины, помог ему забраться в кузов. Иннокентий устроился поудобнее и ответил Плывуну:

  - Вы уж не обессудьте, молодой человек, значит это лучшее, что я мог попросить.

  Тут у Плывуна и порвалась в руках светлая волосина, которую он перед этим от волнения случайно сам у себя выдернул и все собирался выбросить.

  Я удивился еще когда услышал обещание Иннокентия 'сделать, что сможет', но теперь даже на время забыл про свои смутно маячившие в голове 'великие планы'. Даже Берсерк, пересказывая прочтенные книги по психопатологии и эзотерике, таких совпадений не описывал. Или это было не совпадение?

  Взглянув на Берсерка, заметил, что тот встряхивает головой - как бы отгоняя неуместные мысли, возможно схожие с моими - и только тогда я и сам спохватился, напомнил остальным:

  - Мы тут как бы едем в музей. - Машина поначалу медленно покатила дальше.

  Но тут с глухим чмоком пустая винная бутылка врезалась в голову Гóрбача и тот упал на дно кузова. Кровь залила лицо. Еще одна бутылка ударила в борт и разбилась. Возле машины из-за окаймлявших площадь с юга кустов показались пестрые фигуры. Прежде чем кто-либо успел среагировать, мамаша Гóрбача перемахнула через борт и метнулась вперед. Она налетела на мужика в желтой футболке, сбила его своим телом с ног, и они покатились в обнимку по асфальту. При этом слышались глухие удары и крики: 'Ты, ..., моего сыночка обижаешь, ...!'

  - Форменная валькирия! - в восхищении вырвалось у Старика.

  Берсерк остановил и 'гоблины' тоже повыскакивали из машины, налетели на обидчиков. В центре Старик засветил какому-то дядечке в глаз кулаком и тот упал. Берсерк визжал матом и молотил вокруг себя все, что двигалось, только чудом не попадая по 'гоблинам'. Чувство страха всегда вызывало у него приподнятое настроение. Остальные 'гоблины' если и отставали, то не сильно. А бледнолицый Серый схватил какую-то девицу за длинные распущенные темно-русые волосы и потащил прочь.

  В такой ситуации я никогда долго не раздумываю. Мое императорское величество подскочило к самому большому и толстому мужику, с размаху двинуло ему ногой ниже пояса. Мужик упал и заорал. Я тоже заорал, правда, другое и громче:

  - Стоять! Тихо! Базарить! - чуть голос не сорвал.

  Драка вдруг стихла. Лишь кое-кто постанывал, держась за повреждения, а Серый все также сосредоточенно тащил девицу. Даже мать Гóрбача перестала лупить своего противника головой об асфальт.

  - Серый, - мы давно уже большей частью называли друг друга не по паспортным именам, а по гоблинским кличкам, - ты не в Империи гоблинов, - напомнил я умышленно низким голосом и подумал, бросив взгляд на девушку: а у Серого, как и обычно, губа не дура.

  Серый посмотрел на меня, затем, с плотоядным сожалением, на девицу. Он, все также держа девушку в присогнутом положении, наклонился чуть не вплотную к ее личику и спросил:

  - Как Вас зовут, леди?

  Девица взглянула полными испуга серыми глазами на его бледное лицо с ломаным, не знавшим пластической хирургии носом, покосилась на тугие жилистые руки и испуганно прошептала:

  - Р-р-рита.

  - Я запомню, - сказал Серый и отпустил волосы.

  - Я не понял, - показывая осколок бутылки, изрекло 'мое императорское величество' нападавшим, - это вы чё?

  Высокий худой мужик с подбитым глазом презрительно посмотрел на меня и заявил:

  - Мы, как должно быть не знают такие варвары как ты, из почтенной общественной организации 'Клуб суицидов'.

  - Чего-чего? - не расслышал один из Плывунов, а может и расслышал, но не поверил своим ушам.

  - Это, надо полагать, по-простому, живые самоубийцы, - подсказал Берсерк, нервно потирая разбитые костяшки пальцев.

  - К счастью, многие члены нашей организации - а это все сплошь почтенные, умудренные люди - уже распростились с жизнью разными импозантными, экзотическими способами.

  - Чего? - не понял Плывун.

  - Это им, вроде, жить надоело, - теперь уже подсказал Старик. - Но, судя по видеокамерам у некоторых, им все же больше хочется просто сделать из себя сенсацию, - добавил он в полголоса.

  - И вот сегодня мы нашли самый экзотичный из всех способов способ, всем способам способ самоубийства - быть разорванными на части негуманоидами. Мы спешно собрали всех членов клуба - сделать это было не сложно, так как мы уже давно селимся в одном квартале. И тут приезжаете вы и взрываете космический корабль! - дядя сорвался на крик. - Как нам было не возмутиться! Ну когда еще представится такой шанс!

  - Но я ведь только попросил... - не договорил Плывун и посмотрел на меня. Повисла пауза. Плывун явно чувствовал себя несколько растерянно. Не мудрено, ведь не каждый день непонятно каким образом оказываешься замешанным в подрыве настоящего космокорабля.

  - Интересно, - прошептал мне Старик, - все из этих дурачков или только большинство бросилось бы наутек, как только негуманоиды разорвали бы на части первого?

  Я не был полностью уверен в его правоте. В Республике с ее пятьюдесятью процентами безработных, беззаботно бездельничающих на потенциально пожизненном пособии, каждый сходил с ума как мог. И тут мой еще недавно такой смутный план начал обрастать деталями:

  - Ребята, но если вы хотите самоубиться по-особому, так, как этого еще никто не делал, у нас есть что вам предложить!

  - Серьезно?

  - Да! Вы не пожалеете! Лезьте в машину и через полчасика все узнаете.