— Подожди! — крикнул он. — Возьми одну из лошадей — мы поедем с тобой!

Гэвин тяжело бежал, словно не слышал Тристана, и принц еще раз повторил ему свои слова. Наконец, тяжело дыша, гигант остановился. Отчаянье и боль в глазах кузнеца потрясли принца, и тот быстро соскочив с лошади, отдал ее Гэвину. Огромный серый мерин был самим большим среди лошадей, взятых принцем с собой. Тристан вскочил на запасную лошадь, в то время как остальные быстро поскакали вниз по дороге. Псы бежали рядом, а ослики, моментально отстав, тихонько плелись сзади.

Вскоре все перешли на легкий галоп и меньше чем через час оказались среди опустошенных ферм, сожженных домов и полей, где все посевы были уничтожены. В самом центре пепелища лежали дымящиеся руины поселения Миррдейл. В маленьком поселке не уцелело ни одного строения: многие сгорели, а некоторые, — те, что поменьше — были разнесены в щепки.

Подгоняя лошадей, компания приблизилась к руинам: они уже проехали несколько ферм и видели останки людей и животных, лежащие на полях или прямо на дороге. Судя по тому, как выглядели тела, было ясно, что резня произошла около суток тому назад. За все время, пока путники скакали к деревне Миррдейл, им не попалось ни одного живого существа, кроме ворон, которые с громкими криками слетали с трупов, завидев приближающихся людей. У границы деревни все остановились и спешились. Гэвин, спотыкаясь, бросился вперед по сожженной и разоренной главной улице, остальным Тристан подал знак остановиться.

— Какая сила могла сотворить такое? — спросил Дарус, нарушив минутное молчание. Стоявшая рядом с ним Робин всхлипнула и отвернулась.

— Я не думаю, что это фирболги, — пробормотал Тристан.

— Слишком тщательно все уничтожено.

— Северяне? — сжав зубы, спросил Полдо.

— Боюсь, что нечто пострашнее, — очень серьезно проговорил менестрель. — Сама земля подверглась осквернению.

Робин, тихо застонав, ухватилась за поводья своего скакуна, чтобы не упасть. Тристан шагнул к девушке и взял ее за руку, но его самого трясло.

— Давайте разойдемся и осмотрим округу, — предложил принц. — Ищите следы, по которым мы могли бы определить, кто это сделал, — мне бы не хотелось думать, что фирболги настолько многочисленны, что им под силу не только победить людей в битве, но и разорить все кругом!

Робин осталась у въезда в городок, а Тристан, Дарус, Полдо и Керен разошлись в разные стороны по засыпанным пеплом улицам. Периодически им попадались обгоревшие трупы.

Погруженный в оцепенение, принц шел мимо развалин. Ему казалось, что он получил глубокое ранение в живот: гложущая боль пронизывала все его существо, и лишь с трудом ему удавалось заставить себя идти дальше. Наконец, Тристан нашел Гэвина, стоящего на коленях среди разбросанных обломков маленького домика. Постройка не сгорела, а была словно разбросана в разные стороны какой-то страшной силой. Внимательно осмотрев землю, Тристан увидел у расколотых досок множество отпечатков лошадиных копыт.

Гэвин даже не поднял взгляда от маленького сморщенного тельца, которое он сжимал в массивных руках. Кузнец тихо стонал, и у Тристана перехватило горло. Слезы навернулись ему на глаза, и принц отвернулся.

Дарус подбежал к ним, легкие кожаные сапоги неслышно несли его через горы мусора. Тристан отвел его в сторону, чтобы Гэвин не мог услышать их разговора.

— Северяне! — заявил калишит, показывая на другую сторону городка. — Они примерно в миле отсюда и движутся в нашу сторону.

— Сколько их? — оживляясь, спросил принц. Возможно, им удастся отомстить за этот город!

— Около двух десятков, — ответил Дарус.

Тристан посмотрел на Гэвина, который осторожно положил маленькое тело рядом с другим в небольшую яму.

— Гэвин, враг подходит к городу. Присоединяйся к нам, мы будем мстить!

Огромный человек тупо смотрел в землю, и казалось, что он ничего не слышит. Никак не реагируя на слова Тристана, Гэвин продолжал копаться в куче обломков. Они молча наблюдали, как тот осторожно высвободил последнее тело — на сей раз взрослого человека — которое, скорченное лежало у стены.

— Оставьте меня, — прохрипел кузнец, повернувшись, чтобы взглянуть принцу в глаза. Хотя из глаз его текли слезы, взгляд оставался осмысленным и твердым. — Я умру здесь, где должен был быть вчера. Пусть враг придет ко мне одному.

— Ты хочешь, чтобы они сгорели со всем городом? — жестко спросил Тристан, показывая на три трупа. — А сам будешь стоять на коленях и ждать, пока северяне из милости отрубят тебе голову?

— Или встанешь плечом к плечу с нами, — в ярости продолжал принц, — чтобы в битве отомстить за свой город. Отвечай мне, если ты мужчина!

Дарус и Гэвин с изумлением уставились на принца. А принц холодно смотрел кузнецу прямо в глаза.

— Да, ты, конечно, прав, — пробормотал Гэвин. Склонившись над обломками, Гэвин вытащил из кучи несколько огромных кусков дерева и небрежно отбросил их в сторону. Из-под обломков большой кровати он достал длинную плоскую коробку.

Кузнец откинул крышку и вынул из коробки огромный молот. Его рукоятка была длиной полных шесть футов, а верхушка, сделанная из черного холодного железа, весила никак не меньше пятидесяти фунтов. Однако кузнец взмахнул молотом с такой легкостью, словно тот почти ничего не весил. Гэвин посмотрел на дальнюю окраину города, откуда к ним размахивая руками, бежал Полдо.

— Так, а теперь говорите, — спокойно сказал кузнец, — что я должен делать?

— Не хотите ли еще пудинга? — Худая, но еще крепкая пожилая женщина протягивала деревянную миску почти с детской непосредственностью. Ее посетитель поднял глаза, облизнул губы и кивнул.

Гвендолинн, друиде Прохода Динлок, редко приходилось принимать гостей в своей уединенной роще, высоко в Синнорианских Горах. Поэтому, когда появился Траэрн из Оаквейла, она уговорила его выпить с ней чаю, а потом и пообедать. И теперь, конечно, было уже слишком поздно, чтобы отправляться в обратный путь.

Оаквейл был довольно далеко, но Гвендолинн знала Траэрна по советам друидов уже не одно десятилетие. Она, словно девчонка, радовалась его визиту.