– Вот и все, – сказал Холл, опустив руки и встряхнув кистями, чтобы их расслабить. – Тебе их не видно, но мы их видим. Усы готовы.

– Да ладно тебе, – сказал Кейт и поднял руку, чтобы потрогать лицо. – Просто так, безо всяких заклинаний? Там ничего нет, верно?

Он потянулся к носу – и ладонь ему что-то защекотало. Он пощупал с другой стороны – и эльфы разразились дружным хохотом, глядя на его офигевшее лицо. Кейт принялся ощупывать лицо по обе стороны от носа – и обнаружил два ряда тонких жестких волосков, на ощупь – точь-в-точь как щетина от половой щетки. Кейт загнул один ус вперед, чтобы его разглядеть. Ничего видно не было, однако он почувствовал, как натянулась кожа рядом с носом.

– Да, что-то есть...

Он чувствовал эти усы под пальцами, однако видеть их не мог. Кейт просиял.

– А они долго продержатся?

– До тех пор, пока ты не сумеешь себя убедить, что их нету, – сказал Холл. – Может, и всю жизнь. Это была нетрудная просьба.

Кейт покрутил носом и рассмеялся от радости.

– Ну, самому мне нипочем бы такого не сделать!

Мимо снова проехала машина. Свет фар лег длинной лентой на стену между ними, сполз на пол и исчез. Кейт вздрогнул и посмотрел на часы.

– Ух ты! Мне пора выбираться отсюда. Ну, спасибо вам за все, – сказал он, обводя глазами эльфов.

– Побереги свои «спасибо», – грубовато отозвался Энох. – Мы у тебя в долгу.

Кейт дернул усами, поклонился эльфам и выскользнул за дверь. Они исчезли в темноте еще прежде, чем дверь за ним захлопнулась.

Библиотекарша из отдела периодики втайне выписывала журнал, подписка на который оплачивалась из библиотечного бюджета, однако в архивы этот журнал не попадал. Почту принимала и разбирала только она, так что никто об этом журнале не знал. Каждую неделю по средам она распечатывала бандероль и аккуратно откладывала ее в сторону, а потом запирала «научно-исследовательский дайджест» в свой шкафчик до обеда. Вернувшись с обеда, она снова прятала журнал среди своих вещей и отправлялась по делам. Но не проходило и нескольких минут после ее ухода, как ловкие эльфийские пальцы вынимали журнал из-под пальто и уносили почитать.

Библиотекарша не раз замечала, что ее журнал кто-то берет, но жаловаться не осмеливалась. А вдруг это самой миссис Хансен угодно знать, что интересует пытливые умы ее подчиненных? Лучше помалкивать – а то еще, чего доброго, придется выписывать журнальчик на свои денежки!

Холл вытащил журнал из шкафчика, возвращаясь из Кейтовой общаги, куда он ходил забирать почту, на второй неделе зимних каникул. В почтовом ящике Кейта, помимо кучи рекламных объявлений и предложений разбогатеть в три дня, обнаружились три официальных бурых конверта с номером на уголке и грозным штампом «За злоупотребление – штраф $300» на обороте.

– Из налоговой, что ли?

На эти письма надо было ответить, воспользовавшись свежим запасом почтовых марок и объяснениями Кейта о том, как работает почта. Холл сунул корреспонденцию под мышку и принялся пролистывать дайджест по дороге домой. На второй странице была смешная история про некую актрису, которая думала, что родит близнецов от инопланетянина. В книгохранилище Гиллингтона долго еще слышались раскаты призрачного хохота, которые замолкли лишь тогда, когда Холл закрыл за собой потайную дверь. Вернувшаяся с обеда библиотекарша услышала последние отзвуки этого смеха и решила, что будет лучше, если остаток дня она проведет, разбирая каталожные карточки в главном вестибюле.

Обычно вся деревня не упускала случая посмеяться над иллюстрированными приключениями испорченных и легковерных людей, однако же на этот раз Орхадия, мать Эноха, заметила на пятой странице крохотную заметку. «Небольшой университетский городок будоражат встречи с маленькими гуманоидными инопланетянами!» Невзирая на то, что писал репортер довольно невнятно, было очевидно, что речь идет именно о них.

