— Ах, черт! Красивый обычай, красивый обычай! — взъерошив рыжие волосы, произнес Шурик.— Ну, а моя-та роль какова?

— Поймать невесту...

— Поймать...— схватил Шурик руками воздух.

— Сунуть ее в мешок...

— В мешок? Это что, тоже по обычаю? — рассмеялся Шурик.— Гениально! Ну-ну-ну.

— И передать ее кому?

— Ну как — кому? Влюбленному джигиту! — догадал­ся Шурик.

— Нет, нет! И передать ее кунакам влюбленного джи­гита!

— Ах, кунакам...

— Угу. Так требует обычай...

— Понятно...

— О! Кстати, вот и они! — указал в сторону вошедших трех джигитов Аджебраил.— Я сейчас Вас с ними позна­комлю.

— С удовольствием...

По залу ресторана плечом к плечу шли Бывалый, Балбес и Трус. Одежды, выданной Аджебраилом, им не хватило. Пришлось сочетать национальные костюмы с имеющимися собственными.

Поверх знакомых уже нам майки, брюк и кед Балбес накинул черную черкеску. Лысую голову Бывалого, шед­шего посредине, прикрывал красного цвета башлык, с пояса свисал огромный кинжал.

Трус надел на голову черную папаху, которая из-за своих размеров закрывала чуть ли не половину лица, а поверх пиджака застегнут был широкий армейский ре­мень.

При виде наряженных подобным образом Бывалого, Балбеса и Труса на лицах сидевших за столиками людей появлялись улыбки. Впрочем, троица этих улыбок не заме­чала и, плотно прижавшись друг к другу, проследовала к стоящему в дальнем углу столику, за которым сидели Аджебраил и Шурик.

Те, увидя приближающуюся к ним компанию, встали.

— Знакомьтесь,— сказал Шурику Аджебраил.

— Шурик,— протянул руку Шурик Балбесу, но тот, вместо того, чтобы пожать, ударил ее своей ладонью и ко­зырнул.

— Саша,— продолжал знакомиться Шурик, на этот раз подавая руку Бывалому.

Тот пожал ее.

— Ой! — вскрикнул от боли Шурик и выхватил свою правицу из безжалостной ладони Бывалого.

— Саша,— Шурик пожал руку Трусу.

Тот вскрикнул и схватился за рукоятку висевшего на поясе Бывалого кинжала, за что получил удар по руке.

— Простите,— извинился Шурик.— Садитесь. Все пятеро одновременно сели.

Бывалый, Балбес и Трус в упор стали смотреть на Шурика, испортившего им сегодня операцию.

Наступила небольшая пауза, во время которой Трус снял папаху. Под ней оказа­лись зализанные на левую сторону каштанового цвета волосы.

— Они совершенно не разговаривают по-русски, но все понимают.

Начал объяснять Аджебраил Шурику и подмигивать новоприбывшим. При этом лицо Аджебраил а озарялось улыбкой. Троица дружно закивала головами.

— Мардабары! — воскликнул Бывалый.

Услышав это слово, Трус прикусил нижнюю губу и, вскинув брови, крепко прижал папаху к груди.

— Курзал! — добавил Бывалый, под глазом которого красовался приклеенный крест-накрест пластырь.

— Что он говорит? — ничего не поняв, спросил Шурик Аджебраила.

Тот, растерявшись и не зная, что ответить, почесал затылок.

— Он говорит: «Приятного аппетита!»,— перевел Ад­жебраил, злобно поглядывая на Бывалого.— Кушайте, ку­шайте.

— Спасибо! — ответил Шурик и принялся доедать ужин.

Но тут его внимание привлек Балбес, на груди которого сверкал длинный ряд украшений в виде гильз. Одна из них оказалась папиросой, которую Балбес сунул в рот. Он нажал на другую гильзу, та через мгновение выскочила. Балбес прикурил от нее и сунул обратно на место.

Это зрелище привело Шурика в восторг и он вос­кликнул:

— Здорово!

Балбес был польщен и, по-дружески обратившись к не­му, объяснил:

— Бамбардия! Кергуду!

— Что он сказал? — опять спросил Шурик и рассме­ялся.

Аджебраилу эта игра уже поднадоела и, зевая, он от­ветил:

— Он говорит, что если Вы откажетесь, они Вас за­режут.

Потом добавил опешившему Шурику:

— Шутка!

— Шютка! — повторил Балбес, немигающе глядя на Шурика.

— Шутка...— повторил Шурик.— Ну что ж, я согласен.

