- Клянусь рейтингом фирмы "Абаландур энд Халамбала", мир с ними обоими, - сказал я и в знак верности клятве, прижал ладонь правой руки к сердцу. - Клянусь что устрою ему небо в алмазах. Это будет такой фейерверк, что он броситься бежать, не захватив зубную щетку и запасное белье.

   - А если не сбежит? - спросила большая черная кошка.

   - Если не успеет сбежать, то его арестуют, бросят в темницу и станут по утрам бить палками по голове и ушам. Такая казнь предусмотрена в Счастливом Демократическом Королевстве Хавортия, за измену и некоторые другие преступления государственного масштаба.

   - Хорошо, - сказала большая черная кошка. - Это меня устраивает. Ты поклялся рейтингом своей фирмы и я поверила. Ибо нет ничего более важного, чем рейтинг фирмы, в которой работаешь. Я покажу тебе, где он прячет свои бумаги.

   Она подошла к одной из стен, лапкой дотронулась до места, где находится тайник, и объяснила, как его открыть.

   В тайнике я нашел некоторые секретные записи, - джинн вынул из-за пазухи своего обширного халата несколько листов бумаги и положил их на стол, - из которых ясно, что генерал собирается поднять мятеж против законного короля Пифия Седьмого. И вот эту карту, - Агофен вынул аккуратно сложенную карту, - где помечен маршрут следования его войска к столице.

   Небольшую карту джинн развернул и также положил на стол.

   - А это ты сделал напрасно, - Эмилий осторожно отодвинул оказавшуюся возле него карту. - Мы ведь договорились: ничего не брать. Это можно квалифицировать, как похищение секретных документов. Мы все сейчас оказываемся в роли иностранных агентов... И, вообще, брать чужие вещи без разрешения нехорошо. Мы не можем так поступать, - и отодвинул карту еще дальше от себя, на середину стола.

   - Нехорошо получилось, - поддержала внука Франческа. - Мог бы посмотреть а потом нам рассказать. У тебя ведь прекрасная память. Что о нас подумают драконы проживающие на Пегом Бугре...

   Максима этическая сторона дела нисколько не смущала. Он считал, что секретные документы генерала похищать не только можно, но и нужно. И ему было наплевать на то, что о нем подумают драконы, проживающие на Пегом Бугре, Максима смущало другое:

   - Теперь генерал знает, что его секретные планы раскрыты. Говорят, что Гроссерпферд, мужик толковый. Он теперь изменит все, что можно изменить. Эти планы теперь ничего не стоят.

   - Надо отсюда уходить, - сказал Дороша и оглянулся, посмотрел, на месте ли ранец, в котором находился башмак. - И чем раньше, тем лучше.

   - Почему? - спросил Эмилий.

   - По качану! Разве непонятно?

   - А если без овощей? - Максиму тоже не хотелось уходить из этого домика на окраине, да и некуда им было идти.

   - Можно и без овощей, - недовольно проворчал лерпрекон. - Генерал опасался Эмилия и хотел его задержать, но ничего у него не получилось. Так?

   - Так.

   - Теперь секретные планы генерала исчезли. Гроссерпферд сообразит, что это работа Эмилия. И чтобы вернуть документы решит задержать его. А где Эмилий может укрываться? У бабушки Франчески, на Пегом Бугре. Такие вот дела, - продолжать Дороша не стал, и так все было ясно.

   - Не найдут они наш дом, - не очень уверенно возразила бабушка. - И, вообще, что вы пристали к мальчику?! - пожалела она джинна. - Все у вас не так! Сами бы попробовали пробраться в логово генерала со всеми его собаками, адъютантами и лейтенантами, тогда бы и говорили.

   А Агофен держался достаточно уверенно, как будто он ничего плохого не совершил.

   - Не судите меня строго, - попросил он. - Ведь я находился в экстремальных условиях. В кабинет генерала, где я пребывал, каждую минут мог зайти кто-нибудь из его любопытных адъютантов. Мне надо было действовать быстро и обдумано. Но эти два понятия, к сожалению, иногда исключают друг друга. Выслушайте мой правдивый рассказ до конца и подумайте о том, как повел бы себя каждый из вас, если оказался бы в моем, нелегком, положении. Питаю надежду, что после этого, вы простите мой поступок, ибо помыслы мои были чисты и серьезного прокола я не допустил.

