До концерта оставалось полчаса. Мои парни уже изнервничались. Майлз крутил палочки и уже одну пару куда-то закинул от стресса. Марс мучил струны гитары, нервно перебирая их, и достал окончательно Кота.

Шел стоял, прислонившись к стене, и прижимал к себе флейту. Я, так же как он, подпирал стену, прикрыл глаза.

Мне все казалось, что сейчас, выйдя на сцену, я не успею произнести даже приветствия, как голос пропадет. Что моя карьера закончилась - я смирился, но я должен отыграть концерт.

- Мираж, выпей вот это. – Заботливо и уже не скрывая подал мне стакан Бет. Я улыбнулся и, не открывая глаз, взял стакан.

- Думаешь, это спасет меня?

- Не спасет. – Рассмеялся он. – Но поможет продержаться.

- Сколько?

- Мираж, я же не доктор…

- Тааак, я готов! – услышал я ор Ворона.

Он влетел в коридорчик, который вел к лестнице на сцену и застыл.

- Как всегда энергичен. – Прокомментировал до боли знакомый голос Дана.

- Что вы тут создали пробку! Звезда сцены идет! – заржал Ворон.

- Птах, замолкни. – Это у нас Дива.

- Эй, Лофарго, это у тебя что, красные тени?

- Нет, это у тебя зеленые круги под глазами!

- Началось. – Печально пробормотал Лис.

- Я, вообще-то, приглашал только Лофа и Терри, вы-то тут что делаете? – Наконец открывая глаза, спросил я.

Все застыли и обернулись к Даниэлю.

- Я не мог отпустить Марио без присмотра. – Ответил вместо Стоуна Ланс.

- А я просто не мог пропустить такое зрелище. – Совершенно спокойно ответил Дан.

Я вздохнул.

- Ворон, бери своих ребят, ваш выход через три минуты. – Птах подхватил застывшего немца и оттащил от Шела, потянул к лестнице, все остальные члены его группы пошли следом.

Мы услышали первые аккорды и ор фанатов.

- Все же странная у него манера держаться на сцене. – Прокомментировал Лоф.

- Это у него не манера, это у него стиль такой. – Ответил Лофу Кот. Они на пару смотрели, как Птах прыгает по сцене.

- Не понимаю, столько лишних движений, он же устанет за две песни.

- А ему больше и не надо. – Прервал я их разговор. Опрокинул в себя жидкость из стакана, который до сих пор крутил в руках. – Так, значит, у нас программа максимум… четыре песни, потом Лоф и Терри, потом флейта. Потом еще раз четыре песни, флейта. Предпоследняя должна быть только флейта и мой голос.

На меня смотрели все. Во взглядах было одно и то же.

- Мираж, может все же фон? – спокойно предложил Стоун.

- Нет. – Так же ровно ответил я.

После микстуры горло слегка смягчилось, и я пока не чувствовал раздирающего кашля.

Шел прижал флейту сильней к себе и вдруг развернулся, встал на носочки, поцеловал меня в губы.

- На удачу. – С улыбкой сказал он.

- Я не буду тебя целовать, Мираж, но я тоже желаю тебе удачи. – Подал голос Марио. Я улыбнулся.

- Аааааа тепеееерь позвольте откланяться и уступить эту великолепную сцену «L'iris noir»! – проорал Птах.

- Пора. – Как приговор, как дверь, которую я больше не смогу открыть, как последний вздох перед казнью, как многомиллионные лица, ожидающие моего падения, как яд по крови. Как боль.

Я первый поднялся по лестнице и вышел в софиты…

Первые четыре песни еще были ничего, а вот композиция с Лофом и Терри далась мне уже сложней. Я чувствовал подступающий кашель, еле справлялся и тянул за Марио. Он с каждым куплетом округлял глаза. Я чувствовал его темп и старался быть на высоте, но также я ощущал, что Лоф снижает постепенно накал страстей и пытается щадить меня.

Первая песня прервалась на том, что Лоф не выдержал и сказал в микрофон.

- Мираж, ты идиот. – Зал затих.

- Спасибо, Марио. – С улыбкой проговорил я. – Итак, то, что обещал, я выполнил, по ходу концерта будет еще небольшое отступление, и мы все услышим еще раз голос Лофа. А теперь позвольте еще раз представить Вам моего нового музыканта - Шел!

Мои парни были напряжены, сосредоточены.

Но мы профессионалы.

Шел немного нервничал, но я знал - это больше из-за меня, чем из-за концерта и зрителей.

Зал взрывался аплодисментами после каждой песни. Я двигался в такт музыке, улыбался.

И срывал голос.

После каждой песни хрипел.

На предпоследней четверке Бет не выдержал и сделал отмашку, администратор сразу среагировал и, извинившись, попросил небольшой перерыв у толпы раскрасневшихся поклонников.

Меня просто втащили за кулисы, и я упал на колени, закашлялся.

До слез.

- Мираж! – ко мне бросились все и сразу, но Ноэль был первым, упал на колени, пачкая о пол белые джинсы и обнимая меня. Бетховен подал очередной стакан, но я знал - поздно. Выпил. Снова закашлялся.

- Нужно прекращать этот бред.

- Нет. – Упрямо сказал я. Точнее, не сказал, а прошептал.

Вдруг меня подняли и развернули, и я увидел злые глаза Итона, дядя был в бешенстве.

- Я сам лично извинюсь перед твоими фанатами, если потребуется - верну деньги за билеты, но ты не выйдешь больше на сцену!

- Нет. – Еще тише прошептал я. – Еще две песни.

- Сумасшедший. – Безнадежно проговорил Ноэль.

- С тобой. – Я взял его за руку и потянул обратно на сцену, давая знак администратору. Он был бледный, понимал, что тут происходит, но сделать уже ничего не мог.

- Простите, что заставил ждать. Последняя на сегодня… Я надеюсь, что Вы запомните меня таким, ярким, и через много лет кто-нибудь из Вас вспомнит этот момент – когда падает звезда. Оставляя свой яркий росчерк на небосводе, делая кого-то счастливым в неведенье. Я счастлив, что все это время Вы были со мной. Помогали мне и поддерживали. Я счастлив, что моя группа, мои парни дарили Вам радость своими талантами. Шел, прошу…

Он заиграл. Печально и надрывно. А я запел.

Чувствуя предел. Последняя…

Когда флейта стихла, зал был так же тих, как всю песню. Каждый из них понимал, что что-то происходит, но до конца все стало ясно, когда я облизал губы и убрал микрофон от лица. Голос пропал.