… Всадники, оседлавшие драконов – и те, и другие в тяжелой броне, – сражаются на ристалище. Трибуны полны самых невероятных зрителей, включая пернатых и членистоногих…

… Змея, обвила смертельными кольцами полузадушенных Единорога, Птицу и Скорпиона. Явная аллегория на тему несбыточных мечтаний – на самом деле все было немного иначе…

… Могучий воин – типичный уроженец Хаоса. Легкая кольчуга, козлиные ноги. Птичьи лапы торчат из рукавов, медвежья морда с витыми бараньими рогами – из воротника. На демоне плащ с гербом Всевидящих. Воин вонзил копье в брюшко прикованного к скале Скорпиона, и темная дымящаяся кровь струится в подставленный сосуд…

… Еще одна аллегорическая сценка. Единорог и Птица терзают сильно помятую одноглазую Змею. Стоя поодаль, за избиением наблюдают Оберон, Дворкин и люди с крыльями, – наверное, нирванские гарпии…

Мерлин испытал болезненное чувство. Ему были неприятны сцены мучений любой из Олицетворений. Единорога, как и Змею, он считал родными существами и совершенно не желал им неприятностей. «Помирить бы старушек, – подумал Мерлин. – А не то плохо кончат. Как Скорпион…»

– Дьявольщина! – вырвалось у него.

Метнувшись к предыдущей картине, Мерлин снова направил луч фонаря на полотно. Следовало бы догадаться пораньше – здесь были изображены Копье Скорби и Чаша Грааля. Стало быть, достаточно превратить картину в Карту, как он сделал это при похищении Камня Правосудия, – и оба чуда окажутся в его руках!

Он потянулся к изображению, и разрисованный холст покорно поддался, превращаясь в распахнутую дверь. Проход медленно открывался, а воин на картине повернулся. Оскалившись в мерзкой улыбке, он выдернул Копье из Скорпиона. Следующим движением козлоногий рогатый медведь нанес стремительный удар, нацелив наконечник в короля Хаоса Мерлина спасла лишь наработанная на бейсбольной площадке реакция. Он успел отпрянуть, упав на бок. Метровый кусок древка, увенчанный мощным костяным острием, высунулся из плоскости картины, не нащупал добычи и втянулся обратно. Колесный Призрак немедленно пришел на помощь, наглухо заперев щель между мирами.

– По-моему, опасность миновала, – сообщил Колесный Призрак через полминуты. – Па, ты был неосторожен.

– А ты был слишком тороплив, – огрызнулся король. – Не сообразил, что нужно вытащить Копье сюда, на нашу сторону!

– Вместе с тем крутым парнем? – язвительно осведомился тинейджер. – Или ты не узнал молодого Суэйвилла?

Смущенно вздохнув, Мерлин промолчал. Столкнуться в Межтенье с молодым и полным сил Суэйвиллом – еще не хватало. Фракир немедленно принялась ворчать:

– Ты не должен был открывать этот Козырь. Не для того они тут развешаны.

– Для чего же? – спросил Мерлин, прервав многоэтажную ругань. – Какие-то подонки заманили меня в эту ловушку, чтобы расправиться, а ты нотации читаешь! Если такая умная – предупреждай об опасностях заранее!

Порастратившая большую часть гонора, веревка-удушительница сконфуженно сообщила:

– Вроде бы тебя здесь вообще не ждали. Ты совершаешь поступки, которые никто не способен предусмотреть.

– И чего же от меня ждут?

Некоторое время Фракир молчала, словно обменивалась файлами с неведомым абонентом. Потом сказала гораздо увереннее:

– Выйди из пещеры и двигайся прежним курсом.

– Придется…

На прощание он еще раз взглянул на картину. Скорпион бессильно обвис на цепях, но Суэйвилла на холсте не было. Копья и Чаши – тоже.

С вершины соседнего холма он еще раз оглядел серое поле, усеянное рядами аккуратных полусфер. Никаких ориентиров не появилось.

– Отдохнем, – буркнул Мерлин и, присев, глотнул из фляги.

В этой позе его застал козырной вызов. Машинально откликнувшись, Мерлин вновь пережил многократно испытанное ощущение внутренней невесомости, когда его нематериальная сущность повисает в зазоре между Отражениями. Эйфория покинула короля уже в следующее мгновение, едва он увидел на противоположном конце тоннеля виноватую улыбку Люка. Хотя не исключено, что перед ним был Ринальдо.