– Эти статейки появляются уже в центральных журналах! – воскликнула Катра, демонстрируя Мастеру ксерокопию злополучной статьи, которую она убрала к себе в папку вместе с другими вырезками.

Холл попросил ее успокоиться.

– Это всего лишь догадки, – уверял он. – Просто один из этих трепачей в дайджесте нашел в местной газете статью про девочку, приврал с три короба и напечатал.

Но старейшины стояли на том, что «Это все Дойль!», и Холл, как ни старался, разубедить их не мог.

– Наверняка Дойль! – говорил Курран. – Кто еще видал нас так близко?

После этого эльфы принялись вдвое тщательнее просматривать все газеты и журналы, что попадали в библиотеку. Каждый, кто выходит из деревни, был обязан дважды убедиться, что за ним никто не наблюдает. Спецы по-прежнему пытались открыть заднюю дверь, но пока не преуспели, так что ходить приходилось через книгохранилище. Во время каникул, когда народа в студгородке осталось немного, это было еще труднее. Все были на виду.

– У нас нет выбора, – заявил наконец Курран на собрании клана. – На одних овощах мы три недели не протянем. А если снова пойдет снег, нас будет слишком легко выследить.

– Но я не хочу, чтобы моих детей похитили! – негодующе воскликнула Шелог. Ее каштановые волосы на висках были тронуты сединой, однако лицо, несмотря на суровое выражение, оставалось гладким, как у ребенка.

– Матушка! – вздохнула Катра.

– Когда Кейт Дойль вернется, можно будет попросить его взглянуть на эту историю, – уверенно сказал им Холл. – По радио и по телевидению я ничего такого не слышал. Быть может, просто кто-то увидел одного из нас без шапки, и ему что-то «примерещилось».

– Никто из нас не мог быть столь беспечен! – возразил Айлмер.

– Надеюсь, что нет! – сказала встревоженная Свечечка. – Когда мы втроем ходили в гости к Тери Нокс, то были ужасно осторожны. Ее подружкам мы сказали, что на улице слишком холодно и шапки мы снимать не будем.

– А они ничего не заподозрили? – осведомилась Кева.

– Не-ет! – хихикнула блондиночка. – Она им сказала, что была нашей руководительницей в летнем лагере. Громадины предпочитают объяснения попроще. Они такие простофили! Она угощала нас пиццей из большой плоской коробки. Очень вкусно, только грязи много. Давайте как-нибудь приготовим на ужин пиццу! Громадины даже не догадаются, что это не ихняя. Коробку я раздобуду!

– Никаких пицц! – твердо сказала Шелог.

– А какая это была пицца? – спросила Дола, единственная дочка Тая и правнучка Кевы. Ей только исполнилось десять лет, и она была без ума от Кейта Дойля. И вообще от всего, имеющего отношение к Большим.

– Это была «Пицца навынос»!

– У-у-у.. – завистливо протянула Дола.

– Мне не нравится, когда взрослые притворяются детьми! – сурово заявил Курран. – А что до Кейта Дойля – кто докажет, что не он сам распространяет эти слухи?

Старый эльф сердито хмыкнул:

– Может, даже и не нарочно! Он ведь глуп.

– И все это – из-за какой-то статейки, к тому же не основанной ни на каких фактах! – вздохнул Холл. Противники Кейта не унимались. – Не думаю, что он тут единственный глупец.

И сунул почту Кейта в сундук у себя в хижине.

– Я получил твою рождественскую открытку, – сказал Кейт Марси.

– И я твою тоже, – сказала она – Что, хорошо отдохнул на каникулах?

– А как же! Вся семья съехалась. Это было круглосуточное шествие с духовым оркестром.

– Ну, с такой семейкой, как твоя, неудивительно.

– Ага, и оркестр играл кто в лес, кто по дрова, – заметил Холл, подойдя, чтобы поздороваться с ними обоими

– Привет, Тери Нокс! – Маура оставила Холла и осторожно подергала подругу за рукав. – Рада тебя видеть.

– Маура! Приветик! Ой, какое платьице славное!

Белокурая студентка отступила назад, чтобы полюбоваться подругой. Та покрутилась на месте, раздувая юбку пестрого платья, с одной стороны белого, с другой – красного в крохотную звездочку.