Переспрашиваю, не скрывая сомнений:

– Думаешь, адмирала убили по ошибке?

– Конечно, нет. – Он резко машет ладонью. – Убийца ждал именно его.

Обдумав эту оригинальную версию, прихожу к неожиданному выводу. Признаться, я действительно растерян, поскольку не думал о таком обороте.

– Если он ждал больше часа, это означает, что убийство не связано с размолвкой между адмиралом и главой Политкома…

Обиженный до глубины души Аль-Зумруд читает мне нотацию: дескать, никакой связи тут нет и быть не может. Они, видите ли, никогда не употребляют таких приемов между своими.

Три «ха-ха»! Вспомним хотя бы Льюиса Морковина, который возглавлял центристское крыло их партии. Этот маньяк имел множество сторонников среди люмпенов Альгамбры и Мальвины, что позволяло ему всерьез претендовать на президентский пост. Но сразу после выборов, накануне парламентского голосования по кандидатуре нового президента, Морковин помер от сердечного, как было объявлено, приступа, и главой планеты стал Упырь.

Уже после свержения наци в Инфосети появились кадры расправы: на глазах Упыря и его банды Горилла и Кровавый Паук придушили конкурента подушкой. И не надо мне говорить, что тот видеосюжет был фальшивкой, сработанной в недрах Тай-по! Я одним из первых видел эти кадры во дворце бежавшего Упыря за два часа до высадки имперского десанта…

К нам приближаются надоевшие копы и с ними – эксперт-криминалист. У меня берут отпечатки пальцев и – не ждал от этой братии такой догадливости! – слепок зубов. Наверное, хотят найти киллера по следам на окурках. Остроумные ребята, не надо их недооценивать. Я интересуюсь, удалось ли идентифицировать следы ног на поляне, на что Хаджи Альфонс сообщает:

– Мерзавец опытный попался. Надел какие-то валенки. Остались следы, словно там слон топтался – отпечатки почти круглые, в полметра длиной.

– Действительно, опытный, – без всякого внутреннего сопротивления соглашаюсь я.

Наблюдая, как работают полицейские, Хаджи Альфонс вещает:

– Раскрыть преступление можно в любом случае. Все великие детективы добивались успеха достаточно элементарно. Нужно лишь внимательно собрать улики, а затем подвергнуть их логическому анализу.

– Что-то я сомневаюсь в успехе, – озабоченно признаюсь я ему.

– Напрасно. Как правило, преступники получают заслуженное наказание.

Я невольно хихикаю. Аль-Зумруд недоуменно наблюдает этот припадок беспричинного веселья, так что приходится объяснить:

– Просто подумал, что Бисмал, Рикардо, Чезаре и Мириам уже получили по заслугам.

И без того злобный от рождения взгляд Хаджи Альфонса делается свирепым. Отставной вице-премьер шипит:

– Как ты смеешь сравнивать с преступниками моих соратников!

– Ну, с точки зрения общепринятой морали они были закоренелыми рецидивистами. Вспомни, сколько людей убили твои приятели.

Презрительно отвернувшись, он произносит напыщенным тоном:

– Не каждый убийца – преступник. Есть убийства благородные, совершенные во имя высокой идеи. Такие убийства оправданны, а потому не могут осуждаться никакой моралью… Впрочем, тебе этого не понять.

Печально развожу руками. Ну, такой я человек, не отличаюсь тонким пониманием сложных политических проблем. Однако кое-какие мозги у меня все-таки имеются, и это мы сейчас докажем… Осторожно уточняю

– Полагаешь, убийцей был кто-нибудь из обитателей замка?

– Безусловно, – уверенно отвечает Аль-Зумруд. – Охранная система на внешней ограде не засекла проникновения. Никто не входил на территорию замка и не покидал ее.

– Ну, в таком случае найти преступника не сложно. – На моем лице сияет улыбка облегчения. – Надо просто взять у всех пробы крови для анализа ДНК. Потом сравним генные карты присутствовавших с геном слюны на окурке.

– Ты гений… – бормочет ХаджиАльфонс. – Твоя лаборатория справится?

– Обижаешь, начальник.