   - Просто надо пойти и положить эти бумаги на место, - Франческа собрала в аккуратную стопку все, что принес Агофен. - Пусть этот ваш генерал на них смотрит и радуется. Но сначала мы прочитаем их и узнаем все генеральские секреты.

   - Никто не сможет положить эти бумаги обратно в тайник, дорогая Франческа, - джинн с благодарностью посмотрел на защищавшую его бабушку. - Поздно их класть на место.

   - Генерал уже обнаружил пропажу? - Максим недовольно поморщился. - Интересно, что он сейчас делает?

   - Не знаю, что он сейчас делает, но кабинета, в котором был тайник, у него больше нет. Бараны остались, собаки и адъютанты остались, а кабинета нет. И дома тоже нет, - джинн развел руками, показывая этим, что теперь он генералу Гроссерпферду ничем помочь не может.

   Все уставились на джинна, ожидая объяснения.

   - Выкладывай! - попросил Максим. - Что ты тень на плетень наводишь?

   - Так вы же мне рассказать не дали, - ухмыльнулся джинн.

   - Рассказывай, что дальше было?

   - А дальше, - весьма охотно продолжил свой рассказ Агофен, - когда я увидел, что написано в этих бумагах и что нарисовано на карте, мне очень захотелось принести их сюда, показать вам, потом переправить нашему другу, доброму барону Брамина-Стародубскому, который был так гостеприимен, что согласился повесить нас не до концерта художественной самодеятельности, а после него. Я уже сложил все эти бумаги и спрятал их в халате, когда словно вспышка молнии меня озарила мысль высказанная однажды нашим куратором Кохинором Сокрушителем Муравейников, да продляться дни его блаженной жизни до бесконечности...

   - Агофен, а нельзя ли, в порядке исключения, не рассказывать сейчас о мыслях твоего куратора, да продляться дни его жизни до бесконечности? - спросил Максим.

   - Но мысли Кохинора Сокрушителя Муравейников, да продляться дни его блаженной жизни до бесконечности, мудры и поучительны. Выслушав их, мы все станем нравственно богаче.

   - Агофен, мы готовы подождать с нравственным богатством, - поддержал Максима Эмилий - Давай сейчас о деле. А о мудрых мыслях мы с удовольствием послушаем несколько позже.

   - Я хотел как лучше. Но если вы так считаете, можно сначала о деле, - согласился джинн. - Итак, я вспомнил замечательную мысль нашего куратора, Кохинора Сокрушителя Муравейников, да продляться дни его блаженной жизни до бесконечности... - Агофен развел руками, показывая этим, что, к сожалению, самою мысль сейчас изложить не может, - вспомнил и понял, что нельзя забирать документы. Погрязший в черных замыслах Генерал не должен знать, что о его измене стало известно. И я застыл в нерешительности, ибо желание мое, забрать документы, вступило в противоречие с осторожностью, предостерегающей от этого действия. Наверно я так и стоял бы, как синий тролль в безлунную ночь, до прихода самого генерала, если бы меня из этого состояния не вывела мудрая черная кошка.

   - Враг моего врага - мой друг, - сказала она. - Я вижу, что ты застыл и, как последний идиот, собираешься дожидаться прихода генерала Гроссерпферда. Верблюд будет рад увидеть чужака возле своего сокровенного тайника и прикажет своим адъютантам изжарить тебя на костре, как глупого барана. Хотя есть тебя здесь никто не станет.

   - Я не обиделся, ибо речи ее были, хоть и неприятны, но разумны. Я действительно чувствовал себя глупым бараном, которого следует изжарить на огне. И тогда я признался мудрой черной кошке:

   - Документы, которые я нашел в тайнике необходимо показать врагам генерала. Это очень важно. Но я не могу этого сделать. Если генерал узнает о пропаже документов, он изменит свои планы, и эти документы превратятся в простые бумажки. Можешь ты мне что-нибудь посоветовать, мудрая черная кошка?

   - Сделай так, чтобы генерал не узнал о том, что документы пропали, - посоветовала она.