Крруч не ответил, отвернул голову. Потом пролаял:

– Мы причинили вам неудобство, но вы помогли нам. Мы запомним.

«Он слишком долго прожил на Земле, – понял человек. – Вне больших стай они становятся восприимчивыми к другим порядкам. Пройдет время, и голованы научатся быть разумными».

– Я сожалею, что остальные голованы думают иначе, – сказал он.

– Мы и вы – разные, – сказал голован. – Мы храним память о прошлом, вы – думаете о будущем. Мы этого не умеем. Нас мало, и мы должны заботиться о себе. Вас – много, и вы помогаете другим. Нам это непонятно. Вы – чужие.

– Поэтому голованы выгоняли землян из своих лесов?

– Поэтому тоже.

Встав, Крруч направился к выходу.

– Почему вы решили уйти с Земли? – спросил Максим у его загривка.

– Нам больше нет места на ваших мирах, – сказал голован и вышел из каюты.

Не снимая каску, Максим соединился с соседней каютой. Человек, ни разу не выходивший к голованам, сообщил:

– Когда вы надели шлем, он почувствовал прерывание телепатического контакта и забеспокоился. Однако беседу прерывать не стал – очень уж хотел выговориться на прощание. Необходимость разрыва с людьми его угнетает. Но потом вы спугнули его.

– Вопросом об изгнании землян?

– Нет. Вопросом о бегстве голованов. В его сознании возник устойчивый образ чего-то ужасного. Это появилось на Земле совсем недавно и превосходит голованов по каким-то способностям, которые они привыкли считать областью, где они сильнее всех. Я не смог разобрать остального – он закрыл свой разум.

На станции, укрытой среди лунных скал, поддерживалась земная сила тяжести. Голованы быстро оклемались, и снова начались идиотские выходки. Самцы молча корчили свирепые рожи и демонстрировали клыки, щенки истошно визжали, а самки истерично требовали безотлагательно переправить их на родной Саракш, где ждут не дождутся истосковавшиеся сородичи. Если же низкие коварные двуногие отказываются немедленно отослать голованов на планету и намерены держать цвет высшей расы в заточении, то голованы оставляют за собой право перегрызть все провода на этой станции и вообще устроить людям веселую жизнь.

«Первая Комиссия» в таких случаях обычно уступала и напрягала усилия в отчаянном рвении задобрить младшеньких братишек по разуму. Только на этот раз зарвавшимся четвероногим не повезло: станцией командовал Кобольд Хайлендер (он же Эльф) из службы "П", а с этими ребятами подобные фокусы не проходили.

– Счастливого пути, – любезно сказал начальник базы. – Вот вы, а вот – ваша планета в небе светит. Отправляйтесь хоть пешком, хоть вплавь. Можем подтолкнуть пинком под хвост.

Визги, писки, вой, угрозы и демонстрация клыков моментально прекратились. Скоропостижно присмиревшие голованы чинно разошлись по предоставленным в их распоряжение боксам.

– Вот так и надо было с самого начала, – назидательно резюмировал Эльф. – Не цацкаться, унижаясь перед обнаглевшей мразью, а решительно поставить на место. Эти полудикие уважают только силу и совершенно не понимают доброго отношения. Принимают за слабость и норовят сесть на загривок.

Потом они хорошо посидели в апартаментах Кобольда, обмениваясь новостями и соображениями. Максим подтвердил, что никто голованов с Земли не выдворял, хотя давно следовало. Сами запросились восвояси без объяснения причин.

– Чудеса, – сказал Эльф. – Вроде все радости жизни имели на Земле… Впрочем, без объяснения причин – вовсе не значит, что причин не имеется.

– А почему, как ты думаешь, все транспорты с голованами сопровождают опергруппы Конторы? – поинтересовался Максим. – Хотим хотя бы под занавес понять, что их с места сорвало.

– Получается?

– Сложно сказать. Я работал по классической схеме «подслушки»: спрятал на корабле сильнейшего ридера…

Максим рассказал о результатах телепатического сканирования и внезапно объявившейся на Земле угрозе для голованов. Эльф озадаченно покачал головой.