Я развиваю идею. Сначала – анализ слюны, после которого станут известны пол, примерный антропологический тип, возраст и группа крови киллера. Эти данные примерно в двадцать-тридцать раз сократят круг подозреваемых. Таким образом, понадобится сделать анализ на ДНК у сотни-другой обитателей замка и прилегающей казармы.

Хаджи Альфонс обещает принести один из окурков, и я направляюсь к дверям, чтобы подготовить к работе «Квазар». Уже на пороге меня останавливает совершенно неуместная реплика бывшего однокурсника. Он сообщает, посмеиваясь:

– Между прочим, один из сержантов, из числа наших земляков, рассказывал забавную байку. Дескать, его приятель увидел тебя по телевизору и послал сыновей с тобой расправиться.

– Убить меня?! – Я выпучил глаза. – За что?

– Им показалось, что ты похож на какого-то северянина, который командовал карательным отрядом, посланным для проведения репрессий в Альгамбре.

– И почему же они меня не убили? Я их даже не видел.

– Наверное, он что-то перепутал. Сам понимаешь, какие мозги у сержанта-деревенщины. Наверняка убивали вовсе не тебя. Кстати, я растолковал этому придурку, что ты не мог служить в карательном отряде, да еще после имперского десанта. Уж я – то помню, что тебя не было на Монтеплато.

– Конечно, не было. Я улетел в аспирантуру недели за три до той заварушки.

Аль-Зумруд удовлетворенно кивает.

– Вот именно. Ничего, разберемся. Скоро придет транспорт, прилетит его приятель, который якобы знает в лицо того командира карателей.

– И как зовут этого приятеля? – осведомляюсь я безразличным тоном.

– Некто Бекзаде. Из клана Огненной Змеи.

Оказавшись в коридоре, мысленно ухмыляюсь: «Нет, родной, не скоро сюда транспорты придут. Не раньше, чем утихнет шторм, который я вам организовал…»

Даже если пополнение будет прибывать через другие черные дыры этой системы, кораблям придется совершить длинный полет через трехмерность, а транспорты не слишком быстроходны. В любом случае, ублюдок Бекзаде появится на Ульсе не раньше, чем дня через три-четыре, а за это время имперские охотники за головами уложат много всякой сволочи. Уж в этом я не сомневаюсь…

Через полчаса Хаджи Альфонс приносит в мой номер окурок, подобранный возле тела Фурушиты.

– Сейчас найдем этого киллера, – бодро говорю я, укладывая кусок сигары в приемник молекулярного анализатора. – А что показал прикус зубов?

– Ничего хорошего, – недовольно отвечает Аль-Зумруд. – Словно у него во рту одни клыки. Ни одного отпечатка коренных или резцов. И клыки какие-то слишком большие Наверное, мутант.

Он с интересом наблюдает, как я работаю. Когда-то Хаджи Альфонс был биофизиком и наверняка помнил, как выполняются такие анализы. Время от времени он даже подсказывает, что я должен делать. Приходится намекнуть, чтобы заткнулся и не мешал.

Наконец «Квазар» сообщает, что образец слюны выделен с поверхности сигары. Облегченно вздохнув, я даю команду начать исследование структуры ДНК.

– Скоро будет готово? – Хаджи Альфонс явно нервничает.

– Примерно через четверть часа, – отвечаю я, иду к бару и разливаю вино по бокалам.

Аль-Зумруд пьет наравне со мной, но мысли его продолжают вертеться вокруг расследования. Каждые две минуты он повторяет:

– Вычислить убийцу – это лишь половина дела. Нужно понять его мотивы.

Прямо одержимый какой-то.

– Мотивы выясняются на допросе, – замечаю я наконец.

– Если мы возьмем его живым… – Он скептически морщится. – И если этому наемнику известен замысел тех, кто его послал.

Я повторяю еще раз свою прежнюю версию:

– По-моему, все-таки надо искать рядом. Внутри Политкома идет борьба за влияние, причем авалонцы не скрывают своей ненависти к нам и зияндийцам. Ясно, что адмирала зарезала ваша компания. Он неоднократно оскорблял уважаемого Абдулхасана, и вы отомстили. Ублюдок получил то, что предлагал нашему президенту, – харакири.

Аль-Зумруд возмущается и тоже повторяется, добавив, правда, одну любопытную деталь: