Эта история разыгрывалась в действительности некоторое время назад. В ней сплелось так много любви, ненависти, бандитизма и мистики, что в ее реальность трудно поверить…

Их заметил экипаж автомобиля ППС, проезжавший поздним вечером по одной из из двух улиц Вилиса Лациса, – совершенно голую женщину и группу подростков, тащивших ее в сторону Алешкинского леса. Намерения последних выглядели недвусмысленными.

Задержанные и тут же у машины допрошенные малолетки (двух удалось поймать) ни от чего и не отпирались. Шли с бабой, да. Но ничего с ней не делали. Встретили уже в таком виде и просто хотели довести до ОВД.

В Алешкинском лесу как раз полно ОВД, да.

Дополнительное расследование – даже без легких телесных – быстро убедило юных сластолюбцев добровольно отказаться от версии о своем альтруизме. Но в главном они оставались тверды: тетку они встретили в таком именно виде. А дальше она сама ни в чем не отказывала. Шла мирно, куда ведут.

«Наверное, соблазнить хотела», – шмыгая носом, высказал предположение один из задержанных. Самый юридически подкованный.

Потерпевшая ни подтверждала, ни опровергала эти показания. Укрытая бушлатом, она сидела в полной прострации на заднем сиденье «уазика», практически не реагируя на обращаемые к ней вопросы. Лишь медленно водила головой из стороны в сторону и улыбалась.

– Да она обдолбанная! – вынес заключение старший патруля. И распорядился везти всех задержанных в отдел.

Он заметил, конечно, похотливый блеск в глазах водителя и двух своих патрульных. Понятное дело: находящаяся под кайфом наркоша – легкая добыча. Но человек уже зрелый, имеющий взрослую дочь, старший показал кулак самому нетерпеливому, тут же вознамерившемуся незамедлительно оценить упругость груди потерпевшей. Затем сделал строгое лицо и твердо приказал ехать в РОВД. Там, дескать, разберемся.

Поскуливающих задержанных погрузили в «обезьянник». Стоны про «они ж ничего, они ее случайно встретили, она уже такая была, она сама предложила…» проигнорировали. Хотя в пользу этой версии говорило то, что никаких предметов одежды женщины в радиусе сотни метров не обнаружили. На ней самой телесных повреждений тоже не было. Впрочем, одно место явно напрашивалось на пристальный интерес судмедэксперта, но соответствующий досмотр уж точно не дело патрульных.

В отделе ничего нового для прояснения этой истории установить не удалось. Дежурный только выматерился, приказав вызвать «неотложку» и отправить потерпевшую в больницу. Обдолбанная или просто больная – но ему не улыбалось докладывать утром про труп в «обезьяннике». А что там произойдет дальше с неадекватного поведения дамой – один лишь бог знает.

Так у экипажа ППС второй раз «обломилось»: дежурный лишь сплюнул в ответ на прозрачный намек: «А может, ее, это… в допросную?»

Потом оба, и старший патруля, и дежурный, не раз поздравили себя с правильным, согласно закону, отношением к женщине.

Когда выяснилось, кто она…

– Антон, я в шоке! Он меня бросил!

Телефон захлестывают рыдания. Сейчас слезы брызнут прямо в ухо…

Ох уж эти мне гламурные дамочки! Все эмоции на свете способны свести к одним словам! «В шоке!» В шоке по поводу новой коллекции от «Гуччо». От подружки сплетню услышала – опять в шоке. Кто-то кого-то бросил – то же самое…

Так, что еще случилось? И кто это?

С клиентурой у меня в последнее время дела – тьфу-тьфу! – пошли неплохо. Помогли те два недавних дела – найденная девчонка и возвращенный муж. Теперь ползет обо мне среди клиенток слушок, приносящий прибыль.

Оно и понятно. Здешние жены, особенно те, чья молодость стала угасать, готовы хоть черту продаться, лишь бы тот помог им отражать налеты диверсанток – длинноногих и юных. Тем более ненавистных, что многие нынешние добродетельные жрицы семьи и сами некогда отвоевали супругов в ходе таких же боевых операций, прогнав с занимаемых позиций прежних жен. Поэтому цену своему теперешнему «Мамаеву кургану» они знают прекрасно и драться за него готовы люто. Включая, как уже сказано, заключение пакта о взаимопомощи с самим чертом.

