– Простите, нет. Я больше слушаю не музыкальное радио, знаете, а новости, спектакли, – извиняющимся тоном отвечаю я. – Последний раз была на дискотеке лет пятнадцать назад.

– А я давно диджею.

– Круто, – говорю я, – наверное, это интересно.

– Да, зашибись, – отвечает он, распахивая дверь. – Вот мы и дома.

У Янгсты все стены в квартире завешаны флайерами и постерами с его именем. Похоже, он большая знаменитость – от Кингс-Кросс до Ибицы и Айанапы. Я никогда особенно не интересовалась диджеями. Для меня они – явление молодежное, а себя я к молодежи давно не отношу. Хотя иногда натыкаюсь на их музыку, переключаясь на спутниковые каналы. Я люблю АББА и всякую попсу, Кайли Миноуг например. Сказав, что слушаю по радио только новости, я слукавила – у меня бывают приступы ностальгии, когда я включаю радио-ретро и вслух подпеваю хитам былых лет. (Раньше меня это несколько удручало, но потом я смирилась – что же делать, если современный рейв вызывает у меня головную боль и депрессию.)

– Обычный, “эрл грей” или ромашковый? – спрашивает Янгста, чем несколько меня удивляет.

– Обычный, пожалуйста, с молоком и без сахара.

Пока он возится с чайником, я разглядываю комнату. Все в серо-бежевых тонах, более современная версия логова Купера. Стиль возрожденных семидесятых: диваны с замшевой обивкой, воловья шкура на черном полу и куча всяких безделушек по всей комнате. Дальняя стена заставлена виниловыми пластинками и вертушками. В пепельнице окурки косяков, на полу разбросаны носки. В комнате царит характерный холостяцкий беспорядок, но все выдает, что ее хозяин – человек стиля.

– Вот. – Янгста появляется в дверях с двумя дымящимися кружками.

– Спасибо. Простите за беспокойство. Я уверена, что Луиза скоро вернется, так что, если у вас есть дела, можете с чистой совестью выставить меня за дверь.

– Не-а, – говорит он, скидывая кроссовки и растягиваясь на диване. – Я только проснулся и до вечера абсолютно свободен.

Янгста зевает, а я про себя отмечаю, что он может говорить как нормальный человек. И еще замечаю, что Янгста довольно симпатичный. То есть одет он, конечно, нелепо и смешно (очень не по возрасту – как дед в ползунках) и говорит так, словно изо всех сил старается походить на негра-рэпера, и, похоже, носит сеточку для волос, но если бы он заткнулся и снял с головы всю эту дрянь, ни одна женщина не отказалась бы переспать с ним. У него, например, выразительные зеленые глаза. Не могу точно сказать, какая у него под шапкой прическа, но, скорее всего, волосы короткие. Только для диджея он, по-моему, староват – мы с ним наверняка ровесники. Но сейчас я сижу в его кресле и пью его чай, так что поднимать эту тему было бы крайне неучтиво. Поэтому я тихо сижу и наблюдаю, а Янгста предлагает мне сигарету и первый раз за все это время улыбается. Я тоже улыбаюсь ему и даже думаю, а не пофлиртовать ли, пока Хани спит внизу, но вовремя вспоминаю, во что я одета – все в тот же жуткий комбинезон. Мало того, что он нисколько не помог мне вписаться в ряды сумасшедших мамаш, теперь не могу даже построить глазки симпатичному мужику.

Но тут – о чудо – Янгста говорит:

– Мне нравится ваша футболка.

Это он про мой диарейно-пометный наряд. – Господи, вы что, шутите?

– Нет. Я серьезно. Ретро не стареет.

От радости я даже зашевелила пальцами на ногах. Янгста опускает глаза к моим поношенным сандалиям и смотрит на них так, словно это шикарные шпильки.

– Итак, – произносит он.

Его прерывает радостный окрик, доносящийся снизу. Это Луиза. И через тридцать секунд она, задыхаясь, появляется в дверях:

– Стелла! Прости, пожалуйста. У дантиста сто лет просидела. Вот, купила – в качестве компенсации за моральный ущерб, – добавляет она, выставляя две бутылки белого вина. – Привет, Адриан. Спасибо, что присмотрел за ней.

– Адриан? – Я в растерянности перевожу взгляд с Луизы на Янгсту.

– Да что ты, Луиза, пустяки, – бормочет Янгста, смутившись.

– Ну... спасибо за чай. – Я поднимаюсь с места. – И... хм... приятно было познакомиться.

