Стюарт сыграл на гитаре в псевдонародной песне «All My Trials», концертном сингле, записанном в Милане, — единственный раз, когда Маккартни сыграл этот номер за все время своего турне, не считая проигрывания ее в различных тележурналах. В 1989 году эта вещица, также известная как «All My Sorrows», — как и воссозданный Джорджем Харрисоном еще один скиффл–стандарт, «Nobody's Child», — была своеобразным экскурсом назад, во времена, когда «The Quarry Men» гастролировали по всевозможным молодежным клубам; ее слова не отличались глубоким смыслом: «твой папаша должен умереть» и «беззаботные возлюбленные на сельских улочках не знают о моем горе и не чувствуют моей боли». В тот момент Пол даже не мог предположить, что самой важной, пророческой фразой станет для него «моя любовь ушла, оставила меня» — оставила не по собственному желанию, но по велению смерти…

Маккартни признался Барри Майлзу, что последовательность аккордов в «I'll Get You» со второй стороны сингла «She Loves You» 1963 года он «списал» с версии Джоан Баэз «All My Trials». С незапамятных времен воровство мелодий из народной музыки было отличительной чертой в британской поп–культуре. Единственное мощное преимущество состояло в том, что издатели могли получать авторские гонорары. А кто еще мог на них претендовать? Господь? Подобные корыстные устремления, как правило, хорошо вознаграждались. В 1963 году бристольская бит–группа «The Eagles» сделала славную рок–аранжировочку корнуолльского танца, а ливерпульская детская песенка «Johnny Todd» была успешно трансформирована поздним Фрицем Шпиглем в тему для «Z–Cars» на Би–би–си. Идем дальше. В 1970 году «Traffic» взяли на себя смелость сделать свою версию «John Barleycorn», хотя ее считали более аутентичной, чем аналогичную версию группы «Steeleye Span».

Помимо того, что «All My Trials» вышла на сингле, она вошла в «Tripping The Light Fantastic», тройной альбом, вышедший на виниле как памятный сувенир в честь кругосветного турне Пола. Еще одним побочным продуктом тура стало ограниченное издание «Unplugged: The Official Bootleg» — акустического концерта в «Limehouse Studios», расположенной в лондонских доках. Некоторые из зрителей могли увидеть себя на экране, когда запись этого выступления транслировалась по MTV.

Каким бы привлекательным ни был голос Маккартни в «That Would Be Something» или правильным в «Ebony And Ivory», самые мощные овации неизменно ожидают его во время исполнения старых добрых битловских хитов. Не меньшую радость слушатели испытывают, когда Пол преподносит им какие–нибудь из рок–н–роллов пятидесятых годов, тем самым отдавая дань уважения Фэтсу Домино или Эдди Кокрейну.

Кстати, и «Twenty Flight Rock» Кокрейна и «Ain't That A Shame» Домино вошли среди прочих рок–н–ролльных «боевиков» в «Снова в СССР», альбом, созданный изначально для распространения на территории СССР, включающий в себя собрание кавер–версий песен, охватывающих период от вторжения Гитлера в Советский Союз в 1941 году до последнего выступления «The Beatles» в Star–Club.

Включавший в себя работу огромного сонма сессионных музыкантов, будь то Ник Гарви из «The Motors» или Мик Грин из «Pirates», возродившихся уже без Джонни Кидда, и треки в диапазоне от «Don't Get Around Much Anymore» (записанной в 1942 году Дюком Эллингтоном) до «Bring It On Home To Me» 1962 года из репертуара Сэма Кука, «Снова в СССР» вышел незадолго до падения Берлинской стены в 1989 году, когда Checkpoint Charlie превратился в бизнес–центр из стекла и бетона. Возможно, Маккартни сообразил, что грядущее «открытие» стран восточного блока — Восточной Германии, Украины, Чехословакии и прочих запрещенных регионов — создаст для него множество новых возможностей. Слишком мало образцов западной поп–музыки проникло за Берлинскую стену со времен появления «железного занавеса» и разделения Германии на две страны, каждая со своей культурой и экономикой; яркая и благополучная жизнь Западной Германии контрастировала, как Земля с Луной, с серыми коммунистическими буднями по ту сторону стены.