Мерлин почувствовал нарастающее раздражение. И причина вспышки гнева была вовсе не в том, что он не мог различить, оригинал это или призрак.

– Хай, чувак, – негромко произнес видеоабонент. – Надеюсь, у тебя все о'кей?

– Привет, – буркнул король Хаоса и добавил, не скрывая неприязни: – Твоя наглость не имеет границ. Хотя трудно усомниться, что у тебя и на сей раз найдутся объяснения.

– Наверное, – не стал спорить Люк-Ринальдо. – Зависит от того, что именно ты имеешь в виду.

Сгорая от желания припереть мерзавца к стенке (разумнее было бы поставить его к стенке и добиться чистосердечного покаяния), Мерлин беззвучно произнес заклинание ключа, отперев теневой сейф. Листы ксерокопий, снятых Мефом с записной книжки Ринальдо, заплясали в воздухе перед козырным образом собеседника. Пока последний, подняв брови, разбирал каракули собственного почерка, король все-таки глянул на него Логрусовым зрением. На этот раз обошлось без неприятных последствий.

Мерцающий силуэт предателя был сплошь покрыт характерными завитушками, отдаленно напоминающими чертеж Лабиринта. Сомнений не оставалось – пожаловал Люк, то есть бывший призрак, оживленный Мерлином. До сих пор этот дубликат настоящего кузена Ринальдо вел себя дружелюбно, и король стравил часть пара.

– Любопытный документ, – проговорил Люк, почесывая затылок. – Мой номер первый зашел дальше, чем я полагал.

– Хочешь сказать, что стал призраком до того, как были написаны эти мерзости?

– Безусловно! – Люк был сама честность. – Я проходил поврежденный Узор второго порядка в Бегме – тот самый, посредством которого мамуля инициировала во мне Повелителя Теней. Это случилось вскоре после того, как ты бежал из Голубой Пещеры, и мамуля, да упокоится ее душа в Море Мрака, сильно на меня осерчала. Она разозлилась еще сильнее, когда я заявил, что прекращаю ежегодный ритуал под названием «замочить Мерля»… – Он махнул рукой. – В общем, мы повздорили, и она в воспитательных целях пустила в ход ядовитый зуб. Меня здорово развезло, поэтому пришлось пройти Лабиринт, чтобы восстановить организм. После этого случая помню себя только в качестве файла. Большой Босс пару раз инсталлировал меня для кое-каких заданий. А потом один добрый человек дал мне попить соленого раствора цвета томатного сока.

Объяснение звучало правдоподобно. Как и все прежние россказни этого чемпиона по части развешивания лапши на благодарно подставленные ушные раковины.

Мерлин вздохнул, сокрушаясь, что не способен возражать давнишнему приятелю-сокурснику. На душе стало муторно. Подумалось: «Надо будет раскинуть козырной пасьянс». Он спросил примирительно:

– Ты позвонил, чтобы рассказать эту историю?

– Ну ты даешь! – Люк заржал. – У меня есть одна вещица, вроде бы интересующая твою семью. Так что надо встретиться, а в Хаос меня почему-то не тянет.

Король поневоле усмехнулся, представив количество хаосийцев, готовых устроить Люку теплый прием.

– Понимаю. А что за вещица?

– Хрен ее знает… – Люк пожал плечами, – Тебе знакома такая штука?

С этими словами он показал здоровенное копье, украшенное резьбой и – возле острия – кисточками из шерсти полярных кошек Хаоса. У Мерлина екнуло сердце – точно такое копье он видел на картине, изображавшей расправу над Скорпионом.

– Как ты его нашел? – прошептал король.

– Вспомнил, что отец рассказывал о каком-то копье. Остальное было делом техники.

– Давай сюда, – потребовал Мерлин, собираясь открыть проход между мирами.

– Я не уверен… – Ринальдо явно был не прочь поторговаться. – Если это то, что вам нужно, я сам принесу его в Хаос. Мне ведь нужно заслужить амнистию.

Немного поспорив, они договорились встретиться на Земле – в кафетерии на пятидесятом этаже нью-йоркского небоскреба. Убрав Колоду, Мерлин удовлетворенно процедил:

– Вот и обошлись своими силами

– Па, нам стоит разделиться, – сказал Колесный Призрак. – Ты мотай на Манхэттен, а я поищу прапрабабушку.