Многие ливерпульские команды, которые тесно общались с «The Beatles», были просто–таки на расстоянии вытянутой руки от мировой славы, если им удавалось убедить ту или иную рекорд–компанию или того или иного лондонского импресарио, что их бас–гитарист сидел за одной партой с Ленноном в начальной школе, барабанщик состоял в том же бойскаутском отряде, что и Пол Маккартни, а лидер–гитарист танцевал с парнем, который танцевал с девушкой, которая танцевала с Джорджем Харрисоном. И это вовсе не преувеличение.
Представители Decca, Pie, Orielle и прочих компаний, которые отвернулись от Великих в 1962 году, с неподдельным восхищением читали в NME и Melody Maker заметки об их первых гастролях по Великобритании. «The Beatles» стояли на афише вторым номером — они «разогревали» Хелен Шапиро, самую знаменитую поп–певицу Британии 1963 года, а затем Томми Роу и Криса Монтеза, парней из Северной Америки, чьи хиты были еще у всех на слуху.
Следующее турне подобного рода произошло в мае 1963 года, на этот раз с Роем Орбисоном, «Gerry and the Pacemakers» и некоторыми менее известными командами. Третий сингл «The Beatles», «From Me to You», возглавил чарты и исполнялся на протяжении всего турне. Пронзительные женские вопли и крики «Мы хотим «The Beatles»!» не прекращались даже после того, как конферансье Тони Марш призвал присутствовавших к порядку.
Новость о том, что «The Beatles» появятся в качестве группы номер один на «Sunday Night at the London Palladium», привела менеджеров Decca и прочих рекорд–компаний в состояние шока. Однако самое худшее ждало их впереди — 4 ноября 1963 года на «Royal Variety Show» в Prince of Wales Theater группа имела оглушительный успех; когда Маккартни исполнил свою коронную «Till There Was You», всех, включая взрослых и тех, у кого были свои причины не любить «The Beatles», охватило чувство, что Джон, Пол, Джордж и Ринго — милейшие парни на свете. Ирландские «Bachelors» — скорее «The Viscounts», чем «The Beatles» — оказались еще более милыми парнями; выступая на «Royal Variety Show» в качестве «гвоздя программы» в следующем году, они приветствовали обитателей королевской ложи цитатой из своего последнего хита: «We wouldn't change you for the worrrrld!» («Мы не поменяем вас на целый мирррр!»). Если «The Bachelors» или «The Beatles» оказыва–лись замешанными в историях, потенциально опасных для их репутации, — один из «The Bachelors» был уличен во внебрачной связи с известной ливерпульской поп–певицей, а Пола Маккартни признали отцом ребенка одной из поклонниц, — их менеджеры могли гарантировать, что ни слова об этом не будет напечатано в ближайшем воскресном номере News of the World. Более того, даже если все слухи подтверждались, публика не узнавала ни одной грязной подробности, касающейся «The Beatles», «Gerry», Билли Дж., «The Fourmost» и прочих внешне благопристойных исполнителей; желтая пресса считала преждевременным поливать грязью этих наглых, но, в общем–то, безобидных выскочек. Единственным исключением был, пожалуй, скандал с «The Rolling Stones», которые подписались на Decca и были гораздо ближе к «The Beatles», чем все предыдущие претенденты — «Gerry and the Pacemakers», «The Searchers» и, в начале 1964 года, «The Dave Clark Five».
Возможно, имея перед глазами наглядный пример — чисто выбритых, улыбающихся и дружелюбных «The Dave Clark Five», тогдашний менеджер «Stones» Эрик Истон предпринял безуспешную попытку нарядить своих подопечных в одинаковые жилеты и галстуки. Хотя ему все–таки удалось заставить роллингов на одной из фотосессий выдавить некоторое подобие улыбок, частенько ребята раздавали автографы с неохотой или вовсе отказывались расписаться. Безуспешно Истон пытался втолковать этим хулиганам, насколько важно быть вежливыми по отношению к поклонникам и репортерам. Если кто–нибудь подходил к их гитаристу Кейту Ричардсу и говорил, к примеру, «Привет, Кейт! Как поживает твой брат Клифф?», Эрик — и Decca — предпочитали вежливую ложь примерно такого содержания: «В порядке, спасибо. У него все хорошо», чем «Да пошел ты!», брошенное в лицо собеседнику. В конце концов, Истон сдался, передав бразды правления группой своему младшему помощнику, Эндрю Лугу Олдхэму.