— Ну, и прекрасно! Нина будет очень рада! — с этими словами Аджебраил налил всем в бокалы принесенное официантом вино.

— Значит, невесту зовут Нина! — орудуя ножом и вил­кой, сказал Шурик.

— Да, Нина. Моя племянница,— подтвердил Аджебра­ил, рассматривая этикетку на бутылке из-под сока.

Шурика передернуло, сердце сжалось от нахлынувшего внезапно непонятного чувства тревоги.

За столом наступил напряженный момент.

Трус, поглаживая папаху, словно маленькую собачонку, нервничал. Балбес и Бывалый глядели в упор на Шурика, сохраняя при этом полное спокойствие.

Заикаясь, Шурик спросил:

— Разве у Нины есть жених?

— Они обожают друг друга,— Аджебраил мечтательно улыбнулся, вспомнив свою юность.

От этих слов у Шурика потемнело в глазах. Сердце разрывалось от боли. «Значит, она любит другого... Какого же черта тогда она... Хотя... Я во всем виноват... Интересно, кто же этот счастливец?..» — мысли путались в голове у Шурика.

— А-а-а, я совсем забыл,— стуча ладонью по лбу и еле сдерживая слезы, сказал Шурик.— Я завтра должен... В об­щем, вы меня извините, но я не могу этого сделать... Никак.

— Товарищ Шурик! — вывел из оцепенения Шурика Аджебраил.

— А? — вскрикнул Шурик, ход мыслей которого толь­ко что был прерван.

Аджебраил, в упор глядя на Шурика, продолжал:

— Самое главное. Нина просила, чтобы это сделали именно Вы.

— Нина сама просила? — не веря своим ушам, медлен­но переспросил Шурик.

— Да, очень,— ответил Аджебраил.— Шурик схватился за голову руками. После минутно­го раздумья он заговорил:

— Ну что ж, передайте Нине, что я согласен» Аджебраил, не скрывая радости, продолжал:

— Тогда завтра на рассвете у дороги, ведущей в горы, Вы должны будете встретиться с кунаками жениха и при­нять участие в этом старинном прекрасном обряде.

— Да, да, хорошо,— лихорадочно произнес Шурик. Встав со стула и попрощавшись с оставшимися сидеть

за столом Бывалым, Балбесом, Трусом и Аджебраилом, Шурик, порывшись в кармане, положил рядом со счетом полтора рубля и направился к выходу.

Аджебраил быстро поднялся и кинулся догонять Шури­ка. На ходу он его консультировал:

— Но учтите, обычай требует, чтобы все выглядело натурально. Никто ничего не должен знать... Невеста будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться, звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но Вы не обращай­те внимания. Это всего лишь красивый старинный обычай.

Излучая улыбку, Аджебраил смотрел Шурику в глаза. Тот в ответ глядел на него, но даже не замечал его.

— Не волнуйтесь! Все будет натурально,— тихо про­изнес Шурик.— До свиданья.

— До свиданья,— довольный своей сделкой, попрощал­ся Аджебраил.— И не забудьте, завтра на рассвете на дороге, ведущей в горы...

Кивнув головой, Шурик побрел к себе в номер. После калейдоскопа сегодняшних событий он вдруг почувствовал смертельную усталость, смешанную с чувством обманутых надежд, знакомым, наверное, многим... 

Счастливый Аджебраил бросился к эстраде с кри­ком:

— Асса!

И стал танцевать. Желтые кожаные накладки кавале­рийских галифе в тот вечер еще долго мелькали среди танцующих...

Наутро в условленном месте Шурик ждал остальных участников обряда. Всю ночь его мучила бессонница. Влюбленный Шурик не мог перенести потери...

Утренняя прохлада нежно обволакивала его. Проснув­шиеся птицы, радуясь новому дню, весело щебетали...

Наконец, послышался звук приближающейся со сторо­ны города машины. Красный кабриолет остановился возле стоявшего у обочины Шурика. При виде такого чуда

техники Шурик было улыбнулся, но вспомнив, чем ему сейчас придется заняться, снова погрустнел.

— Мардаба! — грозно крикнул Бывалый.— Кызы! Подумав, что с ним здороваются, Шурик ответил:

— Доброе утро. Если оно, действительно, доброе. Балбес и Трус закивали головами.

— Мардаба-кызы! Мардаба-кызы! — заговорили они.

— Барбук! — кивком головы указал Бывалый на место рядом с сидевшим на заднем сиденьи Трусом.