А я все-таки не черт. Хотя, с точки зрения некоторых, нахожусь с ним в смежных помещениях. Ну, психотерапевт, владеющий гипнозом и некоторыми другими техниками, позволяющими залезть в самую глубину души и извлечь оттуда занозу, – в общем, лицо несколько инфернальное. Особенно для гламурных дам, как правило, не изуродованных излишним образованием…

И хоть моя помощь предусматривает вознаграждение в виде денежных знаков, а не души, время от времени я поддерживаю такую – мистическую – точку зрения. В конце концов, присутствие или отсутствие черта при налаживании семейных отношений – вопрос чистой терминологии, а нынешним миром правит пиар. А уже тот приводит новую клиентуру. А она приносит новые доходы.

Многие воспринимают психотерапию с усмешкой: этакий хитрый способ экспроприации экспроприаторов. У богатых – свои причуды. Врач тут нужен, чтобы они поменьше плакали. И когда пытаешься убедить, что да, богатые действительно тоже плачут – и по делу, от реальных и подчас более страшных проблем, чем у бедных, – соглашаются умом. Но в душе не верят. Тем более что убеждены, как сказала одна умная посетительница интернет-форума, где я временами зависаю: то ли все психотерапевты самодовольные шарлатаны, нашедшие модный «клондайк», то ли это вообще не профессия, а искусственно созданная ниша для болтунов и бездарей.

А что уж говорить обо мне? С моей-то специализацией. У меня редкая специализация: я работаю на Рублевке…

– Я позвонила домой, в Москву… Случайно совсем… хотела поговорить с горничной… а он никуда не улетел! Он с ней… С той шлюхой! – голос на другом конце сотового канала срывается почти на визг.

А, теперь узнал. Анастасия Серебрякова. Одна из недавно обретенных клиенток. Нет, не гламурненькая. Как раз вполне нормальная. Не из «охотниц». Да и вообще – не из местных. Не из жен богатеев, которым голова нужна лишь затем, чтобы наносить макияж самых престижных фирм. Нет, эта из сэлф-мэйд, что называется. Все эти «я в шоке» для нее как раз не характерны. Видно, и в самом деле в шоке оказалась.

К сожалению, через телефон ее не встряхнуть. Не протянуть стакан воды.

– Настя, успокойтесь, – сказал я как можно проникновеннее. – Объясните по порядку. Что случилось?

Надо сбить эмоции. Нужно направить сознание в конструктивное русло. А это закон: начал рассказывать – следовательно, начал успокаиваться.

Начала. Лишь несколько мгновений еще душили всхлипывания. За ними был слышен шум большой улицы.

– Все было сперва как обычно… Виктор занимался своими делами, – вот голос по-прежнему срывался. – Потом сказал, что срочно улетает в Мадрид. Контракт какой-то важный…

Выговориться, сформулировать мысли, приглушить тем самым эмоции – вот что сейчас важнее всего.

– Продолжайте, Настя.

– Он уехал. А я никак не могла найти свою новую блузку. Мы собирались с девчонками… Решила позвонить горничной в московскую квартиру. Узнать, не там ли она. И когда она собирается… Если скоро, то чтоб прихватила. А он! А вместо нее берет трубку он, представляете! Я даже предположить не могла, что он… так… врал… – голос снова завибрировал. – Я говорю: «Витя? Что ты здесь делаешь?»

Новая порция «у-ы-ы-ы-ы». Надо пресечь:

– И что он ответил?

– Ну, я его совсем врасплох…

Тут она, видимо, представила, за каким занятием застала мужа врасплох. И снова взвыла. Потребовалось еще какое-то время, чтобы ее успокоить.

– И говорит, – Анастасия изменила голос, подражая интонации мужа, саркастически произнесла: – «Прости! Давно хотел сказать. У меня есть другая женщина».

Да, рубленые фразы Виктора ей удалось изобразить мастерски.

– Что мне делать, Антон?! А тут еще эти менты…