Выступая в качестве антиподов «The Beatles», «The Rolling Stones» представляли собой компанию мрачных парней — такими они предстали на обложке своей дебютной пластинки, однако те, кто надеялся услышать на ней безумный рок–н–ролл, были разочарованы: содержание музыки «The Rolling Stones» тогда мало чем отличалось от «The Beatles». Напичканный ритм–энд–блюзовыми стандартами почти так же, как «The Animals», «The Yardbirds», «The Kinks», «The Downliners Sect», «Them», «The Pretty Things» и «The Spencer Davis Group», даже несмотря на наличие «Route (56», альбом был для любого уважающего себя ценителя ритм–энд–блюза не более чем шумом моря для моряка.
Появление множества подобных групп — преимущественно лондонских — ознаменовало в конце 1963 года закат Ливерпуля как поп–Мекки. Стремительная смена составов в «The Big Three» и «The Merseybeat» никак не повлияла на общую картину — настало время, когда подростки предпочитали, чтобы барабанщик, вдребезги разбивающий свою установку, был столь же популярным, сколь и вокалист.
Действуя по принципу «куй железо, пока горячо», многие немецкие лейблы выбрасывали на рынок столько музыкальной продукции, сколько позволяли фабрики по производству грампластинок, работавшие день и ночь. По большей части это были дешевенькие диски с компиляциями вроде «Liverpool Beat» 1964 года, куда вошли сразу «Kingsize Taylor and the Dominoes» и более непостоянные «Bobby Patrick Big Six» — из Глазго! — которые почти постоянно аккомпанировали Тони Шеридану. Одних записывали прямо в Star–Club, другие же сразу после своей смены мчались в студию, пока не остыл их рок–н–ролльный пыл.
Приходя в себя после бурной ночи на сцене, Кингсайз Тэйлор и его парни считали сущим пустяком записать целую пластинку за четыре часа — от настройки инструментов до микширования. Жесткая школа выживания, полученная в Star–Club, — бесконечная работа ночь за ночью, месяц за месяцем, — несомненно, давала о себе знать.
Так же, как и Тэйлор, Клифф Беннетт мог бы продолжать жить и работать в Германии, однако он предпочел попробовать свои силы на родине, где он в «The Rebel Rousers» обратил на себя внимание Брайана Эпштейна, который, воодушевившись стремительным успехом своих ливерпульских подопечных, решил попробовать что–нибудь новенькое. При поддержке столь мощного продюсера седьмой сингл Клиффа, более жесткая версия «One Way Love», написанная «The Drifters», попала в Тор Теп осенью 1964 года, однако в течение последующих двух лет о Беннетте ничего не было слышно.
Денни Лейн также сошел с музыкального Олимпа, добившись еще более оглушительного успеха несколько недель спустя. В отчаянной попытке скинуть с себя провинциальные путы он ушел из «The Diplomats» в апреле 1964 года; в том же месяце «Applejacks» Солихалла дебютировали в Тор Теп. Когда тем же летом то же самое сделали «The Rockin 'Berries», всем стало очевидно, что заявление Midland Beat о том, что «…Ливерпуль заварил кашу. Теперь в игру вступают центральные графства», отнюдь не лишено здравого смысла. Итак, первая волна «Брам–бита» («Brumbeat») поднялась: «The Rockin' Berries» и новая группа Денни Лейна «The Moody Blues» в 1965 году появились в одном январском выпуске «Ready to Go», пожалуй, самого значительного из молодежных телешоу Свингующих Шестидесятых.
Название «The Moody Blues» было выбрано в надежде получить спонсорскую поддержку от Mitchell and Butler, местного пивоваренного завода, однако существовала и инструментальная композиция блюзмена Слима Хапро «Moody Blue».