– По кайфу, – кивает Янгста. – Увидимся.

Пару часов спустя, после ланча, состоявшего из бутылки вина, экологически чистых оливок и куска сыра, Луиза уже показывает мне свои шляпы, фотографии бывшего мужа, свадебный альбом и фотографию туфель в журнале “Вог”, которые она жаждет прикупить. Благодаря вину мы избежали первой неловкости и стеснения, по-быстрому обменялись своими историями и перешли к прочим насущным темам.

Хани и Александр с большим удовольствием играют на полу.

– Она спит днем? – спрашивает Луиза.

– Обычно да, как раз в это время. Но она уснула по дороге сюда, так что не знаю, как будет сегодня. Хотя она уже трет глазки.

– У Александра сейчас тоже тихий час. Но я его не укладываю. Ставлю мультик, и мы устраиваемся на диване, там он и засыпает. Причем довольно быстро. Попробуем?

– Конечно, – соглашаюсь я. – Но сначала я в туалет. А потом... ты, конечно, не собиралась открывать вторую бутылку?

– Ты читаешь мои мысли, – смеется она. – Я так рада, что ты тоже очень ответственная мать.

– Понимаешь, дети хотят спать, на улице дождь, и ничего другого мне что-то в голову не приходит. Но если ты занята...

– Стелла, у меня нет жизни, – грустно говорит Луиза. – Мне уже давно не было так весело, как сейчас. Пойду-ка за штопором.

Вернувшись из туалета, я вижу, что дети уже смотрят мультфильм. Александр сосет большой палец, а Хани теребит кудряшки – оба отключатся через пару минут.

– По-моему, я этой серии раньше не видела, – шепотом говорю я Луизе.

– Везет тебе, – так же шепотом отвечает она.

– Странная компания, да?

– И не говори. Ой, смотри, Хани уже заснула.

У моей дочки закрыты глаза, и она тихонько посапывает. Луиза укрывает ее одеялом. Не прошло и десяти минут (полбутылки вина – мы быстро продвигаемся), как Александр тоже спит.

– Стелла? – начинает Луиза.

– М-м? Обожаю белое орвьето, а ты?

– Отличное вино. Я хотела спросить...

– Да? – отзываюсь я, только вместо “да” у меня получилось “дэа”, и мы хихикаем. – Надо было поесть как следует, а то теперь обе пьяные. Все ты виновата, – журю ее я.

– Да, но зато так весело. – Луиза улыбается и потягивается. – Подлить?

– Пожалуй. Так о чем ты хотела спросить?

– Ах да. Который из них тебя возбуждает?

– Что?

Луиза показывает на видео:

– Из этих. С кем бы ты согласилась поцеловаться?

– Господи, да ни с одним.

– Нет, серьезно. – Луиза отпивает глоток. – Вот если бы тебе пришлось выбирать. Если бы не с кем больше было.

– Знаешь, Лу, какой-то неаппетитный ассортимент. Ни один из них мне не нравится.

– Да брось, – тянет Луиза и снова заразительно смеется. – Ну хоть кто-то из них тебе немного нравится.

Я наклоняюсь ближе, уже слегка протрезвев, и вглядываюсь в героев, мельтешащих на экране.

– Взасос? – спрашиваю я.

– И взасос тоже. Мне нравится Тоби, – задумчиво говорит Луиза. – И уже давно. Вот он. А тебе? Ну, давай, определяйся.

– Мне не нравится его нос, – решаю я, приглядываясь. – И говорит он странно.

– Кто, милашка Тоби? – возмущенно вскрикивает Луиза.

– Ну, не знаю, что он за тип – с виду действительно симпатичный, – соглашаюсь я. Снова пялюсь на экран. – И все равно. Отчего он так говорит? Как будто умственно отсталый.

– Брось, – отмахивается Луиза с умиленным лицом.

– А, вот, – тычу я в телевизор. – Кто это? Этотмне нравится. Яростный такой. Как его зовут?

– Джеймс.

– Точно. Я это уже где-то видела, только не помню где.

– А с ним бы ты стала?

– Нет! – восклицаю я с притворным ужасом. – Вид у него действительно яростный, но это еще не значит, что я бы сразу на него набросилась. А вот на Тони Сопрано<Главный герой, толстяк-мафиози, из американского многосерийного телефильма “Клан Сопрано” (исполнитель – Джеймс Гандольфини).> – с удовольствием, а ты?