Имело смысл расширить свою аудиторию за счет людей, долгие годы лишенных качественной поп–музыки. Так же, как и битловские версии «Long Tall Sally», «Twist And Shout», «Money» были единственными версиями для тех, чье знакомство с поп–музыкой началось с «Please, Please Me», поэтому тринадцать вещей из анналов мировой рок–классики, записанных Маккартни, могли попасть в Россию раньше, чем оригиналы, — в конце восьмидесятых еще существовала такая возможность. И вообще, если Дэвид Боуи, Брайан Ферри, «The Hollies» — и Джон Леннон — пошли на этот шаг, то почему это не позволено Маккартни?

Маккартни пел так, что у слушателей создавалось впечатление, что он и сам наслаждается звучанием. Здесь следовало бы обратиться к воспоминаниям Ника Гарви о его участии в записи «Снова в СССР» и впечатлениях от работы с Полом:

«Я приехал на репетиционную базу в Вулвич, где Макка репетировал и записывал некоторые вещи; он играл на гитаре, я на басу, Микки Галлахер на клавишных и Терри Уильяме на барабанах. Линда тоже была с нами, но она не принимала участия. Макка обладает этой способностью превращать запись в настоящее выступление! Удивительно, как происходит эта трансформация — появляется широкая улыбка и все такое… Он играл для нас! Он пел так, как будто вокруг ничего не происходило, хотя он был слегка вялым. И играл он, словно все было так просто, и он точно знал, что хочет от каждого из нас — было понятно, что он хочет держать ситуацию под контролем, но никто бы не мог сказать, что он неправ. В конце концов, он жил в иллюзорном мире более тридцати лет. Он не мог пройтись по улице, не привлекая внимания людей. В общем и целом, он меня сильно поразил, а кроме того, с ним было интересно. Мы делали «She's A Woman». Около трех месяцев спустя он позвал меня в свою студию в Сассекс на второй день записи. Я заметил там его старую бас–гитару Hofner с приклеенным на нем сетлистом. В «Heartbreak Hotel» он решил использовать двойной бас Билла Блэка и предложил мне попробовать.

Состав был тем же самым плюс барабанщик Генри Спинетти, которого я до этого никогда не встречал. Мы записывали все эти старые рок–н–роллы, как правило, с одного дубля и с живым вокалом. Бэк–вокал был наложен всего несколько раз. Всего три песни, в которых я играл, вошли в альбом, но я получил триста фунтов.

В России альбом выпускался в коричневом конверте, и, я думаю, так и должно было быть. Альбом вызвал некоторый интерес в западном мире, и через год он вышел в других странах. Я не рассчитывал получить больше денег, поскольку я уже получил гонорар за запись, — и для меня был шок, когда я получил этот конверт. Из конверта на ковер выпал чек; я думал, что это еще один чек на триста фунтов, а он оказался на пять тысяч!»

Вознаграждение Пола за его благородный жест было весьма скудным, отчасти из–за тяжелого финансового положения в СССР, а не оттого, что альбом оказался провальным, — с точностью до наоборот: гонорар ему заплатили в рублях, которые, естественно, имели хождение только на территории Союза. И все же он согласился на телефонный разговор с советскими поклонниками (с переводчиком) через русскую службу Би–би–си. Позвонили более тысячи человек, однако дозвонились лишь четырнадцать (разговор стоил примерно 9 фунтов в минуту), среди них — семилетняя школьница.

Когда «A hard Day's Night» попал в Варшаву, в 1966 году велись переговоры о том, чтобы «The Beatles» приехали туда с концертами, но они никогда не выступали в СССР, в отличие от многих других британских исполнителей, которые — включая Пола в мае 2003 года — побывали в России с 1989 года.

Среди них была и Рут Маккартни. Поп–музыка — это самый загадочный бизнес, где пробиваются единицы, царят законы хаоса, а самые незначительные на первый взгляд вещи способны изменить все на сто восемьдесят градусов. Дэйв Берри отнес свой успех в континентальной Европе на счет того, что кто–то швырнул в него из зала окурок во время фестиваля в Бельгии, который транслировался по телевидению. С другой стороны, Пи–Джей Проби ожидал карьерный спад, после того как во время шоу в Luton Ritz у него порвались штаны от паха до колена. Внезапное появление Брайана Эпштейна, когда разогревающая команда [«The Beatles»] ставит зал на уши, а персонал пытается привлечь внимание к хэдлайне–рам, или радиодиджей, включающий сингл, который стремительно рвется к вершине хит–парада, — все это те самые непредвиденные обстоятельства, благодаря которым альбом Рут Маккартни, «I Will Always Love You», пошел по стопам «Снова в СССР», возглавив чарты «Комсомольской правды».