– Есть соображения? – спросил начальник базы.

– Я вот думаю, не Резидент ли Странников напугал наших четвероногих нахалов. Хотя, с другой стороны, Резидент должен работать на Земле достаточно давно, а тут речь шла о совершенно новом факторе.

– Странников они навряд ли испугались бы, – решительно изрек Хайлендер. – Голову даю на отсечение – на Саракше тоже работают агенты Странников, но голованы их не боятся.

– Точные данные? – вскинулся Максим.

– Насколько вообще можно точно утверждать что-либо на этой идиотской планете. Да еще при наших дважды идиотских методах работы!

Он с возмущением напомнил события двухлетней давности, когда голованы принялись откровенно выживать работавших с ними людей. При этом киноиды открыто пригрозили: не уйдете добром – наведем на вас контрразведку гуманоидов. Тогда руководители ведущих подразделений, расквартированных на базе «Саракш» – бригады прогрессоров и оперативной лаборатории Института экспериментальной истории, – направили Мировому Совету свои рекомендации. В качестве ответных репрессалий предлагалось немедленно приступить к депортации обосновавшихся на Земле голованов. Однако верхушка КОМКОНа-1 и марионеточных ведомств вроде Академии Астропсихологии учинили вселенскую истерику, обвинив персонал базы в зоологической ксенофобии. Пришлось убрать исследователей из Леса, ограничившись дистанционным наблюдением.

– Знаешь, почему это происходит? – Эльф рычал не хуже рассвирепевшего голована. – Штабные умники не понимают изменяющейся обстановки. Мы продолжаем тупо держаться линии, которую полвека назад предложили Терминатор и его соратники! Но концепция, правильная в те времена, дает осечку сегодня. Мы тщательно избегаем контактов с официальными властями доминирующей культуры, но стараемся иметь дело с меньшинствами: оппозицией, мутантами, голованами…

Максим недоуменно поднял брови. Люди всегда действовали на других планетах таким образом, и этот факт не вызывал у него прежде ни капли внутреннего протеста. Сейчас, после слов Кобольда, он тоже вдруг почувствовал противоестественность подобного подхода. Только мысли Каммерера были заняты другой проблемой, и он сразу провел очевидную аналогию: возможно и Странники точно так же работают на Земле. ВСЦ предпочитают иметь дело с анклавными культурами, со всевозможными диссидентами. Меньшинства привычны к конспирации, они сохранят в тайне контакт с иным разумом…

– Ты полагаешь, цивилизация Саракша созрела для полномасштабного контакта?

– Я полагаю, у нас больше нет ни причин, ни возможности таиться от них, – голос Эльфа сделался усталым. – Правительство северян объединило континент под своей властью, подавило варваров и все активнее продвигается вглубь Страны Мутантов. Их контрразведка уже нащупывает нас, еще немного – всю земную резидентуру попросту расшифруют, и получится скандал похлеще истории с тагорянами. Подозреваю, что похожая ситуация складывается на Гиганде, Коците и Беллерофонте. Уже сегодня я вынужден ограничивать активность мероприятий, чтобы не нарушить проклятую конспирацию. Мы только фиксируем события, но не направляем их!

«Возможно, так же ограничена в своих возможностях земная резидентура Странников, – подумал Максим. – Будем надеяться, что действия Конторы затрудняют агентам ИВУ их работу против человечества. Если мы добились, что они только фиксируют события, но не направляют их – это было бы огромным успехом…»

Между тем Эльф продолжал возмущаться:

– Голованов и мутантов мы на Землю возим, хотя больше пользы вышло бы, если устроить такое турне для нескольких особо умных ребят из правительств главных держав. Вот, прокатили недавно Колдуна в Харьков… Слыхал про эту историю?

– Слыхал, конечно, – Максим решил воспользоваться удобным случаем и перейти к делу. – Кстати, как ваша дружба с Колдуном?

– Это не дружба, а черт знает что, – вздохнул Хайлендер. – Он тебе очень нужен?

– Хотелось бы встретиться со старым приятелем. Неделю назад он покинул Землю при странных обстоятельствах.